Книга Седьмая Линия. Летом в Париже теплее - Анастасия Валеева

Откинувшись на спинку стула, Милославская неторопливым взглядом окинула уютный зал и приготовилась ждать, но тут глаза ее остановились на молодом мужчине, устроившемся в дальнем углу кафе, неподалеку от стойки бара. Узнав его, она, стараясь не подать вида, слегка опустила голову, словно смутившись. Это без сомнения был Вячеслав Горбушкин. Он нервно постукивал кончиками пальцев по бокалу с красным вином и смотрел в сторону входной двери каким-то настороженно-отсутствующим взглядом.

Если бы Яна заметила его сразу, она бы, конечно, постаралась устроиться где-нибудь поближе, но теперь было поздно менять столик — это могло привлечь к ней излишнее внимание. Что ж, оставалось только ждать. Сейчас главное было не упустить его из вида. Слава богу, для этого не требовалось прилагать каких-то особых усилий. К счастью, официант уже подал ей кофе, и Яна, прихлебывая горячий ароматный напиток, могла спокойно наблюдать за залом поверх чашки, когда подносила ее к губам.

Милославская не была профессиональным сыщиком, но природная женская интуиция подсказывала ей, как нужно действовать. Она даже решила, что подойдет к стойке и включит диктофон, который не забыла прихватить с собой, когда появится тот, кого ожидает Горбушкин, чтобы услышать и записать их разговор, если, конечно, они будут говорить здесь, а не уйдут куда-нибудь еще.

Время шло, а Горбушкин продолжал нервничать в одиночестве. Что-то у них срывается, — Яна взглянула на часы, стрелки которых показывали десять минут четвертого. В этот момент тишину кафе нарушила мелодичная трель телефонного звонка. Горбушкин торопливо сунул руку в карман пиджака и и приложил к уху мобильник.

«Да», — смогла расслышать Яна его отрывистую фразу.

Вячеслав говорил что-то еще, кажется, что-то спрашивал у своего невидимого собеседника, но что конкретно, разобрать на таком расстоянии было невозможно. «Жди меня, Жоэль, я еду», — последнюю фразу он произнес уже пробираясь к выходу, поэтому Яна хорошо ее разобрала. Она открыла сумочку, оставила деньги за кофе на столе и, подождав, пока Горбушкин откроет дверь, двинулась следом.

Вячеслав махнул рукой и возле него затормозил новенький «Мерседес» с надписью «Taxi» на оранжевом «гребешке». Горбушкин вскочил в салон, захлопнул дверцу, и такси рвануло в сторону Булонского леса.

«На этом твоя сыщицкая карьера закончена, — с грустью отметила про себя Милославская, провожая взглядом „Мерседес“, увозивший Горбушкина, — надо было взять машину на прокат». «Нет, — тут же добавила она, — не единственное же это такси в Париже!» Она посмотрела в другую сторону бульвара и приметила в потоке машин еще несколько оранжевых «гребешков». Словно ветряная мельница при сильном порыве, Милославская замахала руками и через несколько секунд уже садилась в остановившуюся перед ней машину.

— Быстрее за тем такси, — показывая рукой вслед удалявшемуся «Мерседесу», закричала Милославская, но машина почему-то не трогалась с места. Тут до нее дошло, что она произнесла эту фразу по-русски.

— Вперед, — перешла она на французский, — держитесь за той машиной.

— Я бы не стал изменять такой красивой женщине, — услышала Милославская, когда такси наконец тронулось с места.

Повернув голову, она увидела, что за рулем сидит молодой симпатичный мулат, улыбаясь в тонкую полосочку аккуратно подстриженных усов.

— Это не то, что вы думаете, — она улыбнулась в ответ.

— Конечно, мадемуазель, — мулат пожал плечами, мол, я все понимаю.

— Меня интересует вот тот «Мерседес», — Милославская показала на такси, в котором маячила голова Горбушкина, — держитесь за ним.

— Как скажете, мадемуазель, — мулат согласно кивнул и задорно улыбнулся, держась от преследуемого такси на благоразумном расстоянии.

Видимо, Горбушкин очень торопился, потому что его такси двигалось на предельной разрешенной скорости. Несколько поворотов направо и налево, и вот уже впереди заблестела Сена с бороздящими ее небольшими корабликами и катерами. Миновав набережную Кеннеди, такси Вячеслава сбавило скорость. Это был престижный район Пасси, застроенный в основном двух-трехэтажными особняками. Через пару минут «Мерседес» замер возле одного из таких особняков. Высадив пассажира, такси плавно тронулось с места и вскоре исчезло за поворотом.

Мулат тоже остановил машину и вопросительно посмотрел на Милославскую. Видя, что Горбушкин направляется к дому, Яна расплатилась с водителем и тоже вышла из машины.

— Удачи, — улыбнулся ей на прощанье мулат, отсчитывая сдачу.

— Удача мне сейчас не помешает, — кивнула в ответ Милославская, краем глаза продолжая следить за Горбушкиным, который торопливо поднимался на крыльцо.

Как она будет действовать и что предпринимать, Милославская совершенно себе не представляла. Пока она преследовала Горбушкина в такси, в ней разыгрался охотничий азарт, и она даже не думала, будет ли она вообще что-то делать, когда Горбушкин прибудет на место встречи. Теперь же ей просто нестерпимо захотелось узнать, кто этот таинственный незнакомец, живущий в таком роскошном особняке. Двигаясь словно сомнамбула, она переложила диктофон из сумочки в карман пальто и, подчиняясь какому-то непонятному порыву, включила его.

Она пересекла небольшой газон, на котором бурыми и рыжими пятнами темнела жухлая трава, и поднялась на крыльцо. Милославская не пыталась пригибаться или еще как-то скрыть свое намерение проникнуть в дом — а в том, что такое намерение у нее было, она уже не сомневалась — но и, благодаря природной грации, излишнего шума не создавала, переступая мягко, почти неслышно. Горячая ладонь легла на бронзовую дверную ручку. Дверное полотно легко подалось и без скрипа отворилось. Так же бесшумно, придерживая защелку рукой, Яна закрыла за собой дверь.

Оказавшись в просторном двухсветном холле, Милославская огляделась. Каменные полы из двухцветной крупноразмерной плитки, вычурные полосатые диваны, стоявшие вдоль стен, затянутых шелком, тяжелые часы с вращающимся маятником, тикающие на каминной полке, литые бра с модерновыми абажурами, дневной свет, падающий сквозь высокие окна — все это было эклектично и в тоже время создавало приятное впечатление покоя и уюта. Только в душе у Милославской не было покоя. Какие-то тревожные сигналы резкими волнами стекали в холл по широкой, покрытой ковром лестнице. Вся внутренне подобравшись, Яна начала подниматься на второй этаж.

На антресолях, нависающих над холлом, она остановилась, раздумывая, куда же дальше? Те же энергетические волны, которые будоражили ее мозг, подсказали нужное направление. Она повернула направо и пошла по коридору, куда выходило несколько высоких дверей. Одна из них была приоткрыта и из-за нее доносились мужские голоса. Видимо, разговор был не из легких, потому что спорящие то и дело перебивали друг друга, пытаясь что-то доказать своему оппоненту. Не думая о том, что будет, если ее увидят, и как она сможет объяснить свое присутствие, Милославская приблизилась к открытой двери и увидела Горбушкина, который ожесточенно жестикулируя, наседал на мужчину средних лет, сидевшего на диване с бокалом красного вина. Это был дородный франт из «Олимпии», сидевший за одним столиком с Ритой.