Книга Игры скорпионов - Марта Таро

— А можно мне хотя бы сейчас узнать ваше имя? — умоляюще спросил Печерский.

— Меня на завтрашнем балу представят государю. Опекать меня будут графиня Ливен и великая княгиня Екатерина Павловна. Приезжайте туда и найдите возможность познакомиться официально, — скромно потупив глаза, сказала Долли. Почему-то красавец граф с первой же встречи показался ей чрезвычайно забавным, и сейчас княжна боялась, что расхохочется.

— Да разве обычный мужчина сможет пробиться сквозь такую оборону?

— Не я это сказала, — хмыкнула Долли и, обойдя Печерского, побежала вниз по лестнице.

Княжна была довольна: как же славно всё получилось! Не обидела хорошего человека, но и приличий не нарушила… Долли вдруг почему-то захотелось узнать о Печерском побольше. Может, расспросить о нем брата? Вдруг Алексей знаком с этим забавным уланом?

Вечером накануне бала Алексей вернулся со службы пораньше и успел на семейный ужин.

— У меня есть для всех сообщение, — объявил он домашним. — Я не зря просил тётю привезти в Лондон драгоценности семьи, потому что принял решение разделить их между моей женой и сёстрами. Княгине я передаю все украшения, считающиеся фамильными: то есть те, что мой отец получил по завещанию своего отца, и драгоценности моей матери, царевны Нины. Украшения, принадлежавшие бабушке и моей мачехе княгине Ольге, я собираюсь разделить между сёстрами. Прошу вас, тётушка, вместе с Катей сегодня вечером разобрать драгоценности по ларцам, и завтра я сам вручу нашей дебютантке её шкатулку.

Долли обрадовалась. Вот это подарок! Интересно, что ей достанется? Она изнемогала от любопытства, но тётка и Катя застряли в кабинете брата так надолго, что княжна измаялась ждать. Наконец дверь отворилась, и из кабинета вышли Алексей с женой и старая графиня. Брат сразу же заметил Долли.

— Что, любопытство одолело? — усмехнувшись, спросил он и обратился к жене: — Жаль, я не догадался заключить с тобой пари, что Долли останется ждать до победного конца. Ладно уж, я сам провожу тётю, а тебе разрешаю тожественно вручить столь терпеливой претендентке её ларец.

Алексей протянул жене ключ, предложил старой графине руку и увел её.

— Давай посмотрим всё, — попросила Долли, — мне так хочется узнать, что кому из нас досталось.

— Не обижайся, но без разрешения мужа я этого не сделаю. Могу показать тебе лишь то, что досталось тебе и мне, — твёрдо сказала Катя.

— Ну ладно, давай хоть так…

Катя вынесла из кабинета большую кедровую шкатулку.

— Вот — твой ларец.

Долли открыла крышку. Драгоценности лежали в бархатных мешочках. В ларце оказались широкое алмазное ожерелье в виде гирлянды роз, а к нему — браслет и серьги; три нити крупного жемчуга, аметистовый гарнитур и ожерелье из золотистых топазов. Колец, серёг и браслетов оказалось столько, что Долли не смогла даже сразу запомнить.

— Ну что, ты довольна? — тревожно спросила Катя.

— Еще бы! Ведь Алекс к тому же подарил мне бабушкин изумрудный гарнитур.

— Я рада, — с облегчением вздохнула невестка. — Теперь будем смотреть, что мне досталось?

— Конечно…

Княгиня вынесла резной перламутровый ларец, повернула в замке ключ и откинула крышку.

Долли ахнула: на алом бархате переливалось в огненными бликами тяжёлое рубиновое колье в виде широкого полумесяца, рядом лежали два браслета, серьги и кольцо. Рубины были огромными и в обрамлении искрящих алмазов казались кровавыми.

— Господи! На это ведь можно купить половину Москвы!

— В этих рубинах венчалась мать Алексея царевна Нина.

— Невероятная красота, — вздохнула Долли и попросила, — дай мне эти камни на эту ночь, хочу померить их с новыми платьями.

— Ну, бог с тобой, бери, только утром положим обратно. Я пока не стану отдавать Алексу ключ, — решила Катя. — Пойдём, помогу тебе донести драгоценности.

Они подхватили свои ларцы и двинулись к лестнице. У дверей спальни Катя отдала золовке рубины и, попрощавшись, ушла к себе.

Почти час меняла Долли украшения, подбирая под каждое одно или два новых платья. Все драгоценности оказались необычайно хороши! Только под роскошные рубины не нашлось ничего красного — все платья были нежных цветов и совсем не шли к страстной красоте камней.

«Сарафан! — вспомнила вдруг Долли. — Ведь у меня есть красный сарафан».

Она нашла в бауле свой любимый домашний наряд и, раздевшись, натянула алый шёлк на голое тело. Рубины засияли волшебным блеском. До чего же это было красиво!

— Царевна! — вырвалось у Долли.

Она покрутилась перед зеркалом, прошлась по комнате походкой павы. Что дальше? Но больше делать было нечего. Так, может, погулять? Долли высунулась в окно. Тёплая летняя ночь благоухала ароматом роз, звезды усыпали небо, а полная луна серебрила сад, рисуя на траве загадочные тени. Долли так захотелось на воздух, но, оглядев свой наряд, она вспомнила о прислуге.

Англичане — такие зануды, они не одобрят подобной выходки… Но как же хочется побродить по саду… Рискнуть? Долли заколебалась и вдруг вспомнила о ключе, раздобытом у Луизы. Им открывалась садовая калитка между домом Черкасских и соседним дворцом, где прежде жила великая княгиня Екатерина Павловна. Теперь дворец пустовал — в нём не осталось даже слуг, и Долли уже дважды гуляла по большому парку, украшенному прудом, белым ажурным мостиком и мраморной беседкой.

Прихватив ключ, Долли выскользнула из комнаты, побежала по коридору, а затем по лестнице. К счастью, никого из слуг в коридорах не было. До заветной калитки Долли дошла за две минуты и, повернув ключ в замке, оказалась в ночном парке.

— Как хорошо!.. — само собой вырвалось у нее.

Долли прошлась по дорожкам, по кружевному мостику перешла через пруд и оказалась в беседке. Мраморные скамьи были холодными, и она прислонилась к колонне. Тишина завораживала, как будто затягивала в пронизанную лунным светом огромную воронку. Долли закрыла глаза и мысленно повторила своё любимое заклинание:

«Всё образуется, и я обязательно стану счастливой».

Вдруг сильные руки схватили её и резко повернули. В неверном свете луны мелькнуло смуглое лицо и тёмные глаза. Ужас опалил княжну. Она узнала этот волчий взгляд. На последней грани сознания Долли поняла, что Островский пришёл забрать у неё жизнь.

Глава двадцать шестая. Разговор в беседке

Ну и жизнь, у собак и то лучше! Герцог так и не смог совладать с раздражением. Зачем его выдернули из поместья? Он не собирался возвращаться в Лондон, но судьба в лице принца-регента не оставила Чарльзу выбора. Когда неделю назад он увидел башенки старинных ворот, а за ними прямую, как стрела, подъездную аллею, в душе смешались радость и боль. Гленорг-Холл! Всё здесь напоминало о прежней жизни. Джон тоже побледнел, но ничего не сказал. К чему слова, если и так всё ясно…