Книга Самый трудный день - Александр Харников

Известие о появлении на сцене дядюшки Джо поначалу было встречено с крайним скепсисом. Потом, после выступления русского президента, началась паника. Сильные мира сего пока оставались относительно спокойными, а вот мелкая либеральная сошка, особенно в России и там, где до России было рукой подать, бились в истерике активно и со вкусом. Телевидение показывало апокалипсические картины исхода на запад насмерть испуганных людей. Дороги из Москвы в западном направлении были битком забиты тысячами легковых иномарок, стремящихся как можно быстрее покинуть территорию Российской Федерации. В столичных аэропортах билеты на авиарейсы в западном направлении были раскуплены на месяц вперед. Отходящие в Балтийское море паромы из Клайпеды, Риги, Таллина битком набиты людьми, которые еще вчера кричали русским «оккупанты» и приветствовали марши ветеранов СС вскинутыми в нацистском приветствии руками.

Массово побежала Украина, забивая дороги своими тарахтящими авто еще советского производства и битком, как сельди в бочку, набиваясь во вдрызг раздолбанные в АТО междугородние автобусы и не менее обшарпанные поезда. Власть драпала с комфортом, с диппаспортами, на частных и служебных самолетах, не забыв прихватить все, что было нажито непосильным трудом. Заволновалась и Польша, на которую в первую очередь хлынул весь этот поток нечистот. Там тоже многим и многим захотелось умчаться подальше на запад.

Все эти люди вдруг почему-то решили, что Сталин, Берия, НКВД, ГУЛАГ, 58-я статья и прочие давно забытые вещи снова появятся в их жизни. Но куда им деваться? Ведь если Путин предупредил, обучил и вооружил сталинские РККА, то гитлеровский вермахт продержится против него недолго. Бронированные полчища большевиков хлынут в беззащитные просторы Европы. Если куда и драпать, так только за океан. Нью-Йорк или Лос-Анджелес дадут хоть какую-то гарантию. А это значит, что все, кто не успел сесть на корабль или самолет, тот опоздал.

Те, кто сейчас смотрел на эту картину нового великого переселения народов, восприняли это как вполне закономерное явление. Им было не жалко этих бегущих в никуда людей, которых они сами и развратили, приучив к подачкам с барского стола вместо честной работы. Некоторым из них было жаль лишь своего рушащегося в небытие высокого положения. Хотя если сказать честно, то даже без появления дядюшки Джо такой же результат был бы достигнут всего за пять-восемь лет. Кризис, почти одновременно начавшийся в экономике и в политике, был системным, а следовательно, требовал системных решений, которые вынесли бы таких людей за скобки истории. Конечно, кое-кто из них выжил бы и сохранил часть своих капиталов, сумев приспособиться к новым реалиям. Но нынешний кризис почти не оставлял им ни времени, ни шансов.

Тем временем в мире финансов и биржевых торгов не на шутку штормило. Первым рухнул евро, и без того испытывающий проблемы. И никто не бросился его поднимать. Советские или российские представители не сделали в отношении ЕС каких-либо агрессивных заявлений – боже упаси. Но кошка знала, чье мясо съела, и этого было вполне достаточно для того, чтобы впасть в истерику, которая только усилилась при известии, что в Москву с экстренным визитом прибыл госсекретарь США Рекс Тиллерсон, специалист по агрессивным дипломатическим переговорам и мастер компромисса за счет третьих стран. Европа поняла, что в итоге договоренность между Большим Доном, Путиным и дядюшкой Джо может быть достигнута только за их счет, и взвыла, предчувствуя свою гибель.

Волна, зародившаяся на восточных окраинах Евросоюза, теперь вместе с ордами восточных беженцев захлестывала Германию и страны Центральной Европы. На этот раз в Европу рвались не африканские негры и арабы с Ближнего Востока, а такие же, как и они, коренные европейцы – бледнолицые братья. Но только от этого ужас местного населения не стал меньше. В Польше к беженцам из Восточной Европы стали присоединяться и некоторые местные жители, решившие, что Сталин не остановится в границах бывшего СССР, а пойдет дальше на запад. На очереди была Франция и гордо стоящая особняком на своем острове Британия. Правда, кое-что умное, по их мнению, англичане уже сделали. Они догадались закрыть границы и, если ничего не изменится, подготовить взрыв Евротоннеля. Вслед за этим на экстренном заседании Еврокомиссии был поднят вопрос о закрытии внешних границ Евросоюза и временной приостановке Шенгенского соглашения.

Почти одновременно вниз поползли биржевые индексы, как стрелки барометров, указывающих на приближение бури. Дешевела большая часть ценных бумаг и недвижимость, дорожали нефть и драгметаллы, особенно золото, как последнее убежище в случае геополитических потрясений. Из валют рухнули все, включая рубль, подросли доллар и немного британский фунт. Говорят, что когда этот репортаж из будущего увидел Сталин, то он выразился в стиле персонажа известной комедии Гайдая: «Еще ничего не сделал, только вошел!»

Высокий и худой как скелет старик стоял перед огромной настенной плазмой. Пультом он переключал каналы: с заседания Европарламента на репортаж CNN с российско-финской границы, потом на кадры, где бесновались одуревшие от паники дельцы на Нью-Йоркской бирже, потом на забитые машинами европейские дороги с пытающимися спастись в бегстве от самих себя обывателей. И, наконец, на конвульсивно дергающихся ортодоксальных иудеев у Стены Плача…

– Между прочим, – скрипучим голосом прокомментировал он последнюю картинку, – умные евреи не тратят время на бесполезные мольбы, умные евреи давно уже в Москве, где готовы предложить свою помощь дядюшке Джо в обмен на десять-пятнадцать миллионов новых олим. Помяните мое слово, быть ему у нас праведником мира…

– Неужели вам это доставляет удовольствие, Роберт? – оборвал речь худого джентльмена оплывший неряшливый старикашка с лицом, похожим на засохшее яблоко. Этот венгерский еврей был известен тем, что угрохал на безрезультатную борьбу с Россией вообще и с Путиным в частности значительную часть своего немалого состояния.

– А почему бы и нет? – пожал плечами худой. – Я узнал обо всем этом немного раньше, чем остальные, и успел избавиться от своих проблемных активов до начала паники, прикупив кое-чего вкусненького взамен. И теперь я могу развлекаться, глядя, как некоторые пытаются спасти то, что у них еще осталось.

– Да вы подлец, Роберт! – задохнулся от ярости старикашка. – Иметь такую информацию, и не поделиться ею со всеми нами!

– Каждый сам за себя, Джордж, каждый сам за себя, не забывайте об этом, – хмыкнул высокий худой старик. – Сохранив эту информацию в тайне, я не нарушил никакого соглашения. Зато сумел не только сберечь, но и приумножить свои капиталы. Такова жизнь, Джордж, разве ты сам действовал бы по-иному?

– А что ему еще оставалось делать? – поддержав худого, с усмешкой спросил еще один участник этого сборища, моложавый джентльмен за шестьдесят с военной выправкой. – Выйти и заявить, что все это не по правилам, или воспользоваться тем, что он имел? Я сам поначалу понес некоторые потери, но зато довольно быстро сумел свести их к минимуму, чего и вам желаю. Хе-хе. Ведь каждый кризис – это еще и некие дополнительные возможности.

Сей джентльмен был почти неизвестен широкой публике из-за, прошу прощения за тавтологию, своей полной непубличности. Даже знающий все и про всех американский Минфин не был до конца осведомлен о размерах его состояния и проворачиваемых им по всему миру многомиллиардных махинациях.