Книга Обыкновенный волшебник - Татьяна Веденская

– Я… я ничего не понимаю.

– Я вижу, – улыбнулся он. – Но моя проблема состоит в том, что ты обязательно поймешь все – рано или поздно. Это уже неизбежно, теперь это только вопрос времени. Остается только одно – доверять тебе, хотя мне этого очень, очень не хочется. Однако скажи мне, Василиса Премудрая, раз уж ты такая премудрая, зачем мне было за тобой следить? Нанимать людей, заморачиваться? Деньги тратить?

– Откуда мне знать, – покачала головой я. – Может быть, ты маньяк? А если вспомнить обо всем том, что ты тут со мной делал, то нет никаких сомнений в том, что ты – сексуальный маньяк, – я попыталась чарующе улыбнуться. – Очень, очень сексуальный.

– Ты просто невозможна! – Страхов закатил голову и расхохотался. Он смеялся так заразительно, что я ничего не смогла с собой поделать, и засмеялась тоже. Мы сидели и хохотали, а потом Страхов поднес ладони к моему лицу, аккуратно приблизил меня к себе и поцеловал в губы. Я вздрогнула и потянулась к нему, но он тут же отпустил меня.

– Пойдем, – пробормотал он. – Пойдем, я тебе покажу кое-что, – и он подал мне руку, помог встать на ноги, а меня, признаться, сильно штормило – от любви и волнения. Он не дал мне одеться, не дал даже простыню накинуть на плечи, потянул в прихожую прямо так, обнаженной, смущенной. Кажется, он любил это больше всего – мое смущение и жалкие попытки прикрыться от него или от метафизических свидетелей моего позора за окнами этой большой квартиры.

– Куда ты меня тащишь, Синяя Борода?

– Я, кажется, регулярно бреюсь, – возмутился Страхов. – Ну, смотри.

– Куда? – я покрутила головой. Мы стояли в кухне, в некотором удалении от коридора. Кухня была пустая, чистая, даже стерильная – совершенно не женская, но очень дорогая. Черно-белая, шахматный кафельный пол.

– Смотри туда, – Ярослав поднял мою руку своей рукой и указал на картину, которая виднелась в коридоре. Девушка в кирпичной арке, скучнейшая пастораль, которая так удивила меня совсем недавно, вдруг преобразилась. С этого расстояния, когда я никак не могла увидеть деталей картины, ни книги, ни монаха, ни романтичных цветов и кустов, я вдруг увидела лицо седовласого старца. С расстояния в несколько метров все детали картины приобретали совершенно иное качество – маленькие домики вдали стали его глазами, деревья – волосами, а небо – лбом. Старик хмурился, его губы – девушкино платье – были крепко сжаты. Его профиль прорисовывался сквозь фигуру монаха, и все его выражение – тревожное, мятежное, хмурое – так контрастировало с нарочитой безмятежностью пасторали, что становилось смешно.

– Какая прелесть! – не удержалась я. Страхов, оказывается, внимательнейшим образом наблюдал за мной, испытывая какое-то свое, ему одному ведомое удовольствие. Он притянул меня к себе, продолжая стоять за моей спиной.

– Часто люди видят только то, что хотят видеть. Еще чаще – только то, что им разрешают видеть. Иногда очевидные вещи буквально висят у всех под носом, но никто ничего не замечает. Все хотят верить. Всем нужна сказка, нужно чудо. А что нужно тебе, Василиса?

– Мне нужен ты, – просто сказала я, поворачиваясь к нему лицом. Я прижалась к нему всем телом, почувствовав себя удивительно спокойно и счастливо. Будто снова вернулась домой, чувство, которого уже очень давно у меня не было. Ни один человек в здравом уме не станет воспринимать общежитие домом.

– А это, моя дорогая, правильный ответ, – усмехнулся он и огляделся вокруг. – Ты хочешь есть? Пить? Что-нибудь, пока мы на кухне? Я гарантирую, что ты еще не скоро снова сюда попадешь, так как я планирую заставить тебя жестоко заплатить за те вещи, что ты заставляешь меня тебе открыть. А я совсем не склонен открываться, Василиса. Никому. Открыться означает стать уязвимым. Меньше всего я хочу стать уязвимым.

– Я не причиню тебе вреда, – прошептала я. – Никогда не сделаю тебе больно.

– В этом я сильно сомневаюсь, – грустно улыбнулся Страхов. – Ну, Василиса, давай. Спрашивай. Что именно ты хочешь узнать?

– Скажи мне, как ты на самом деле меня нашел, – попросила я, и еще одна долгая пауза повисла между нами. Страхов раздумывал несколько секунд. Затем он поднял меня на руки и погрузил лицо в мои волосы.

– Ты такая маленькая, такая легкая – удивительно, как в таком крошечном теле помещается столько упрямства и вредности.

– Вредность – она как базон Хиггса, ничего не весит, никто ее не видит, вычислить очень сложно, а между тем все на ней держится, – гордо заявила я, пока Страхов нес меня обратно в свою спальню/кабинет. Там он аккуратно уложил меня обратно на кровать, а сам подошел к своему рюкзаку и достал оттуда свой iPad.

– Знаешь, все ведь гораздо проще, если только ты перестаешь смотреть на девушку с книгой и начнешь смотреть на старика. Увидишь картину в целом – и разочаруешься.

– Пока что я только все более и более очаровываюсь, – заверила его я, не в силах сдержать нетерпения.

– Негодяйка. Ну что ж, должен сказать, я чуть не подпрыгнул, когда ты сказала про GPS, потому что, если всмотреться в самую суть, – это и есть он.

– Что? – вытаращилась я. Страхов бросил мне в руки планшет, а сам плюхнулся рядом и демонстративно накрыл лицо подушкой, только чтобы не видеть того, что происходит рядом с ним. А происходило следующее – я смотрела на карту на горящем экране планшета. Сначала я видела город почти целиком и несколько горящих синих точек, затем я поднесла руку к экрану и движением пальцев раздвинула экран. Улицы стали ближе, синие точки сместились и расставились в самых разных частях города. Я увеличила изображение еще больше, и так далее, так далее, пока на моем экране не осталась только буквально пара улиц и пара синих точек. Я поднесла палец к одной из них, и тут же рядом с ней возникло маленькое окошко с цифрами, значение которых мне было непонятно.

– Точные координаты. Это не совсем GPS, другая система, она собирает все данные сразу – и спутниковые, и сотовые, и данные Wi-Fi, – пробормотал на секунду высунувший нос Страхов и тут же снова поднырнул под подушку.

– Но как? – изумлялась я. – И кто все эти огни?

– Это те, кого я отслеживаю. По большей части, клиенты. Те люди, чьи номера я знаю и чьи телефоны хоть на минуту оказались в моих руках.

– Я не понимаю. Откуда ты…

– Скажи мне, Василиса, ты же понимаешь, что я потом просто не смогу дать тебе выйти отсюда? Тебе придется остаться тут со мной навсегда! – Страхов отбросил подушку и посмотрел на меня с таким отчаянием, что мне стало вдруг на секунду страшно. В чем именно он мне признается? В том, что он может следить за тем, где находится кто-то из его клиентов в данный момент? Или в чем-то большем? Целитель Страхов. Да целитель ли он вообще?

– Ты не экстрасенс? – прошептала я, чувствуя, как мои зрачки расширяются, а волны адреналина пронзают мое тело по мере того, как в мое сознание проникает понимание этого простого, но действительно глобально все меняющего факта.

– Ну вот! Теперь ты все знаешь, и тебе придется жить здесь, на моей кровати, голой, до конца жизни. И никогда не уходить. – Страхов попробовал перевести все в шутку, но глаза его были серьезны. Он ждал моей реакции. Я же сама не знала, как реагировать на такое откровение. Целитель Страхов – мошенник? Допустим, но осуждать его у меня почему-то не получалось.