Книга 111 баек для журналистов - Николай Волковский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Офицер оказался порядочным малым – он выходил из комнаты, оставляя журналиста один на один с документами. И журналист нашел то, что искал: не Олег Кошевой был комиссаром “Молодой гвардии“, а “самолюбивый предатель” (по Фадееву) Виктор Третьякевич.
Семью Третьякевичей к этому времени все глубоко ненавидели и презирали. Брат Виктора, капитан Владимир Третьякевич, прошел всю войну и мечтал о военной карьере, но его отовсюду гнали со словами “брат предателя”. Другого брата, Михаила, комиссара партизанского отряда, прочили в секретари обкома партии по идеологии, а в итоге отправили работать на мельницу. С первого памятника-пирамиды над братской могилой молодогвардейцев фамилия “Третьякевич” была сорвана, и мать, стыдясь людей, пробиралась на могилу к сыну в темноте и украдкой.
Фадеев писал роман “на скорую руку”, потому что торопил ЦК партии. Консультировал его майор-особист.
– Я был в Краснодоне, – рассказывал Ким. – Родственники молодогвардейцев рассказывали, что Фадеев жил у матери Кошевого, и из других домов заходил лишь в те, что указывала она. Все были обижены на Кошевых…
Пострадал не один Третьякевич. У Фадеева еще есть Лядская и Вырикова – дешевые подружки немецких солдат, согласившиеся за 23 марки в месяц работать осведомителями в Гестапо.
“Подружки” даже не знали друг друга; каждая считала, что вторая фамилия в романе вымышленная. Впервые они встретились и познакомились только в 1990 году – две старушки, прошедшие тюрьмы, лагеря и пережившие издевательства. Перед этим Ольге Александровне Лядской вручили бумагу о реабилитации “за отсутствием состава преступления”. Зинаида Алексеевна Вырикова тоже ждала реабилитацию, хотя “все равно и молодость, и вся жизнь загублены: инфаркт, два инсульта…”.
Командир “Молодой гвардии”, Иван Туркенич, оказался как бы ни при чем. Нелепость: рядовые члены – герои, а командир нет. Дело в том, что он, единственный кадровый офицер в “Молодой гвардии”, попал в Краснодон, бежав из плена. То есть “предатель Родины”, какими были объявлены миллионы советских военнопленных (приказ от 16 августа 1941 г. № 270).
В том же 1990 году Туркенич был награжден (посмертно) Золотой Звездой Героя.
Когда во второй половине 1950-х годов в “Комсомольской правде” появились статьи Костенко о “Молодой гвардии”, казалось, что у всей страны наступил шок. К журналисту пришла Валя Борц, подруга Олега Кошевого:
– Зачем и кому это нужно? Пусть останется, как у Фадеева. Ведь это разрушит веру. Вырастет циничная молодежь.
– Нет, – сказал он.
– Пусть тогда в “Молодой гвардии” будет два комиссара – и Третьякевич, и Олег останется…
Исполнитель роли Олега Кошевого в кинофильме Иванов написал на Кима длинную жалобу в ЦК партии, где вылил на журналиста несуразную бытовую грязь. В ЦК выяснили, что актер Иванов спился, и письмо отложили. Против Кима выступил очень популярный в те годы журнал “Юность”. Его перетаскали во все кабинеты ЦК комсомола.
Выстоял. Мало того, издал книгу, правда, очень маленьким тиражом.
Маститый режиссер Сергей Герасимов пришел к журналисту домой.
– Что делать с фильмом?
– Не знаю, – ответил Ким.
Режиссер, к его чести, вырезал кадры, где предатель Стахович-Третьякевич выдает на допросе имена друзей и где (очень сильная была сцена!) молодогвардейцы – босые, избитые – стоят на краю шурфа, куда их вот-вот столкнут фашисты, и у их ног ползает, вымаливая прощение, предатель.
А в конце фильма, где развевается красный флаг, за кадром звучит голос диктора: навечно останутся в памяти народа имена героев-молодогвардейцев Олега Кошевого, Сергея Тюленина, Любови Шевцовой… Гаснет экран, и уже на темном полотнище голос диктора среди других имен последним произносит имя Виктора Третьякевича.
В конце концов Третьякевич был награжден (посмертно) орденом Отечественной войны I степени, как “первый комиссар «Молодой гвардии»”».
Мораль. После публикаций в «Комсомолке» Ким Костенко отправился к матери Виктора Третьякевича, которая раньше ходила на могилу сына тайком. Она долго благодарила журналиста, вышла его проводить и посреди сельской улицы поклонилась ему до земли. Улица была длинная, Костенко шел и оглядывался, а женщина все стояла в поклоне. Когда он свернул на другую улицу и в последний раз оглянулся, увидел, что она так и не разогнулась, словно застыла.
Комментарий. В заключение данной истории Э. Полянский пишет: «Да, то была старая, как теперь говорят, журналистика. Она часто заступалась за рядового человека, и он, рядовой, когда терял все надежды на чиновную власть, когда перед ним захлопывались все двери, шел в редакции в поисках помощи. Часто помогали, иногда помочь не могли. По крайней мере, та, старая журналистика сочувствовала маленькому бесправному гражданину».
Можно привести немало примеров, как представители той, старой журналистики, помогали человеку. Например, долгая борьба журналистов позволила восстановить честь легендарного подводника Александра Ивановича Маринеско – ему наконец было присвоено звание Героя Советского Союза. Кропотливый труд журналиста спас от гонений доктора из российской глубинки, благодаря чему Святослав Николаевич Федоров создал всемирно известный научный комплекс микрохирургии глаза. «Пусть у каждого журналиста будет хотя бы одно полезное дело, хотя бы один человек, которого он сумел вовремя поддержать, помог отстоять его доброе имя и честь», – призывал Э. Полянский, представитель этой самой старой школы отечественной журналистики.
Диапазон применения байки. При изучении традиций отечественной журналистики.
Когда И. Д. Сытин начинал издавать «Русское слово», он спросил у матерого газетчика А. С. Суворина: «Как издавать газету?» Тот ответил кратко: «Прежде всего нужны таланты. Где бы то ни было соберите таланты, таланты, таланты».
Мораль. Сытин знал толк в людях, умел находить деятельных и талантливых. Он давно приглядывался к восходящему светилу журналистики Власу Дорошевичу и в первую очередь заполучил его в свою газету. Дорошевич тогда работал в «Одесском листке», и Сытин поехал к нему «на поклон»…
Комментарий. Фельетонист В. Дорошевич оказался хорошим редактором-организатором. Вместе с И. Д. Сытиным он создал на обломках насквозь прогнившего «Русского слова» большую, «на европейский лад» газету с внушительным штатом сотрудников и густо разветвленной в России и за рубежом сетью корреспондентов.
Диапазон применения байки. При обсуждении проблем психологии менеджмента массмедиа, организации СМИ.
В одном из фельетонов В. Дорошевича дается такое определение газеты:
«Утром вы садитесь за чай, и к вам входит ваш добрый знакомый. Он занимательный, интересный человек.
