Книга Хафиз и султан - Самид Агаев

– А ты закуси и покайся, – посоветовал Али. – Христиане всегда так делают.

– Но я же не христианин, хвала Аллаху, – возразил стражник, но, тем не менее, последовал его совету, и не просто последовал, а доел все, что оставалось, затем согрешил еще раз, сказав – семь бед один ответ. Вскоре он вытянулся в телеге и захрапел. Хозяин рабов увел их куда-то на ночлег. Увидев Али, прикованного к колесу, и стражника, спящего в телеге, покачал головой, но связываться с представителем власти не стал.

Жизнь в караван-сарае постепенно замерла, наступила тишина. Али сидел, прислонившись к колесу спиной, и смотрел на усыпанное звездами небо, вспоминая ночь, проведенную с Йасмин на крыше ее загородного дома. В какой-то момент он задремал и очнулся от прикосновения. Перед ним на корточках сидел Егорка и держал палец у губ, призывая к молчанию. Потом он приблизил губы к его уху и еле слышно прошептал: «Подопри телегу плечом, когда я подниму большой палец, вверх. Я попробую снять колесо». Али согласно кивнул, сердце его взволнованно забилось. Егорка взял в руки камень и стукнул по деревянному клину, стопорившему колесо на оси, стронув его с места. Затем, выждав немного, чтобы убедиться, что конвоир не проснулся, он этим же камнем выдавил клин и поднял большой палец. Али подпер плечом телегу. Егорка, покачав колесо, с усилием снял его, положил на землю. Взялся за гуж и помог изнемогавшему от тяжести Али осторожно опустить телегу. Накренясь, она осталась на трех колесах. Стражник немного завалился на бок, но не проснулся. Али встал, держа колесо в руках, сделал знак Егорке, и пошел на задний двор. Ворота были заперты изнутри. Егорка вытащил железный засов из гнезда и взял его с собой. Несмотря на то, что была ночь, Али в точности повторил по памяти путь, проделанный им с Йасмин два дня назад.

– Тяжело? – участливо спросил Егор, кивая на колесо, которое Али нес на груди.

– Единственное, что меня утешает, – тяжело дыша, произнес Али, – это то, что мы не вплавь передвигаемся. Оно тяжелей, чем я думал, причем с каждым шагом его вес увеличивается. Ты не знаешь, в чем тут дело?

– Когда мы с батей с охоты кабана несли, он тоже с каждым шагом тяжелей становилась.

– Значит, ты меня поймешь. А ты молодец, что решился.

– Даже не знаю, как это получилось. Засыпая, я думал этого не делать, а среди ночи проснулся, и меня будто толкнули.

– Это был не я, – бросил Али.

Он быстро шел, держа колесо перед собой.

– Конечно, не ты, – согласился Егор. – Мне сестра приснилась, а потом я проснулся и понял, что это Перун мне знак подает. Давай я разобью цепь, – предложил он.

– Не надо, стучать будешь, ночью звуки далеко разносятся. Услышат.

– Да спят там все, как сурки.

– Все равно, подальше уйдем.

– А куда мы идем?

– Некогда рассказывать, просто следуй за мной.

Через некоторое время Али остановился, тяжело дыша, он сказал:

– Все, не могу больше тащить это чертово колесо, освободи меня.

– Да я стучать не буду, – успокоил Егор. – Клади его на землю.

Али послушно положил колесо. Егор приладил железный засов и легко разогнул звено цепи, освободив Али от гнета.

– А ты что, раньше не мог этого сделать? – в сердцах сказал Али. – Я, как дурак, бежал с этим колесом.

– Я же тебе сразу предложил.

– Но я думал, что ты стучать будешь.

Теперь с каждой руки Али свисало по обрывку цепи. Запястья по-прежнему украшали широкие железные браслеты.

– А от этого можешь освободить?

– Пока нет, это клёпка, для нее инструмент нужен, зубило или пробойник хотя бы.

– Ну ладно, вперед.

Освободившись от тяжести, Али теперь бежал с легкостью ангела с каждым толчком ноги, едва не воспаряя к небесам. Лунная ночь была достаточно светлой, чтобы он мог ориентироваться на местности.

– Здесь я купил ей осла, – сказал Али. – А там уже появились хорезмийцы, и мы вынуждены были свернуть в степь.

Али сбежал с караванной дороги и направился к коническим кучам, четко различимым в лунном свете. Егор следовал за ним, не говоря ни слова. Дойдя до колодца, Али остановился, посмотрел в лицо своему спутнику.

– Что? – спросил Егор.

– Надо лезть туда.

Егор опасливо посмотрел в зияющее чернотой отверстие, а затем с подозрением глянул на Али.

– Кажется, я зря с тобой связался, – сказал он неожиданно. – Ты, наверное, дэв. [107]

– С чего ты взял? – удивился Али.

– Какой же нормальный человек полезет в дыру в земле, тем более, ночью.

– Я не дэв, – поспешил оправдаться Али, – Честное слово, бисмиллах. [108] Это кяриз – колодец системы орошения. Когда за нами гнались хорезмийцы, мы залезли сюда, а затем пошли по галереям и вылезли уже в другом месте. Она заболела, и мне пришлось ее там оставить.

– А по земле мы не можем ее разыскать, это же, наверное, недалеко?

– Шли мы недолго, но вылезли совсем в другом месте. Самый верный путь, короткий – тот, который знаешь.

Егор поскреб бороду, еще раз заглянул в колодец.

– Все равно в темноте туда не полезу.

– Пожалуй, ты прав, – поразмыслив, сказал Али. – Там и днем было мало света, а уж сейчас и вовсе глаз коли. Дождемся утра.

Наступило долгое молчание, во время которого Егор стоял как вкопанный, а Али от нетерпения ходил кругами. Наконец Егор предложил:

– Однако холодно, может, костер запалим?

– У тебя есть чем? – поинтересовался Али.

– Есть, – ответил Егор. – Вроде мы порядочно ушли, теперь нас не заметят.

– Может, лучше не рисковать? – неуверенно сказал Али.

– До утра далеко. А ночи уже холодные, вон ложбинка, схоронимся в ней на всякий случай.

– Это потому что осень, – сказал Али.

– До утра нас вряд ли кто искать кинется, – сказал Егорка и направился к указанной ложбине, наклоняясь и выдирая из земли, то куст, то ворох сухой травы.

Они собрали большую кучу хвороста, и саклаб стал утаптывать ее.

– А то пламя высоко поднимется, – пояснил он. – Надо еще твердого топлива поискать, это быстро прогорит. Давай походим еще по кругу.

– Откуда в степи твердое топливо? – раздраженно сказал Али и стал нарезать круги, вырывая с корнем высохшие за лето заросли полыни и чертополоха.

Егор оказался более удачлив.