Книга Буревестники - Филиппа Грегори

Ишрак колебалась. Она бы не сумела описать властность и очарование Раду – хотя не могла отвести от него взгляда, когда этот юноша в чудесной одежде вел переговоры с Лукой. А его корабль! Он был способен мощно и стремительно нестись по морю, а потом – зависнуть, как хищный сокол, который парит в воздухе, или сложить весла и притереться к причальной стенке, будто покорная горлица.

– Лука хочет с ним пообщаться, – пояснила Ишрак. – Ему надо узнать кое-что из древней мудрости.

– Лука подошел слишком близко к греху, – проворчал брат Пьетро. – Он весьма неосмотрителен.

Теперь они смотрели, как Раду снимает ножны с изогнутой саблей и вынимает из-за пояса кинжалы. Из внутреннего кармана его жилета появился смертельно опасный стилет. Из кобуры, закрепленной в складках шаровар, – миниатюрная пищаль. Раду сложил все это у ног Луки и горделиво улыбнулся.

– А ты пойдешь с ними обедать? – спросила Изольда у брата Пьетро.

– Нет уж! Моя совесть не допустит такого святотатства.

– Им будет прислуживать Фрейзе, – успокоила Изольду Ишрак. – При нем нож, и он с них глаз не спустит.

– Но почему Лука просто не отослал его отсюда? – продолжала досадовать Изольда. – Он – неверный! Работорговец!

– Раду сказал, что у него есть некая рукопись, – заявила Ишрак. – Он посмеялся над Лукой из-за того, что тот не читал философов. Лука хочет узнать причину, которая привела к появлению волны. Раду говорит, что переведет ему текст древнего автора.

– Он готов рисковать жизнью ради знаний? – недоверчиво спросила Изольда.

– О да, – тотчас подтвердила Ишрак.

Похоже, она полностью разделяла решение Луки.

Фрейзе быстро пересек гавань и направился прямо к гостинице.

– Вот ты где! – воскликнул он, обратившись к брату Пьетро. – Мой господин пожелал, чтобы ты слушал все, что будет говорить мусульманский лорд. Он хочет, чтобы ты сделал заметки.

Монах покачал головой:

– Я не стану преломлять хлеб с неверным.

– А никто тебя и не приглашает с ним обедать, – сварливо сказал Фрейзе. – Лука просит, чтобы ты был его писарем. А раз ты путешествуешь вместе с нами и мы вынуждены постоянно тебя терпеть (Луке же сказали, что с ним обязательно должен ехать писарь), то вполне разумно, чтобы ты хорошенько поработал. Дело в том, что я могу прислуживать за столом и следить, чтобы иноземный лорд не обезглавил или не отравил Луку, но грамоте я не обучен и не смогу записывать ту ложь, которую станет плести мусульманин. А ты сможешь. И должен. И будешь.

Брат Пьетро упрямо уставился в сердитое лицо Фрейзе.

– Нет. Я не буду писать под диктовку неверного.

– Ты – писарь! – взревел Фрейзе. – Тебе и должны диктовать!

– Я не сяду с ним за стол.

– Пиши стоя!

– Я все сделаю, – вызвалась Ишрак.

Она заскочила в гостиницу и вернулась с пергаментом, пером и чернильницей.

– Тебе туда нельзя! – крикнула Изольда.

– Можно.

– Это опасно.

– Я нужна Луке.

– А что делать мне? – взвилась Изольда. – Что должна делать я, пока ты будешь сидеть рядом с Лукой? Когда это ты успела стать той единственной женщиной, которая может быть ему полезна? А когда Луке буду нужна я?

– Поднимись в спальню и стань нашим дозорным, – посоветовал ей Фрейзе. – Наблюдай за морем на случай неожиданного появления очередной галеры. И если что-то заметишь, вопи, как сумасшедшая. Я доверяю им не больше твоего.

Фрейзе посмотрел на брата Пьетро.

– Твоя драгоценная совесть позволит тебе быть на страже? Ты ведь согласен пойти на набережную и прогуливаться там, поглядывая по сторонам?

– Да, конечно.

– Тогда найди себе место на полпути между постоялым двором и фортом. Если услышишь вопль госпожи Изольды, поднимай тревогу и зови на помощь людей из форта.

Изольда прикусила губу: ей безумно хотелось оказаться за столом вместе с Ишрак.

– Поднимись в спальню, – повторил Фрейзе. – Ишрак будет с Лукой и иноземным лордом, потому что она знает арабский язык и умеет писать. А Луке захочется, чтобы ты была в безопасности.

– Да-да, она теперь совершенно незаменимая, – буркнула Изольда.

Она развернулась и молча кинулась вверх по ступеням.

* * *

Фрейзе и Ишрак подошли к столу. За ними следовали слуги, которые несли корзины с хлебом и бутылями оливкового масла, вина и воды. Лука мельком оглянулся на них и опять уставился на галеру.

Безоружный Раду принес с корабля шкатулку, завернутую в промасленную жеребячью шкуру. Он держал ее перед собой, чтобы Лука мог убедиться в отсутствии какого бы то ни было обмана, и ухмылялся.

– Здесь лежат всего две рукописи, – негромко произнес Раду, положив шкатулку на стол. – Я взял их с собой, поскольку в них упоминается об этом побережье. Моя галера шла вдоль него, и я сравнивал то, что вижу, с тем, что видели древние мужи более тысячи лет назад. Вот они – копии книг, которые имеются в наших библиотеках. У нас лучшие в мире хранилища, и там каждый день с утра до вечера трудятся переводчики и философы.

Лука ощутил болезненный укол. У него-то не было ни учителей, ни книг, а самой лучшей библиотекой считалась монастырская, где хранились три рукописи да Библия, закрепленная цепью на столе.

Лука сосредоточился и взял себя в руки. Сперва он должен задать Раду другой – крайне важный – вопрос.

– Я ищу мужчину и женщину. Скорей всего, их захватили работорговцы.

Раду начал развертывать шкуру, защищающую рукописи от воды.

– И когда же?

Лука судорожно сглотнул:

– Много лет назад. Четыре года. Работорговцы похитили моих родителей.

– А ты знаешь хотя бы имя капитана корабля?

– Нет. Я даже не представляю, увез ли он моих родителей с собой или сразу убил.

– Спустя столь долгий срок людей найти трудно, – равнодушно произнес Раду. – Однако иногда это удается сделать – хотя наши суда и захватывают тысячи рабов. Наверное, ты бы хотел выкупить своих родителей? Тогда тебе нужно переговорить с отцом Пьетро, в Венеции. Он выкупает у нас рабов, когда их близкие собирают деньги: он умеет находить пропавших людей. Каждый год он приобретает несколько тысяч безымянных рабов на деньги церкви и возвращает их домой.

– Правда? – Лука растерянно заморгал. – Я о нем никогда не слышал!

– Естественно. Но кто-то же должен с нами торговать. Мы – две могучие империи, у которых есть множество посредников. Отец Пьетро – лучший из тех, кого я знаю. А вы, между прочим, тоже похищаете наших людей, как и мы – ваших. Кстати, отец Пьетро занимается еще и продажей святых мощей. Как только он все успевает? Полагаю, у вас неутолимый голод на человеческие кости. – Раду захохотал. – Можно подумать, что вы их грызете, как псы. К счастью, у нас их – нескончаемый источник, благодаря постоянным победам. Как имя твоих родителей?