Книга Русская повседневная культура. Обычаи и нравы с древности до начала Нового времени - Татьяна Георгиева

Им руководил житель Немецкой слободы, учитель Йоган Готфрид Грегори, актерами были его ученики. В 1673 году при дворе Алексея Михайловича был впервые представлен в постановке Н. Лима «Балет об Орфее и Евридике», положивший начало как русскому балетному театру, так и периодическим показам спектаклей вообще.

В дощатом театре ставились балеты и драмы. Заимствованные из Библии сюжеты частенько приправляли грубыми шутками. Так, в «Олоферне» служанка, увидев отрубленную Юдифью голову ассирийского воеводы, говорит: «Бедняжка, проснувшись, очень удивится, что у него унесли голову». Впрочем, библейские сюжеты постепенно стали дополняться светскими, а вместе с актерами-немцами играть выходят свои — обученные теми же немцами — русские актеры.

Театральные представления — например, такие, как «Артаксерксово действо», — посещал сам царь с придворными. Часто ставились драматические произведения Симеона Полоцкого — «О Навуходоносоре царе», «Притча о блудном сыне» и т. д. Драматургия пользовалась библейскими сюжетами, но ветхозаветные герои наделялись характерами современников — это были живые и энергичные люди, рассуждавшие на актуальные темы и действовавшие, как в реальной жизни.

Влияние друга Матвеева, жены Натальи Кирилловны сказалось на деятельности царя Алексея Михайловича. В стране начались преобразования. Особенно зримо это проявилось в архитектуре. Светская власть в лице царя всея Руси как бы перехватывает строительную инициативу из рук Церкви, а нарождающаяся усадьба одерживает первую заметную победу над монастырем — крупнейшим центром притяжения общественной и культурной жизни на протяжении предыдущих нескольких веков.

Новая царская резиденция — дворец в Коломенском — строилась с невиданным для своего времени размахом и пышностью. Она вобрала в себя вековые традиции древнерусского деревянного народного зодчества, обрядив его в узорочные одеяния XVII века. Коломенское, пожалуй, единственный в истории России царский дворец, где обогревались полы.

Дворец был так необычен и красив, что поражал воображение современников. Он первый из светских сооружений Руси заслужил хвалебную оду, написанную Симеоном Полоцким:

Осмое ныне на Москве явися, егда сей царский твой дом совершися, Всячески дивный, красный и богатый, велелеп извне, внутрь нескудно златый.

А вот что писал другой выдающийся русский поэт, А.П. Сумароков:

Российский Вифлием, Коломенско село, Которое на свет Петра произвело!

Западноевропейский путешественник Якоб Рейтенфельс, посетивший Коломенское в 1671 году, писал о дворце: «…благодаря удивительным образом искусно исполненным резным украшениям, блистающим позолотой, он кажется только что вынутым из ларца». Этой загородной резиденции сознательно придавался общественно-репрезентативный характер.

Но как у каждой медали есть оборотная сторона, так и в истории Коломенского все было не так уж радужно — во время Медного бунта здесь погибло несколько тысяч восставших. Уцелевших клеймили словом «вор» и высылали из города. Однако медные деньги были отменены. Царь велел скупить их у населения и отлить из обесцененной монеты решетки в своем кремлевском дворце.

После всех этих событий царские указы стали вывешивать на специальных столбах. Примерно тогда же для тех же целей специальные тумбы-столбы появились и у англичан.

При Алексее Михайловиче был также заведен специальный порядок для просьб, жалоб и челобитных, обращенных к царю, — их опускали в ящик, прибитый к столбу возле дворца в Коломенском. До этого челобитные на имя царя обычно оставляли на гробницах царских предков в Архангельском соборе Кремля.

В те времена все документы писали на бумаге, свертываемой в виде свитка. Свитки эти были длинные, потому и ящик в Коломенском был большого размера, или, как тогда говорили, долгий. Алексей Михайлович, между прочим, самолично ежедневно прочитывал все прошения. Тем не менее далеко не всегда дело решалось быстро из-за волокиты, которую устраивали конкретные исполнители; часто это было связано с банальным вымогательством взятки. Вот почему недобрая слава на многие годы пережила долгий ящик. Ныне выражение «отложить в долгий ящик» означает «безбожно затянуть дело». Позднее такой же смысл получило выражение «положить под сукно». Оно тоже возникло не просто так: сукном в российских канцеляриях покрывали столы.

Долгий ящик ушел в небытие при Петре I, когда появилась бумага голландского образца, в листах, и свитки исчезли из обращения.

Измайлово — другая крупная царская вотчина, отстроенная в 70–80-е годы XVII века. Помимо дворца, собора и церкви, на речке Серебрянке, существующей и поныне в Измайлове, были сооружены каменная плотина, винокуренный и пивоваренный заводы, маслобойни и льнопрядильни, мыловарни и солодовни, водяные мельницы, первый в России стекольный завод, создана пасека, — все это предстало перед голландским путешественником Корнелиусом де Брюином как своеобразный «технопарк» XVII века.

А еще вдоль Серебрянки было устроено 37 прудов, где развилась рыба. Щуки в них подплывали к берегу по звонку, брали корм прямо из рук. Чтобы старожилов прудов по ошибке не выловили, им метили золотыми «сережками». Были и пруды специального назначения: пиявочный — для лечебных целей, стеклянный — чистая вода отсюда шла на нужды стекольного завода, Зверинецкий — для большого Измайловского зверинца. Каскад из двенадцати прудов, носивших названия Красный, Олений, Лебедянский, Терлец-кие и др., окружал остров государева двора.

Измайлово было, по словам историка Ивана Забелина, «сельскохозяйственной академией Древней Руси». Здесь предпринимались попытки акклиматизации южных растений (например, винограда, тутового дерева и других), выращивали дыни весом до 20 килограммов. В хозяйстве занимались механизацией сельскохозяйственных работ, созданием сложных ирригационных сооружений. Можно сказать, что Измайлово было прообразом прогрессивной помещичьей усадьбы следующего века, где правит образованный, чуткий к нововведениям помещик.

При этом «царская ферма» дополнялась громадным садовым ансамблем с беседками-теремами и красивыми фонтанами, украшенными изваяниями диковинных зверей. Здесь впервые в России появился сад-лабиринт (так называемый Вавилон), который вскоре стал непременной и любимой затеей в богатых подмосковных усадьбах.

Знаменита была царская резиденция Измайлово и своим зверинцем, называвшимся тогда «волчьим двором», где с обитателями русских северных лесов — медведями, лисицами и волками — соседствовали представители экзотической фауны: тигры, леопарды и слон. В зверинце разводили лосей, оленей, белых медведей, туров, изюбров, сайгаков и даже обезьян и дикобразов. Можно упомянуть также огромный лебединый двор, где было несколько сотен птиц, и загоны с десятками бобров. Вершиной же светских потех были «комедийные хоромины» Измайлова — попросту говоря, театр.

В Измайлове также была построена самая крупная, ставшая знаменитой, пекарня, получившая звание «хлебного дворца». За качеством хлеба и его продажей здесь следили хлебные приставы. Пекли ситные хлебы (отсюда «друг ты мой ситный») и тертые калачи, особо сложные и «хитрые» в производстве (отсюда выражение «тертый калач»).