Книга Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных? - Франс В.М. де Валь

Хорошей иллюстрацией служит поддержка, которую Йероен оказал молодому самцу. И хотя я не понимал до конца, почему Йероен принял такое решение, так же как и Гудолл не могла проверить, каким образом сложилась бы карьера Майка без канистр из-под керосина, но обе истории предполагали наличие продуманной тактики. Доказательство того, что именно познавательные процессы лежат в основе подобного поведения, требует сбора значительного количества систематизированных данных, а также проведения экспериментов, таких как стратегические компьютерные игры, в которых, как мы теперь знаем, шимпанзе достигли выдающихся успехов{242}.

Вот два коротких примера, как можно найти ответы на эти вопросы. Первый связан с исследованиями в зоопарке Бургерса. Конфликт в сообществе шимпанзе редко ограничивается двумя участниками, так как они стремятся вовлечь в него окружающих. Иногда десять и более шимпанзе бегают вокруг, гоняясь друг за другом, угрожая и издавая пронзительные крики, которые слышны за километр от места происшествия. Естественно, каждый из участников старается заручиться поддержкой как можно большего числа союзников. Когда я проанализировал сотни видеозаписей подобных инцидентов (вовремя подоспела современная техника), я обнаружил, что шимпанзе, проигрывавшие сражение, взывали к своим друзьям, протягивая к ним руку с открытой ладонью. Они просили их о помощи, чтобы изменить свое положение к лучшему. Однако, если дело доходило до друзей их противников, они поступали иначе — обхватывали их рукой и целовали в лицо или плечо. Вместо того чтобы просить о помощи, они надеялись на сохранение ими нейтралитета{243}.

Для того чтобы определить друзей своих врагов, необходим некоторый опыт. Он подразумевает, что индивидуум A знает не только о своих отношениях с B и C, но и об отношениях между B и C. Я назвал эту ситуацию тройным осознанием, так как она предполагает информацию обо всем треугольнике ABC. Точно так же обстоит дело и с людьми, когда мы понимаем, кто на ком женат, кто чей сын или кто на кого работает. Человеческое общество не могло бы существовать без тройного осознания{244}.

Второй пример относится к диким шимпанзе. Хорошо известно, что не существует прямой зависимости между размерами самца и его статусом — самый крупный самец необязательно занимает высшее положение в иерархии. Небольшой шимпанзе, заручившись поддержкой друзей, также имеет шанс стать альфа-самцом. Вот почему самцы шимпанзе тратят столько усилий на создание союзов. Анализ данных, собранных в Гомбе за многие годы, показал, что небольшие альфа-самцы тратили значительно больше времени на груминг своих собратьев, чем крупные, занимавшие то же положение. Таким образом, чем больше положение самца зависит от поддержки окружающих, тем больше сил ему приходится вкладывать в дипломатию, такую как груминг{245}. В исследованиях в горах Махале, расположенных неподалеку от Гомбе, Тошисада Нишида с группой японских ученых наблюдал альфа-самца, занимавшего это положение исключительно долго — более десятилетия. Этот самец разработал систему «взяток» в виде мяса мартышек, которым делился c союзниками, но не с противниками{246}.

Через много лет после издания «Политики у шимпанзе» эти исследования подтвердили существование у шимпанзе взаимоотношений по принципу «услуга за услугу», которые я предполагал. Но даже во время написания книги появлялись сведения, подтверждавшие мои выводы. Нишида в Махале следил за взрослым самцом шимпанзе по имени Калунде, занявшем ключевое положение, натравливая друг на друга молодых самцов, конкурировавших между собой (об этих исследованиях я тогда не знал). Молодые шимпанзе стремились заручиться поддержкой Калунде, который оказывал ее то одному, то другому, становясь незаменимым для каждого из них. Будучи смещенным альфа-самцом, Калунде таким образом в какой-то мере восстанавливал свое влияние. Калунде, как и Йероен, не стремился занять высшее положение, ограничиваясь своего рода закулисными интригами. Ситуация была настолько похожа на ту, что я описал, что я испытал сильное волнение, когда через два десятилетия встретился с Калунде лицом к лицу. Тоши, как называли друзья Нишиду, пригласил меня поучаствовать в полевых исследованиях, на что я с радостью согласился. Он был одним из крупнейших экспертов по шимпанзе в мире, и было большим удовольствием сопровождать его в джунглях.

Живя в лагере у озера Танганьика, понимаешь, что значение водопровода, электричества, канализации и телефона сильно преувеличено. Можно прекрасно прожить и без них. Каждый день нужно было рано встать, быстро позавтракать и отправиться в путь до восхода солнца. Следовало найти шимпанзе, и для этого в лагере было несколько следопытов. К счастью, шимпанзе очень шумные, поэтому их легко обнаружить. Шимпанзе не путешествуют все вместе, а разбиваются на небольшие группы, в каждую из которых входит несколько особей. Чтобы не потерять друг дружку при ограниченной видимости, они полагаются на перекличку. Следуя, например, за взрослым самцом, можно видеть, что он периодически останавливается, вскидывает голову и прислушивается к крикам своих находящихся в отдалении собратьев. Можно заметить, как он принимает решение: крикнуть в ответ, молча двинуться в их сторону (иногда так поспешно, что едва успеваешь за ним, запутываясь в лианах) или беззаботно продолжить свое движение, как будто в том, что он услышал, не было ничего важного.

К тому времени Калунде был самым старшим самцом, размером вполовину меньше взрослого самца в расцвете сил — ему было около сорока лет, и он несколько усох. Однако, несмотря на свой почтенный возраст, он продолжал участвовать в политических интригах, часто сопровождая и вычесывая бета-самца во время долгих отлучек альфа-самца. Альфа-самец путешествовал к границам территории группы шимпанзе в сопровождении готовой к оплодотворению самки. Известно, что самцы высокого ранга в компании с самкой могут отсутствовать несколько недель, чтобы избежать конкуренции. Я узнал о непредвиденном возвращении альфа-самца только потому, что Тоши сказал мне об этом вечером, но я заметил сильное беспокойство в группе самцов, за которыми следовал весь день. Они неустанно бегали вверх-вниз по холмам, совершенно меня измотав. О возвращении альфа-самца возвестило его характерное уханье и барабанная дробь по пустым стволам деревьев, что привело всех в большое возбуждение. В последующие дни было любопытно наблюдать, как Калунде то вычесывает вернувшегося альфа-самца, то проводит время с бета-самцом, как будто не может решить, на чьей он стороне. Калунде представлял собой превосходную иллюстрацию тактики, которую Тоши назвал «непостоянством лояльности»{247}.

У нас было множество вопросов для обсуждения, особенно касающихся сравнения диких и содержащихся в неволе шимпанзе. Очевидно, что между ними есть существенные различия. Однако все не так просто, как полагают многие, не понимая, зачем вообще изучать животных в неволе. У этих двух типов исследования различные задачи, и нам нужны и тот и другой. Полевая работа необходима, чтобы понять общественную жизнь любого животного в естественных условиях. Для каждого, кто хочет понять, каким образом возникло типичное поведение данного вида, не существует другого способа, помимо исследований в природе. Я побывал на многих полевых станциях, где изучали приматов: капуцинов в Коста-Рике, паукообразных обезьян в Бразилии, орангутангов на Суматре, бабуинов в Кении и тибетских макак в Китае. Я считаю, что возможность познакомиться с экологическими условиями, в которых обитают дикие приматы, и услышать мнение коллег о проблемах, которые их волнуют, позволяет получить очень много информации. В настоящее время полевые исследования носят научный и систематизированный характер. Дни, когда данные небрежно заносились в записную книжку, давно прошли. Сбор информации проводится систематически в течение долгого времени, данные заносятся в портативные цифровые устройства и дополняются образцами мочи и кала, позволяющими проводить анализ гормонов и ДНК. Эта тяжелая работа значительно расширила наши представления о сообществах диких животных.