Книга С Роммелем в пустыне. Африканский танковый корпус в дни побед и поражений 1941-1942 годов - Хайнц Вернер Шмидт

2

В сочельник я стал командиром передового батальона арьергарда на дороге Виа-Балбия на расстоянии видимости от Сирта. В тот день я наблюдал, как войска Монтгомери входят в деревню, и даже видел, как они расчищали посадочную полосу.

Какая странная ночь для праздника. Мы соорудили импровизированную елку из деревянного шеста, в котором просверлили отверстия и воткнули в них ветки верблюжьей колючки. Мы украсили деревце фольгой и импровизированными свечами. В качестве рождественского подарка каждый из моих солдат получил по три сигареты – мы копили их какое-то время. Из не слишком полной почтовой сумки были извлечены письма из дома и розданы тем, кому они были адресованы. И эти письма стали самым лучшим рождественским подарком.

Мы зажигали свечи на нашей рождественской елке, когда вдруг увидели трех человек, пробирающихся к нам в темноте. Я велел окликнуть их. Они нерешительно подошли, и оказалось, что это был немецкий дозор, состоявший из одного офицера и двух солдат. Офицер объяснил, что ему в части, стоявшей западнее нас, приказали выяснить, кто расположился впереди них.

– Дальше идти незачем, – сказал я, – впереди нас только томми. Присоединяйтесь-ка лучше к нашему скромному празднику.

Но офицер оказался слишком ответственным и извинился, сказав, что должен продолжить патрулирование. Он ушел на восток во тьму. Я узнал, что произошло потом, случайно встретив его много лет спустя в Италии. Он заблудился и, пробродив несколько часов, снова вышел к тому месту, где мы ставили нашу елку. Совершенно правильно он заключил, что мы, уходя, скорее всего, заминировали дорогу. Он пошел на запад, надеясь найти грузовик, с которого сошел, чтобы отправиться в пеший дозор. На грузовике он двинулся на запад догонять нас, избегая дороги, так как полагал, что она заминирована. И все-таки он наткнулся на мины, подорвался и был серьезно ранен.

Два его спутника, оба легко раненные, несли его, пока им не посчастливилось встретить группу саперов, минирующих дорогу, и те отправили их в безопасное место.

Из этой истории, я полагаю, не выведешь никакой особой морали. Разве что не стоит быть слишком ответственным в сочельник.

3

Роммель на время остановил свои войска в русле Зем-Зем к западу от Буэрата. Противник недоумевал – зачем? То же самое думали и некоторые из наших офицеров. Для нас более логичным было бы не начинать оборону этой позиции, которая растянулась на 40 километров и легко могла бы быть обойденной с флангов, а укрепиться на защищенном самой природой рубеже между Хомсом и Тархуной.

А объяснялось все это тем, что Верховное главнокомандование приняло решение до конца года пожертвовать Триполитанией и сосредоточить усилия на сохранении плацдарма в Тунисе. Там мы могли сдерживать англо-американские силы, чтобы сохранить контроль над Средиземным морем, где мы удерживали Сицилию. Нельзя было допустить, чтобы противник хозяйничал в этом районе моря. А кроме того, мы не должны были подпустить его к южной границе Европы, которую он так жаждал атаковать. Черчилль дал ясно понять это.

В начале января все итальянцы были отосланы из Буэрата на запад. Наших друзей, 21-ю танковую дивизию, забрали из роммелевской германо-итальянской танковой армии и передали генералу фон Арниму. Нас оставили в Зем-Земе вместе с 15-й танковой и 90-й легкопехотной дивизией.

Монтгомери мог бы быстро вытеснить нас с рубежа Буэрата, если бы только знал, что у нас не было намерения удерживать его. Проблема состояла в том, что, выбив нас отсюда, ему нужно было сразу наносить удар по порту Триполи. Но в этом случае он оказывался в почти в 1000 километрах от ближайшего надежного порта снабжения в Бенгази, а это делало его положение очень уязвимым.

Монтгомери планировал нанести удар на главной дороге силами двух пехотных дивизий и послать свои танки и новозеландцев для выполнения привычного для них флангового удара слева. Но в это время порт в Бенгази сильно пострадал от шторма, и Монтгомери пришлось остановить одну из дивизий, которую он собирался послать во фронтальную атаку, и использовать весь свой транспорт для доставки боеприпасов из далекого Тобрука. Должно быть, он был сильно обеспокоен.

Впрочем, он зря тревожился. У нас не хватало сил, чтобы оказать сопротивление. Новозеландцы быстро обошли нас с фланга. С фронта его войска в первый же день пересекли русло Зем-Зем. Мы снова вернулись к своему привычному занятию – отходу перекатами, установке мин, подрыву фугасов. К вечеру 17 января мы сдали Хомс. Местность была сильно пересеченной и помогала нам противостоять противнику, многократно превосходящему нас в численности. Мы упорно сдерживали Монтгомери у Тархуны, причем особенно стойко сражались парашютисты Рамке и наши танки, которых с каждым часом становилось все меньше и меньше.

Арьергард вел ожесточенные бои к западу от Хомса, но, хотя наши оборонительные позиции и были прочны, сил у нас почти не было, а Роммель мысленно уже был в Тунисе. У нас состоялось несколько стычек с противником под Коррадини и Кастельверде, вечером 90-я дивизия дала последний бой в 20 километрах от Триполи. После арьергардных боев под Кастель-Бенито, Азизией и Гарианом мы снова стали отступать.

23-го числа, через три месяца после начала битвы под Эль-Аламейном, Монтгомери взял Триполи.

Глава 37

Наша первая встреча с американцами

И мы, и союзники разрушили сложившийся до этого порядок Северной Африке.

В середине января Черчилль, Рузвельт и Эйзенхауэр встретились в Касабланке и выработали план действий. Согласно этому плану, 8-я армия, войдя в Тунис, поступит под командование Эйзенхауэра. Тем не менее, хотя он считался главнокомандующим, главным боевым генералом должен был стать Александер, в распоряжение которого поступала так называемая 18-я армейская группа, объединяющая личный состав 8-й и 1-й армий. 1-я армия под командованием генерала Андерсона вела до этого бои в Тунисе.

Поначалу британская 8-я армия не включала в себя совершенно необстрелянный 2-й американский корпус и 19-й французский корпус, который генерал Жиро отказался отдать под командование британского генерала. Только после того, как они наделали массу глупостей, он снял с себя руководство этим корпусом и отдал его в твердые руки генерала Андерсона.

Александер 17 февраля спешно принял главное командование на несколько дней раньше предполагаемого срока, поскольку Роммель нанес неожиданный и коварный удар в районе Кассерина – о котором я расскажу позже. Мне повезло побывать там.

Роммель тем временем встретился с фон Арнимом в Габесе, и они обсудили планы оси. Фон Арним полагал, что теперь необходимо удерживать мощный плацдарм от Бизерты до линии «Марет» – африканской линии Мажино, которую французы выстроили несколько лет назад на границе Туниса и Триполитании. Однако Роммель не согласился с этим. Он не верил, что можно долго удерживать такой растянутый фронт.

Верховное главнокомандование оси учредило штаб группы армий для управления всеми боевыми действиями в Тунисе. 23 февраля Роммель был официально назначен главнокомандующим так называемой группой армий «Африка» (он официально оставался главнокомандующим этой группой армий до 13 мая, когда сопротивление оси в Африке было окончательно сломлено. – Х.В. Ш.). Фон Арним продолжал командовать нашей 5-й армией, состоящей, в основе своей, из войск, специально присланных в Тунис, чтобы противостоять англичанам, и с тех пор получившей мощные подкрепления. Когда Роммель и большая часть его немецкого штаба создали новый штаб, германо-итальянская танковая армия (бывшая под командованием Роммеля с 25 октября 1942 года) перестала существовать. Вместо этого войска, вытесненные британской 8-й армией из Египта, был переформированы в 1-ю итальянскую армию под командованием генерала Мессе, который до этого командовал итальянским корпусом в России. Теперь под его командование попал и германский Африканский корпус. Эта армия также включала в себя 20-й и 21-й корпуса.