Книга Граф Сен-Жермен - хранитель всех тайн - Поль Шакорнак

Около 1713 г. министры Людовика XIV, которых напутали большие затраты на содержание королевы, захотели было отправить ее обратно в Испанию. По приказу короля маркиз Торси написал госпоже де Юрсен следующее: "Король считает, что ей было бы намного лучше в Испании, нежели во Франции, и дело чести католического короля Испании не оставлять вдову своего предшественника в своеобразном изгнании, когда кажется, что ее возвращение в Испанию не может ничем нарушить спокойствие государства. Прошу Вас узнать намерение Его Католического Величества по этому поводу"897. Однако Филиппа V нельзя было переубедить, а неприязнь между вдовствующей королевой и госпожой де Юрсен возросла898 настолько, что, когда следующим летом Елизавета Фарнезе, новая испанская королева, приходящаяся Марии-Анне Нейбургской899 племянницей, по пути к мужу заехала в город По, произошла встреча между королевами, на которой была решена судьба госпожи де Юрсен. Мы согласны с герцогом Сен-Аньаном, писавшим: "Я слышал, что королева [Елизавета Фарнезе] объясняла удаление госпожи де Юрсен и ее поведение за границами королевства примерно в тех же выражениях, что и княгиня [госпожа де Юрсен] говорила о необходимости выдворения вдовствующей королевы из Испании"900. Когда после "экзекуции", заехав через Байонну, госпожа де Юрсен вознамерилась приветствовать королеву Марию-Анну, та наотрез отказала ей в приеме. Об этом господин Сен-Аньан написал так: "Торжествующая соперница обращается с ней как с чумной или прокаженной"901.

Мария-Анна Нейбургская не упускала возможности напомнить о себе французскому и испанскому дворам, все еще надеясь, что ее долгое изгнание закончится. Однако ждать ей пришлось долго. Она прожила в Байонне 32 года, прежде чем получила наконец разрешение вернуться в Испанию, где почти тотчас же и умерла.

Во время ее пребывания во Франции французские власти неотступно следили за ней, оказывая, тем не менее, большие почести. Она последовательно жила в трех замках: Старый Замок (1706–1712), дворец епископа (1712–1715) и, наконец, дворец Св. Михаила (1715–1738)902.

Во время своего пребывания в Байонне она жила в достатке, но без страстей403. Была очень богобоязненной, отличалась благотворительностью и щедростью ко всем, несмотря на то, что молва приписала ей прижимистость и стремление копить золото и украшения, "которые она, тем не менее, отправляла, на всякий случай, за рубеж"904.

Она любила давать ужины, сама же нигде, кроме дома, не ела. Ее маленький двор состоял из небольшого количества жителей города. Обслуживали ее испанцы, итальянцы или немцы. Она была очень любезной и устраивала роскошные праздники, многочисленные концерты, содержала группу музыкантов и сама исполняла свои сочинения905.

Однако пришла пора ей возвращаться, ибо здоровье стало сдавать906. В 1738 г. испанское правительство, которое министры Людовика XIV и Людовика XV упрашивали не один раз, наконец-то разрешило ей вернуться в Испанию. Она покинула Байонну 17 сентября. Приехав в Памплону, она тяжело заболела и медленно добралась до Гвадалахары, где ей было предписано проживать. Спустя два года, в августе 1740 г., вдовствующая испанская королева, вдова Карла II, тихо скончалась, и воспоминание о ней, наверное, исчезло бы из памяти людской, если бы она не оказалась замешанной в странной драме, поэтическая и сценическая ценность которой превосходит ее историческое значение907.

Наша гипотеза о немецко-испанских корнях графа Сен-Жермена908 может быть подтверждена различными фактами из биографий королевы Марии-Анны Нейбургской и кастильского Амиранте, в сопоставлении с некоторыми высказываниями нашего героя в течение жизни.

Возвращаясь к тексту князя Гессенского, мы читаем: "Он [граф Сен-Жермен] пользовался огромной поддержкой последнего Медичи. Как известно, в этом доме высокая наука была в ходу, и неудивительно, что он черпал оттуда свои первые знания"909.

Рассказывая о жизни королевы Марии-Анны, мы упомянули, что последний Медичи, Джио-Гастон, сын Маргариты-

Луизы Орлеанской и великого герцога Тосканы — Козимо III, стал дядей Марии-Анны Нейбургской после того, как его сестра Анна Медичи вышла замуж за пфальцграфа Вильгельма Нейбургского, брата Марии-Анны, и что последняя, овдовев, прожила во Флоренции с 1716 г. до своей смерти в 1743 г.

Нет ничего противоестественного в том, чтобы молодой граф Сен-Жермен "оказался под покровительством последнего Медичи, который укладывал его, как ребенка, в своей комнате"910, во дворце Питти, где и жил эрцгерцог Тосканский во Флоренции.

Джио-Гастон Медичи "высоко ценил науки и изучение языков, которые он много практиковал. Он владел не только тосканским и латинским языками, но также в совершенстве английским, немецким, богемским, французским, испанским и турецким"911. К тому же он был прекрасным музыкантом. Он любил уединиться для работы в части прекрасного парка Бо-боли, близ дворца Питти, в небольшом домике над террасой, "откуда открывалась прекрасная панорама на Флоренцию и ее округу"912.

Нельзя ли усмотреть здесь связь с тем, что рассказывал граф Сен-Жермен: "Он любил рассказывать о своем детстве, видел себя в окружении многочисленной свиты, гуляющим по великолепным террасам, при замечательном климате"913, что как раз типично для Флоренции.

Если граф Сен-Жермен впоследствии занимался химией, то, может быть, он обязан своими познаниями своему пребыванию у эрцгерцога Тосканского, "который ничем не пренебрегал для того, чтобы расширить область исследований"914. Благодаря его отцу Козимо III вокруг Джио-Гастоно находились превосходные учителя915.

Каким образом объяснить присутствие нашего героя в Италии? Если верить Сен-Симону, "кастильский амиранте уехал из Мадрида вместе со своим незаконнорожденным сыном", выходит, что ребенок был в Португалии вместе с отцом. Когда в 1705 г. Амиранте умер, ребенку пришлось бежать, чтобы избежать смертельной опасности, нависшей над ним. Вспомним, что говорил Сен-Жермен: "… в семь лет я скитался в лесах вместе со своим гувернером" — это означает, что он родился около 1698 г.916. Предположим, что он действительно родился в это время, несмотря на строгое наблюдение французов за испанским двором. Говорят даже, что Людовик XIV настолько внимательно следил за королевским двором, через маркиза д’Аркура и его доверенных лиц, что ему удалось установить и запротоколировать факт импотенции Карла II.

Если допустить, что наш герой является незаконнорожденным сыном королевы Испании и кастильского Амиранте, он может называть себя испанским князем, поскольку восходит по прямой линии к Альфонсу XI Кастильскому. И если де-юре кастильский закон исключал унаследование титула незаконнорожденными детьми, де-факто оно практиковалось, поскольку Хуана Кастильская, прозванная Белтранеха, рожденная вне брака от Хуаны Португальской и Белтрана де ла Куева, была признана законной наследницей кастильского престола Генрихом IV, мужем Хуаны Португальской.

Возможно даже, что Амиранте тайно женился на вдове Карла II, в надежде стать таким образом регентом Испании, с согласия Марии-Анны Нейбургской. Однако скорый приезд Филиппа V в свои владения полностью изменил ход вещей: вдовствующая королева была отправлена в Толедо, а Амиранте сбежал в Португалию.