Книга Герцогиня смерти. Агата Кристи. Биография - Ричард Хэк

Макс целых пять лет (ведь в Ур он попал еще студентом) терпел эти фокусы, но теперь, сделавшись солидным семейным мужчиной, никак не мог оставаться мальчиком на посылках и не желал, чтобы ему навязывали разлуку с женой. В общем, мистер Мэллоуэн начал подыскивать другую работу, и ему повезло: его пригласил известный археолог, доктор Реджинальд Кэмпбелл-Томпсон, собиравшийся на будущий год начать раскопки в Ниневии. Уход Макса расстроил Кетрин, которая считала этого покладистого молчуна чуть ли не личным слугой. Агата тоже разволновалась, но больше от радости.

Миссис Мэллоуэн слала мужу нежные благодарственные письма: “Мой дорогой, ты избавил меня от стольких забот, я только сейчас ощутила, какая это была тяжкая ноша”. Особенно она была признательна Максу за то, что могла теперь без оглядки, как в детстве, погрузиться в мир своих фантазий. Ведь после развода с Арчи ей приходилось самой решать все житейские проблемы – к слову сказать, это отлично у нее получалось. Но как же она была рада снова отдать бразды правления мужчине! Современные феминистки, надо полагать, сочтут это непозволительной слабостью. И пусть. Агате нравилось, что она может опереться на мужа. Она бы и сама со всем справилась, однако так ей было комфортнее, и ее можно понять.

Макс оказался человеком надежным, не склонным к роковым страстям, на редкость образованным. А главное, он был предан жене и с уважением относился к ее работе. Но в любовных отношениях был не очень-то опытен. Скорее всего, Агата стала его первой женщиной. Из оксфордского Нью-колледжа, совсем юным, он сразу попал в Месопотамию, а там пустыня да раскопы, то есть никаких шансов на близкую дружбу с женщиной.

В Оксфорде он жил в прекрасном старинном здании под названием “Башня Робинзона”, там же поселился его ближайший друг Эсме Говард, старший сын барона Говарда Пенритского. Макс считал, что в молодости нет ничего важнее общения с “родственными по духу ровесниками”. Макс привязался к Эсме со всем пылом юности. Они были неразлучны, истинно родственные души. До встречи с Эсме Макс опасался откровенничать с однокашниками. В школе-пансионе Лансинг он насмотрелся на то, что могут сотворить с мечтательным вундеркиндом хулиганистые драчуны. И вот в его жизни появился Эсме – эрудит, книгочей, открытый, раскованный. Отпрыск барона драчунов не боялся, он вообще мало чего боялся, тем паче общественного мнения.

В двадцатые годы в Англии были в моде гомосексуальные интрижки, особенно в академических кругах. Это каралось законом. Вот почему дискуссии об искусстве, литературе и мужеложстве чаще велись в закрытых клубах. Эсме был членом одного из подобных клубов. Ивлин Во тоже.

Ивлин Во и в Лансинге учился в то же время, что и Макс, прославился среди школяров садистской жестокостью в потасовках. Наверное, так бы и продолжал размахивать кулаками, если бы не поступил в оксфордский Хартфорд-колледж, где повстречал Ричарда Пэйрса. В письме к писательнице Нэнси Митфорд Ивлин признался, что Пэйрс был его первым любовником. Многие полагают, что именно этот эротический опыт вдохновил Во на знаменитый роман “Возвращение в Брайдсхед” с прозрачным гомосексуальным подтекстом в привязанности к лорду Себастьяну Флайту.

О том, что было основополагающим в дружбе Эсме и Макса, свидетельств не осталось, ведь Эсме умер совсем молодым, в двадцать пять лет (27 ноября 1926 года). Его погубила лейкемия. Но сохранился восхищенный отзыв самого Макса о верном товарище: “Любимец муз с блестящим умом и потрясающим чувством юмора”. Через пятьдесят лет после смерти Эсме Макс напишет в своих мемуарах: “Память о нашей дружбе и ныне согревает мое сердце”.

Последний раз Макс виделся с Эсме за год до его смерти: был приглашен на три дня в Портофино (курорт Альтакьяра), на огромную виллу Мэри Герберт, вдовы графа Карнарвона. Дело в том, что отец Эсме, лорд Говард, в свое время был личным секретарем и другом четвертого графа Карнарвона[29]. После смерти супруга леди Карнарвон не захотела расставаться с чудесной бело-розовой виллой на Лигурийском побережье. Дом этот в несколько уступов расположен на склоне горы, к нему вели сильно заросшие тропинки, прятавшиеся среди лаванды, роз и розмарина.

Когда Макс повстречал Агату, боль утраты была еще очень остра. Позже он напишет: “Моя любовь к тебе стала идеальным продолжением дружбы с Эсме, которая казалась мне невосполнимой”.

Обстоятельства вынудили Макса уехать довольно скоро после свадьбы. Но жизнь показала, что это было даже к лучшему. Агата смогла вновь сосредоточиться на работе, а свою любовь, преданность и поддержку (столь ей желанные) ее муж замечательно умел выражать посредством писем.

Готовясь к возвращению супруга, Агата сдала в аренду преображенную и так славно обустроенную конюшню, перебравшись в купленные позже и более просторные апартаменты в Кенсингтоне: 47–48 по Кэмпден-стрит, неподалеку от метро “Ноттинг-Хилл-Гейт”, что оказалось очень кстати, Максу будет удобно добираться до Британского музея. А еще нужно было исхитриться до его приезда закончить ремонт.

В ту пору Агата очень часто писала мужу, с удовольствием докладывая ему о перипетиях покупки мебели и штор. Чувствовалось, что она совершенно счастлива, ее послания полны девической дурашливости. “Я ужасно тебя люблю, готова, как ребенок, целовать страницы. Шлю много-много поцелуев. Очень-очень нежных..” – пишет она в одном из декабрьских писем.

К слову сказать, конец года выдался для миссис Мэллоуэн крайне напряженным. Восьмого декабря состоялось первое представление пьесы “Черный кофе”. Приняли спектакль довольно сдержанно. “Таймс” высказала по этому поводу свои соображения: “Миссис Кристи написала крепкую, добротную пьесу, но некоторые эпизоды слишком затянуты и потому наводят уныние”.

В декабре же Агата согласилась участвовать в проекте Би-би-си. Ей предстояло написать эпизод для шестиактной пьесы (разумеется, “криминальной”), которую планировали выпустить в эфир уже в январе. Уговорила Агату Дороти Сэйерс, считавшая, что выступить на радио Би-би-си – огромная честь. Замысел был таков: шесть самых известных авторов детективов пишут общую историю, потом каждый читает свой фрагмент. Сэйерс выступала первой: полчаса в эфире 10 января. Агата должна была читать через неделю.

Чести были удостоены несколько членов “Детективного клуба”, учрежденного примерно год назад. Писатели, вступившие в него, несколько раз в году встречались в каком-нибудь ресторане. Агата считала эти сборища пустой тратой времени и посмеивалась над Сэйерс, не чуравшейся в своих книгах старомодных устрашающих клятв и антуража (вроде “черепа Эрика”[30] со светящимися глазами, потом, естественно, выяснялось, что в глазницы вставлены лампочки на батарейках).

Тем не менее вступление в клуб и приглашение на радио означали, что Агата поднялась еще на одну ступень к вершине славы. Поэтому она по праву гордилась собой и радовалась, что Макс жаждет услышать ее голос. Между тем ради этой передачи муженьку пришлось долго ехать верхом через пустыню в город Назирию и там напроситься в кабинет чиновника, где имелся радиоприемник. После он напишет Агате, что надеялся услышать какую-нибудь зашифрованную фразу, предназначенную только ему.