Книга Большой кусок мира - Иоанна Хмелевская

— Ох и настырные же вы! — пробормотал Робин, слегка смутившись. — Ладно уж, так и быть, скажу. Вашими кастрюлями занялся я сам. И вовсе там не шуровал, просто бросил камень. Надо же было как-то отвлечь вас от этой ямы хоть на минутку.

Тереска смертельно обиделась.

— Ну, знаешь…

Шпулька тоже осуждающе посмотрела на Робина. По её мнению, он выглядел до неприличия довольным. И совсем не похоже, что раскаивается в своих поступках.

— За содеянное надо расплачиваться, — вынесла она приговор. — Тереска права, слишком многое тут непонятно. Откуда у аристократа карта? Кстати, она — та самая?

— Та самая.

— Где же он её взял?

Казалось, Роберт смущался все больше по мере допроса.

— У моего отца, — вынужден был он признаться. — Я вам уже говорил, мой отец сражался в этих краях. А военные пользовались этой картой после войны. После разминирования она уже была не нужна, вот и отдали её отцу на память… К нему обратились уже потом, когда всплыло дело о сокровищах. Ведь он отлично знал эти края и был тут во время войны, и вскоре после неё. Ну, а отец как бы делегировал меня, ведь мне здешние места знакомы не хуже. С самого детства мы вместе с ним часто здесь бывали и изучили каждый клочок берега, без малого каждый камень, дерево, каждую лужу…

— Ты права! — огорчённо бросила Тереска подруге. — С самого начала он нас за нос водил. Это же надо! Все знал и ни в чем не сознавался! Да ещё теперь пытается прикинуться невинной овечкой! Нет, голубчик, теперь-то уж ты нам все расскажешь! Я хочу знать, какова роль аристократа. Почему он лез в окно в свою собственную комнату и ловил рыбу испорченным спиннингом?

Робин рассмеялся.

— А вот здесь как раз и начинаются ваши неоценимые заслуги. Аристократ… то есть доцент Копшиц был самым горячим сторонником, можно сказать — энтузиастом поисков! Он, конечно, очень опытный эксперт, но сам напросился сыграть роль как бы подсадной утки. Ваш искатель сокровищ мог подумать, что пан доцент болтается по озёрам по собственной инициативе, а не по заданию милиции. Мог подумать, что тот просто путешествует, во всяком случае, его приходилось остерегаться. Ваша информация о том, что пан доцент лез в окно собственной комнаты, оказалась чрезвычайно важной. Ведь это был вовсе не Копшиц, а его подопечный, который решил забраться к искусствоведу, чтобы попытаться выяснить роль последнего. Сам же доцент в это время преспокойненько сидел внизу, в гостиной Салеров. Преступник обнаружил в комнате доцента карту и убедился в том, что за ним таки следят. Возможно, конкуренты… О драгоценной карте ему доводилось слышать, он её узнал, но с собой не забрал — иначе выдал бы себя, — а сфотографировал. И наверняка страшно радовался, ведь эта находка существенно облегчала его работу. Нам пришлось на ходу перестраиваться и менять план действий. В соответствии с планом пан Копшиц вынужден был изображать безнадёжного идиота, чтобы усыпить подозрения противника. А его странная удочка — вовсе и не удочка, а перископ.

— Что?! — вскричала Тереска.

— Кто-то сидел в воде под лодкой? — воскликнула Шпулька.

— Да нет, никого там не было, перископом эту штуку мы для краткости назвали. Просто с её помощью доцент видел все, что делается вокруг, не оглядываясь по сторонам. Смотрит в катушку, а видит то, что поверх тростников. Доцент жутко увлекается подобными изобретениями, у него их много. Представляете, как изумило меня ваше сообщение о том, что на озере плавают перископы.

— Да ведь это тоже были не перископы, а птицы, напоминающие их по внешнему виду, мы же тогда тебе сразу объяснили, — ответила Тереска. — Ну, хорошо, а почему этому бандюге вообще позволили здесь копаться? Почему не арестовали раньше, раз все про него знали? К чему все эти сложности?

Робин вздохнул, перестал улыбаться и очень серьёзно посмотрел на девушек.

— А сейчас вы коснулись самого больного места. Эта здешняя пирамидка, можете себе представить, была последней. Тут он нашёл оставшуюся часть сокровищ, две другие обнаружил гораздо раньше. И вы… неужели не догадываетесь, где они могут быть?

— Где же? — допытывалась Шпулька. — Говори! Тереска предусмотрительно помалкивала. Она уже начала понимать, куда клонит рассказчик.

— Вот именно, где? — повторил Робин как-то слишком уж вежливо. — Может, все-таки вы знаете, где?

Наступило тягостное молчание. Нарушила его Тереска, не выдержав напряжения.

— И что же? — тихонько поинтересовалась она. — Так никто и не знает?

Робин лишь печально кивнул.

— Надо было последить за ним!

— Ещё как надо! — согласился Робин. — И сделать это незаметно. Наверняка, забрав отсюда последнюю добычу, он направился бы туда, где припрятал обнаруженную раньше. А там мы бы его прихватили. То есть там планировали его и брать с поличным. Планировали… Вы нам все планы перепутали! Умудрились вмешаться в это дело в самый неподходящий момент.

Что тут возразишь?

Девчонки чувствовали себя страшно виноватыми, справедливо их упрекали…

Опять нависло тягостное молчание.

— Ну, виноваты, — призналась неохотно Шпулька. — Но ведь можно было его не хватать, а продолжать следить за ним. Вряд ли он думал, что именно мы с Тереской охотимся.

— Но он же не дурак. Если на человека нападают и выбивают из рук пистолет в тот момент, когда он спокойненько выкапывает своё сокровище, любой идиот сообразит, что дело не чисто.

— Лично мы пистолета не выбивали! — обиделась Шпулька. — Сами же на него напали, а на нас сваливаете.

— Виноваты, уж извините великодушно! Тем более, там и яма была готова, сразу же было где вас похоронить.

— Нет, — рассеянно, думая о другом, возразила Тереска. — Нет, не в яме… То есть того… Я хотела сказать… Допустим, он понял — что-то не так. Мог ведь с перепугу каких-то ошибок наделать, а вы бы воспользовались…

— Может, каких-то и наделал бы, но наверняка не совершил самой важной — ни за что на свете не отправился бы к своему тайнику, а лёг на дно и долго, может целые годы, не приближался к нему. И что, все эти долгие годы нам за ним следить? Да вы представляете, сколько на это потребовалось бы сил и средств? Ну а сейчас — и того хуже: он, конечно, будет все отрицать, и многого вовсе не удастся ему инкриминировать.

Тереска со Шпулькой впали в отчаяние, сразу позабыв о прочих неясностях в деле и перестав донимать молодого человека. Все вышло совсем, совсем не так, как они мечтали. И все их героические усилия оказались не только напрасными, но прямо-таки вредными и в конечном результате облегчили преступнику жизнь!

— Неужели так никто ничегошеньки и не знает, где он мог все спрятать? — в отчаянии спросила Шпулька. — Ведь за ним же следили… И аристократ, и милиция, наверняка, тоже. И что, никаких предположений?

Робин был расстроен не меньше девчонок.