Книга Комбат в западне - Максим Гарин

— Но тебе же не впервой.

— Впервой. Ты знаешь, дорогая, впервой. Я еще никогда не совершал подобных сделок.

— Так что же тебе предложили?

Бабек огляделся по сторонам, словно бы кто-то за его спиной стоял и прислушивался к разговору.

— Чего ты боишься?

— Боюсь даже сказать тебе.

— Мне-то можешь говорить смело, я тебя никогда не подведу.

— Мне предложили реликвию, всемирно известную реликвию, о ней знают все.

— И что же тебе предложили? Шапку Мономаха?

Золото скифов?

— Нет, дорогая, лучше.

— А что бывает лучше — Леонардо да Винчи, Рафаэль, Микеланджело?

— Нет, нет, совсем иного порядка вещь.

— Так ты скажешь или нет? — быстро проговорила Жаклин. — Я уже начинаю терять терпение. И кто тебе предложил?

— Ты этого человека не знаешь. Я тоже его не знаю.

— А кто посредник? Кто вывел на продавца — Станислав Шеришевский?

Бабек замялся:

— Ну ладно, Жаклин, завтра будет день, завтра все и выяснится. Боюсь сглазить, боюсь сказать лишнее.

— Скажи, не бойся.

— Нет-нет, иди, — уже начиная злиться на самого себя, прикрикнул Бабек. — Иди, иди, до завтра.

Жаклин недовольно поднялась, быстро оделась, но в дверях остановилась.

— Так может ты все-таки скажешь, чтобы и я была в курсе?

— А зачем?

— Ну как… Мало ли что может случиться!

— А что может случиться?

— Всякое бывает. Насколько я понимаю, ты покупаешь что-то очень дорогое.

— Я еще пока не покупаю, лишь собираюсь. Я ее еще не видел.

— Так все же, что это?

— Ладно, потом скажу.

Когда Жаклин покинула апартаменты, Бабек еще минут двадцать сидел в оцепенении, постукивая толстыми пальцами по коленям.

Возможно, если бы не таблетки, Жак Бабек так и не уснул бы этой ночью. Но лекарство сделало свое дело.

Голова отяжелела, веки сомкнулись и Бабек провалился в тяжелое забытье.

Во сне ему виделись многочисленные ящики, в которые были запакованы панели «Янтарной комнаты». Камень переливался, сверкал, таинственно мерцал. Интересно, что во сне Бабек видел эти ящики явственно — так, словно бы когда-то к ним прикасался, так, словно бы они хранились у него в галерее.

Утром его разбудила секретарша. Бабек второпях позавтракал, надел свой лучший костюм и в присутствии Жаклин сделал телефонный звонок.

— Да, да, приезжайте.

— …

— Конечно же ждут! — ответил Шеришевский.

Именно это Жак Бабек и хотел услышать. Машина уже ждала у входа и минут через двадцать Жак Бабек, оставив машину внизу, поднялся на второй этаж — к коллекционеру.

Станислав Борисович сам открыл дверь:

— Приятная встреча, — сказал он, протягивая руку.

Мужчины обменялись рукопожатием. Жак Бабек вошел в квартиру, огляделся. Никого из посторонних в доме не было.

«А где же»? — глазами спросил он у хозяина.

— Скоро будут, не волнуйтесь.

— Как здесь не волноваться, такое приобретение, такая крупная сделка?!

— Думаю, все будет хорошо.

В другом конце двора стоял темно-синий микроавтобус «Форд-транзит». В кабине рядом с водителем сидел Чурбаков.

— Ну, что скажешь? — спросил он Бородина.

— Вроде все нормально, хозяин. Он приехал один.

— Ну что ж, тогда пойдем.

— Как будем действовать? — спросил Бородин.

— Как договорились, — сказал Чурбаков. — Я ему запудрю мозги, скажу что ехать нужно немедленно, что «Янтарная комната» здесь, в Москве, и если он хочет, сможет ее посмотреть, сможет пощупать и даже лизнуть, — сказав это, Чурбаков ехидно усмехнулся, поморщился и поправил шляпу. — Ну, пойдем.

Вместе со Свиридовым и Бородиным он выбрался из машины и направился к подъезду. Чурбаков сам подошел к двери и нажал кнопку звонка.

— Ну вот, — сказал Станислав Борисович Шеришевский, — и хозяин явился. Я думаю, вы переговорите с ним с глазу на глаз, я в этом деле лишь посредник.

Свел вас и все, на этом из игры выхожу.

— Да-да, — кивнул Жак Бабек, — он говорил по-русски, с невероятным акцентом.

Вадим Семенович Чурбаков "тел в квартиру. Он сразу же направился к Бабеку.

— Разрешите представиться, — сказал он, — Вадим Семенович Чурбаков. Думаю, моя фамилия вам кое-что говорит?

— Да, месье Чурбаков, говорит, — ответил Бабек.

— Ну и прекрасно.

— Так это действительно правда, месье Чурбаков, что «Янтарная комната» у вас?

— Конечно же правда. Ведь вы же видели маленькую часть ее, может быть, тысячную часть?

— А где она находится? — задал вопрос Жак Бабек.

— Ну, вы все сразу хотите знать, месье Бабек! Находится она здесь, в Москве.

— В Москве? — словно бы не веря услышанному, улыбнулся Жак Бабек.

— Да-да, в Москве.

— И вы не боитесь?

— Нет, я не боюсь, — сказал Вадим Семенович. — И вам советую не бояться.

— Но это же раритет, все-таки национальное достояние!

— Я прекрасно понимаю, что это национальное достояние.

— И сколько вы за нее хотите?

— Два миллиона меня устроит, — сказал Чурбаков.

— А почему так мало? — задал вопрос Жак Бабек.

— Можете заплатить пять, я не против. Но меня устроит и два.

— Я согласен. Но для начала, месье Чурбаков, я хотел бы убедиться, что она действительно существует.

— Что ж, это несложно сделать. Я вам ее покажу.

Шеришевский при разговоре Чурбакова с Бабеком не присутствовал. Он сидел в гостиной вместе со Свиридовым и Бородиным.

— А как быть с расчетом?

— Как вас устроит? — спросил Жак Бабек.

— Я бы хотел получить деньги здесь, в России.

— Я понимаю. Хотя мне было бы проще заплатить вам в Париже или в любой другой европейской стране.

— Я не хочу выезжать за границу, — бросил Чурбаков, — я бы хотел получить деньги здесь. Вы уж меня извините, месье Бабек, так будет лучше.

— Ну что ж, как вам угодно. У меня хорошие отношения с московскими банками и такую сумму я смогу получить.

— Вот и прекрасно, — сказал спокойно Вадим Семенович, — это даже очень хорошо. — Вы сейчас свободны? — спросил он, глядя на Жака Бабека, чувствуя, что тот нервничает.