Книга Талант и поклонники - Елена Ларина

— Для начала — небольшая презентация. Фуршет, пресса, деловые партнеры. Нам надо вас предъявить миру и сказать, что мы зажгли новую звезду. Ну и потом потихоньку начать пиар-компанию.

— Зажгли звезду… Ну что ж. Звезду так звезду.

— Вы не рады?

— Почему, рада. Мне очень нужен этот контракт, и если моя работа вас удовлетворяет, я не отказываюсь.

Про себя я думаю, что, если весь мир — или хотя бы большая его часть построена на обмане, если и впрямь не обманешь — не продашь, и пословицы и поговорки русского народа действительно являются «школой жизни» — я тоже имею право на небольшой обман. В контракте не было прописано, что я не имею права рожать детей. Говорят, такие контракты тоже существуют, Светка мне рассказывала, что в некоторых местах при устройстве на работу подписку дают на эту тему — но в нашем контракте об этом не было сказано ни слова.

— А когда вы планируете презентацию?

— На следующей неделе. Скажем, во вторник. Это достаточно камерное мероприятие, и у нас уже все подготовлено. Вас устроит этот день?

— Вполне.

Больше ни о чем мы не говорили, никаких объяснений у меня не потребовали — и слава богу. Да и какие тут нужны объяснения.

За неделю, оставшуюся до Борькиной свадьбы, роман я дописала. И точку поставила уже не с чувством, что освободилась от Сергея — все это преувеличения — а просто с чувством законченной наконец работы. Я еще думала о герое — но уже не думала о Сергее. Думала я об Иване и о своем ребенке — это для него я работала, для него зарабатывала деньги, для нашей с ним будущей счастливой жизни. Потом будет следующий роман и следующий герой. И все это превратится в рутину.

К Борьке мы поехали со Светкой, купив два подарка — традиционный, «кухонный» и очень скромный — соковыжималку, и еще один, более хитрый, «интеллектуальный» — советскую «Библиотеку фантастики», «подписку», полный комплект, такой же, какой был у меня в детстве — нашли в букинисте. Борька фантастику любит.

Подарки были приняты с восторгом, Борька был весел, и я старалась изо всех сил, чтобы ни на минуту не перестать улыбаться, смеяться, делать комплементы невесте и прочая и прочая. Накануне мы с Борькой «железно» договорились, что ни о чем плохом не вспоминаем и только искренне радуемся празднику. Правда, ситуация чуть было не была омрачена тем, что в середине вечера Борька заметил, что я не пью, хотя я предусмотрительно позволила налить мне полный бокал — для конспирации — и обеспокоенно начал задавать вопросы. Я сослалась на антибиотики, отшутилась, заговорила его и ушла танцевать с каким-то бывшим одноклассником. Другой одноклассник уже усиленно ухаживал за Светкой. Народу было человек двадцать пять, и с его работы более никого, к счастью. На работе у Борьки и не было близких друзей, кроме Сергея.

В ночи, уставшие, все бросились почему-то гадать, потом рассказывать страшные истории, потом одна часть ушла снова танцевать, а другая, в основном женская, начала потихоньку перемывать посуду и разговаривать о судьбе, предопределении и астрологии.

Я отпустила Светку на танцы, а сама, довольная тем, что нашлись общие темы — люди-то незнакомые — принялась рассказывать все, что могла вспомнить из когда-то изученного. В результате оказалось, что с одной девушкой, со стороны невесты, у нас есть даже общие «корни». Когда-то давно, курсе на третьем, на зимние каникулы меня отправили в Ленинград, к маминой двоюродной сестре, на три недели почти — в надежде, видимо, что там я найду себе подходящего парня. Питерские парни меня не привлекали, я их тоже, где с ними знакомиться, я понятия не имела, сидеть с тетей дома мне не хотелось, гулять весь день по городу было холодно — в результате я неожиданно прибилась к какому-то ДК, в который случайно зашла погреться.

Там нашелся астрологический кружок, я вспомнила давнее увлечение, зашла — и осталась почти до конца поездки, каждый день ходила, это был последний всплеск моего интереса к «потустороннему». Подруга со стороны невесты, как оказалось, тоже туда ходила, хотя в ту зиму мы с ней не встретились — ее как раз услали на каникулы в Москву. Мы чуть ли не полтора часа вспоминали Эльгу Карловну, которая этот кружок вела, каких-то девочек, которые туда ходили, свое тогдашнее и нынешнее отношение к тому, что Эльга Карловна называла «восточной философией», и что, конечно, было просто набором почерпнутых из газет примитивных астрологических сведений пополам с ее собственной «житейской мудростью».

Может быть, и не самой плохой мудростью — именно она тогда убеждала меня, что главное — выпустить на волю свои чувства, что мораль нам навязана, а жить хорошо тогда, когда живешь по своим законам, пусть и признавая чужие, для других, но ни в коем случае сама им не подчиняясь. Тогда я все это слушала как прекрасные сказки — слушала, но не понимала. А сейчас вот настал тот момент, когда все ее рассуждения, все эти «газетные истины», как бы они ни были просты, пришлись к месту. В наше время газетных истин стало больше, чем во времена наших родителей — нам в этом смысле повезло. Каждый может выбрать истину для себя, пусть и приходится расплачиваться тяжестью выбора. В общем, вечер, можно сказать, удался — поговорили и о высоком.

В понедельник я отправила текст в издательство, а во вторник за мной приехала большая черная машина со знакомым шофером и повезла меня на первую в жизни презентацию. Вернее, сперва даже не на презентацию — накануне мне позвонила секретарь-референт директора, старшая из двух женщин, сидевших у него в приемной, Елена Витальевна, и обсудила со мной проблему «внешнего вида».

Костюм мне позволили подобрать самой, но предложили посетить салон, сделать прическу, макияж и маникюр за их счет: «У нас на эти цели предусмотрена отдельная строка в бюджете, не волнуйтесь. Если бы вас пригласили на телевидение, с вами работали бы гримеры, ведь так? Мы крупная компания, и у нас все всегда должно быть на высоком уровне. Будет пресса, фотографы с телевидения тоже будут, для одной книжной программы. Это нам нужно, не вам». Так что сперва меня накрасили и причесали — почти под венец.

Около издательства, выйдя из машины, я натолкнулась вдруг на Лешу — он шел, судя по всему, туда же, куда и я. Бросился ко мне с вопросами — как дела и когда мы с Иваном к ним с Лизой придем. Мне уже было некогда — но я все-таки задержалась на минуту, поцеловала его и сказала, что с Иваном придем мы вряд ли. Лешка чуть не заплакал.

— Ну идиот, ну какой же он идиот! Такую девушку упустил! Маришка, он тебя не обижал?

— Нет, Леша, не обижал. Все хорошо, все нормально, просто так получилось.

Некогда — и незачем расстраивать доброго, прекрасного Лешу. Я же клялась себе, что если мы с Иваном расстанемся, Лешу и Лизу я должна сохранить? Клялась.

— Лешка, а давай я сама как-нибудь к вам приду, ладно? Лиза не будет против? Ты не будешь?

— Лиза будет против? Я буду против? Да ты что! Да это даже не обсуждается! Да если ты не придешь, я тебя найду и насильно к нам притащу. Чтоб завтра же у нас была!

— Хорошо, хорошо, буду. А ты зачем сюда-то идешь?