Книга Пилсудский - Геннадий Матвеев

В июне 1914 года появилась еще одна угроза планам Пилсудского. Военное министерство Австро-Венгрии, не питавшее доверия к находившимся под влиянием национальных демократов военизированным организациям, предложило включить все польские стрелковые формирования в состав австрийского государственного стрелкового союза. И хотя эта инициатива не нашла у поляков поддержки, Пилсудский не мог не понимать, что австрийские власти рано или поздно доведут задуманную унификацию до конца. В этом случае у Стрелкового союза даже теоретически не оставалось бы возможности стать зародышем будущей самостоятельной польской армии. Политическому проекту Пилсудского, на разработку и осуществление которого ушло почти шесть лет, грозил провал.

Ко всему прочему, Пилсудскому никак не удавалось придать своему взаимодействию с австрийской военной разведкой политический характер. Австрийцы охотно использовали возможности Пилсудского в сфере контрразведки. Как отмечает Р. Сьвентек, большинство русских шпионов в Галиции были разоблачены при самом активном участии людей Пилсудского. В 1914 году, по договоренности с Рыбаком, стал издаваться журнал «Стшелец» («Стрелок»). На его страницах, в частности, была напечатана подробная инструкция по организации диверсий, после ознакомления с которой любой человек, не имевший специальной подготовки, мог взорвать, например, железнодорожный мост. Велся, хотя и не очень активно, сбор разведывательной информации, которая затем передавалась все тому же Рыбаку.

На пороге Великой войны

В начале лета 1914 года будущее проекта Пилсудского оказалось под большим вопросом, а две ничем не завершившиеся военные тревоги в Европе несколько притупили остроту восприятия им происходящих событий. В результате он не сразу понял значение случившегося в Сараево 28 июня 1914 года покушения на наследника австрийского престола эрцгерцога Франца Фердинанда. На этот раз действия Пилсудского ничем не напоминали ту лихорадочную активность, которую он проявлял в 1908 и 1912 годах. По воспоминаниям Славека, Пилсудский и после рокового выстрела Гаврилы Принципа полагал, что сараевское покушение не повлечет за собой каких-либо международных последствий, а Вена и на этот раз не отважится на решительные действия[107]. Свидетельство Славека подтверждается, в частности, тем, что участники проходившего 27 – 28 июня съезда Главного совета САБ и офицеров стрелковых союзов, узнав о покушении на наследника престола, не озаботились мобилизацией движения, а спокойно разъехались по домам.

Серьезность ситуации стала понятна Пилсудскому, видимо, лишь в середине июля 1914 года. По мнению П. Самуся, примерно 18 июля он встретился с Юзефом Рыбаком, к тому времени уже капитаном, руководителем разведывательного центра в Кракове и одновременно начальником оперативного отдела 1-го армейского корпуса. Тот потребовал незамедлительно начать подготовку к проведению не только разведывательных действий, но и диверсий на территории Царства Польского, то есть мероприятий, предписанных соглашениями между Пилсудским и Рыбаком только на случай войны.

20 июля австрийская разведка получила первую информацию о призыве резервистов в русские приграничные части и концентрации в Царстве Польском кавалерийских корпусов. На следующий день из Вены поступил приказ разведывательным центрам в Кракове, Львове и Перемышле ввести повышенную готовность и начать переброску в Россию взрывчатки для проведения диверсий. Кроме того, 20 июля Рыбак получил от Генерального штаба новое задание. По словам Р. Сьвентека, ему был поручен оперативный надзор над стрелковыми организациями в Галиции, а П. Самусь говорит о том, что Рыбаку вменили в обязанности формирование польских воинских частей – легионов. Несомненно, что таким путем австрийцы пытались обойти одну из норм международного права, запрещавшую призыв в армию жителей оккупированной территории. Иное дело легионы, то есть добровольческие формирования, участники которых на свой страх и риск решаются служить врагам той страны, гражданами которой они являются. Самусь также утверждает, что Рыбак сообщил о своем назначении и плане создания легионов Пилсудскому и Славеку. Он не просто хотел опереться на них при выполнении поручения, а планировал кандидатуру Пилсудского на должность коменданта (командира) легионов[108].

Зная от Рыбака о настроениях в австрийском Генеральном штабе, Пилсудский на XII заседании Партийного совета ППС 26 июля 1914 года заявил о возможности войны и предложил обратиться к членам партии с призывом готовиться к такому развитию событий. Некоторые биографы Главного коменданта считают, что в этот момент он еще не был до конца убежден в неминуемом скором начале войны. Поэтому в повестке дня работы Партийного совета преобладали вопросы, связанные с деятельностью ППС в мирных условиях. Но возможна и другая интерпретация его поведения: нежелание давать понять коллегам по партийному руководству, что у него есть свои, абсолютно достоверные источники в австрийской армии, знающие, что война – решенное дело ближайших нескольких дней. Официально в ППС не приветствовалось сотрудничество ни с одним буржуазным правительством, а тем более с властями монархии, участвовавшей в разделах Польши. В пользу этого говорит поведение Пилсудского после заседания Партийного совета.

На следующий день, 27 июля, собралась Комиссия конфедерированных партий. Весьма показательны принятые ею решения, свидетельствующие о том, что участники совещания серьезно считались с возможностью войны. Было решено снять деньги ПВК с банковских счетов и распределить их между командованием стрелковых организаций и Комиссией конфедерированных партий, направить в Вену Иполита Сливинского и Станислава Довнаровича для переговоров о будущем Царства Польского, а также постараться наладить сотрудничество с близкими по духу политическими партиями и военизированными организациями в Галиции.

Полученные Рыбаком из Вены приказы были положены в основу третьего по счету соглашения о сотрудничестве с ППС. Его проект Рыбак предложил Пилсудскому 28 июля 1914 года, в день объявления Австро-Венгрией войны Сербии. Австрийский офицер потребовал от собеседника оживить деятельность разведывательной сети в Царстве Польском и готовиться к вторжению в русскую Польшу. Пилсудский решил повременить с окончательным ответом и использовать паузу для решения нескольких важных вопросов.

Во-первых, нужно было убедить галицийских поляков в том, что только лагерь сторонников освобождения Царства Польского из-под русского господства решает польский вопрос. 28 июля от имени Комиссии конфедерированных партий было издано воззвание, призывавшее встать под ее знамена и поддержать военизированные организации – зародыш будущей польской армии. В нем также декларировалось намерение Комиссии исполнять руководящую роль в польском лагере сторонников независимости русской Польши до момента создания национального правительства. Это воззвание предвосхитило решения, принятые на заседании комиссии на следующий день, 29 июля.

Во-вторых, необходимо было оповестить население Царства Польского о тех задачах, которые оно должно помочь решить сторонникам движения за освобождение этой части Польши из-под русского господства. С этой целью 28 июля Комиссией конфедерированных партий и Крестьянским союзом были изданы предназначенные для распространения в русской Польше воззвания, выдержанные в духе плана Пилсудского относительно будущего этой части Польши. Особенно показательна листовка Крестьянского союза: «Братья! В наших сильных руках будущее Польши... С первым известием о начале войны Австрии с Россией мы все как один должны встать на борьбу под собственным командованием, ради Польши. Вместе с австрийским войском вступят в Королевство (Царство Польское. – Г. М.) наши братья крестьяне и рабочие из Галиции, организованные как польское войско в стрелковые шеренги, чтобы вместе с нами здесь, в Королевстве, начать войну против московского господства, борьбу за независимую народную Польшу... С первым известием о том, что польские войска уже действуют в Королевстве, поспешим в польские шеренги... Пусть москали почувствуют, что наша почва под их ногами ненадежна. Портить московским войскам все что можно. Уничтожать телеграфные провода, мосты, железнодорожные рельсы. Затруднять всеми способами каждое движение и каждое действие. Не давать русским войскам правдивых сведений о наших, только ложные и вводящие в заблуждение, чтобы москали нашим вредить не могли и сами потерпели поражение. Нашим польским частям следует доставлять правдивые и очень достоверные сведения о том, где, в каком количестве и какого рода войск находятся вражеские москали. Уже сейчас нужно внимательно отслеживать передвижение войск, военные склады, форты и т. п. Если в Королевство войдут другие чужие войска, враждебные Москве, – мы должны показать им, что здесь мы законные хозяева, и нашим поведением склонить их к уважению наших прав»[109]. Содержание этого воззвания настолько точно соответствует готовившемуся в тот момент третьему соглашению о сотрудничестве между австрийской военной разведкой и ППС, что невольно напрашивается мысль о причастности к его написанию Пилсудского или Славека.