Книга Хищницы - Лев Лурье

26 июля 1908 года последовал Высочайший рескрипт на имя великого князя Николая Николаевича об отставке того от должности председателя Совета государственной обороны. Соответственно, и на место его ставленника, начальника Генерального штаба генерала Палицына, требовался новый человек.

Генерал Редигер вспоминал: «Я остановился на Сухомлинове: человек способный; быстро схватывает всякий вопрос и разрешает его просто и ясно. Службу Генерального штаба знал отлично, так как долго был начальником штаба округа. Сам он не работник, но умеет задать подчиненным работу, руководить ими, и в результате оказывалось, что работы, выполнявшиеся под его руководством, получались очень хорошие. Сухомлинов отлично знал множество офицеров Генерального штаба и умел выбирать среди них лиц, которые хорошо выполняли его поручения».

Сухомлинова вызвали в Петербург. Вот его воспоминания: «На вокзале меня встретил адъютант военного министра, генерала Редигера, с просьбой последнего сейчас же отправиться к нему. Редигер передал, что государь ждет меня на другой же день. Я был поражен, узнав, что мне предложено будет принять должность начальника Генерального штаба.

На следующий день я был в Царском Селе. Государь встретил меня исключительно ласково и, глядя в упор своими добрыми глазами, сказал: «Как я рад, что вы приехали. Я прошу вас принять должность начальника Генерального штаба».

Из хозяина самостоятельного приходилось переходить в работника, зависимого от военного министра. Дело, налаженное и для меня симпатичное, в прекрасных климатических условиях Юго-Западного края, предстояло променять на работу среди придворных интриг человеку, за 10 лет отсутствия в Петербурге утратившему всякую связь с жизнью столицы».

«Я знаю, – говорил мне государь, – что это для вас из попов в дьяконы, но я прошу все-таки вас на это согласиться, а во мне вы найдете во всем поддержку. Ваше трудное положение я вполне понимаю, но здесь, в столице, можно добиться того, чего не сделаешь в провинции».

Я ответил на это его величеству, что перемену, мне предстоящую, считаю переходом даже из попов в дьячки, а не в дьяконы, но не могу допустить, чтобы государь меня просил, а повеление высочайшее не исполнить считал бы для себя преступлением».

В декабре 1908 года на имя генерала от кавалерии В. А. Сухомлинова последовал высочайший рескрипт: «Владимир Александрович. Высоко ценя ваш обширный служебный и боевой опыт по прежней вашей деятельности на должностях Генерального штаба, я признал необходимым, для пользы дела, поручить вам ответственный пост начальника Генерального штаба.

Вместе с тем изъявляю вам искреннюю мою признательность за труды ваши по командованию и боевой подготовке войск Киевского военного округа и по управлению Юго-Западным краем в должностях командующего войсками сего округа и Киевского, Подольского и Волынского генерал-губернатора. Пребываю к вам неизменно благосклонный и благодарный Николай».

В декабре 1908 года Владимир Сухомлинов и Екатерина Бутович перебираются в столицу. Жить вместе официально они не могут. Начальник Генерального штаба занимает служебную квартиру на Дворцовой площади в построенном Карлом Росси здании, а неподалеку, на Большой Морской, располагается квартира Екатерины Викторовны.

В должности министра

Каждый вторник в Александровском дворце Царского Села нового начальника Генерального штаба принимал император. И всякий раз радовался своему выбору: Владимир Сухомлинов – человек знающий, с прекрасной памятью, острослов. Самые сложные и запутанные проблемы в его изложении выглядели понятными и имеющими простое решение. Указания он понимал с полуслова, докладывал сжато суть всякого дела. А сколько Владимир Александрович знал анекдотов и любопытных историй из армейской жизни!

Он понимал все слабости государя, никогда не утомлял, умел волновать и радовать своими докладами. Как это приятно контрастировало с манерами военного министра, генерала Редигера. Тот – сухарь, зануда, мизантроп. Постоянно на ножах с военными моряками: считает лишними в сухопутной России траты на линкорный флот. А государь в душе относил себя именно к морской среде. Редигера хорошо было бы снять. И тут подвернулся повод.

В марте 1909 года октябристы опять подняли бучу на военной комиссии Думы. Особенно усердствовал все тот же Александр Гучков. Он опять нападал на «безответственных лиц», определяющих назначения на высшие командные посты. Дескать, назначают своих бывших сослуживцев и подчиненных, а не тех, кто выдвинулся в минувшей войне с Японией. «Вы мне скажите, есть ли во главе всех округов люди, которые могут в мирное время воспитывать нашу армию к тяжелому боевому опыту и могут повести наши войска к победе?» А Редигер не только не возразил, но практически согласился с Гучковым.

Одновременно происходил так называемый Боснийский кризис, когда Австро-Венгрия самовольно расширила владения на Балканах, присоединив к себе Боснию и Герцеговину, на которую претендовала давнишняя союзница России Сербия. Выяснилось, что Россия при тогдашнем состоянии ее вооруженных сил не могла дать австриякам отпор. Козлом отпущения выбрали Редигера.

11 марта 1909 года государь уволил Редигера и назначил военным министром Сухомлинова.

Забегая вперед, скажем: Владимир Александрович оставался одним из приятнейших министров для Николая II долгие годы. На своем посту он продержался для того времени почти рекордный срок. Как писал о его дальнейшей карьере Василий Шульгин, «Сухомлинов во всех министерских составах был самым влиятельным членом Кабинета. Это объясняю тем, что все свои дарования он направил к завоеванию личности монарха и эту личность полонил целиком». Шесть лет Владимир Сухомлинов определял судьбу Российской императорской армии.

А что же Екатерина Викторовна? Она вместе со своим спутником перебралась на набережную Мойки, 57 в особняк из 40 комнат, положенный военному министру по должности.

В силу того что Синод еще не приступил к слушанию дела о разводе ее с Бутовичем, светское положение Кати оставалось неопределенным. Но старые друзья ее не оставляли.

Вслед за дочерью в столицу перебралась мать Екатерины Викторовны – Клавдия Гошкевич. В Петербург переехали супруги Анна и Николай Гошкевичи. Николай (кузен Екатерины Викторовны), благодаря протекции Сухомлинова, стал чиновником министерства торговли и промышленности.

В конфликте Владимира Бутовича и Екатерины Викторовны двоюродная сестра брошенного мужа Наталия Илларионовна Червинская, как отмечалось ранее, предпочла дружить с обманщицей-женой. Она тоже переехала из Киева в столицу и поселилась на правах близкого друга прямо в особняке военного министра.

Не оставлял Сухомлинова своим вниманием и Александр Альтшиллер: многажды приезжал из Киева в Петербург; пока Владимир Александрович уходил в присутствие, прогуливался с Екатериной Викторовной. Бывал с ней и в Мариинском театре, и в ресторане «Контан», ездил провожать закат и встречать рассвет на Стрелку (место – моднейшее). А главное – регулярно дарил роскошные подарки, по преимуществу меха, на которые она была большая охотница.