Книга Секрет моей матери - Никола Скотт

Глава двадцать первая

Когда я выбежала из кафе, мне понадобилось некоторое время, чтобы сориентироваться, однако я сразу же увидела Фиби, смотревшую то в одну, то в другую сторону. Взяв сестру под локоть, я повела ее по улице. Встречные пешеходы с зонтами поспешно уступали нам дорогу. Цокая каблуками, мы спустились по ступенькам на станцию метро, а когда пришел поезд, до отказа набитый раздраженными промокшими пассажирами, протиснулись в дальний угол у двери. Мне было душно, в теплом вагоне я вспотела и разволновалась еще больше. Зато Фиби, напротив, казалась невероятно спокойной. Она изучала схему метро, но я видела, что ее взгляд рассеян, а когда поезд качнулся — сразу после «Глостер-роуд», — она упала на меня, и я обрадовалась, что не оставила ее одну.

— Пойдем ко мне домой, Фиби, хорошо? — торопливо произнесла я, помогая ей восстановить равновесие.

Началась давка — пассажиры попытались отодвинуться от нас.

Поезд стал замедлять ход перед следующей станцией, и я почувствовала, как волосы Фиби упали мне на плечо. Зажатая между мной и стеклом, она расслабилась, прислонилась ко мне и закрыла глаза.

Возле моего дома Фиби оперлась на невысокую стену рядом с двумя мусорными контейнерами, пока я рылась в сумочке в поисках ключей. Едва я открыла дверь, как котенок тут же выскочил из ворот и сразу же исчез. Секунду спустя за ним ринулся еще один, но на этот раз Фиби, проявив хладнокровие, наклонилась и успела поймать его, прежде чем он убежал. Она выпрямилась, сжимая в руках маленькое юркое тельце. Между ее большими пальцами выглядывала пара глаз. Дверь открылась полностью, и в проеме показалась миссис Эммет, моя соседка снизу. Обрадовавшись, что хотя бы одному из ее подопечных не удалось убежать, она погрозила котенку пальцем.

— Глупышка! Теперь мне придется полночи ждать твоего братца. Что ж, ладно, вряд ли он убежит далеко. Он терпеть не может дождь. Привет, Эдди. Привела подругу?

Миссис Эммет — самая добрая соседка во всем Лондоне. Она поила меня чаем, когда я болела, приносила мне желтую прессу, которую обожала, указывая мне на страницы, которые, по ее мнению, было просто необходимо прочесть человеку, настолько неискушенному в делах знаменитостей.

— Это миссис Эммет. Она живет на первом этаже, — произнесла я, обращаясь к Фиби, которая, спасая котенка, судя по всему, пришла в себя. Она немного разжала руки, и стала видна крохотная кошачья головка.

— И обожает кошек, — добавила соседка, когда котенок вырвался из заключения, взобрался по спине Фиби и уселся ей на плечо.

— А это Фиби. Она моя…

Я умолкла. Фиби не отрываясь смотрела на свои туфли. В полумраке коридора она выглядела потерянной, и я вдруг поняла, что полюбила ее всем сердцем.

— Она моя сестра, — нежно сказала я и, взяв Фиби за руку, привлекла ее к себе.

Я впервые произнесла это вслух, без тени сомнения, не задаваясь вопросами, почти с гордостью, и благодаря этому наши отношения вдруг стали удивительно определенными.

— Сестра-близнец, — добавила я. — Мы близнецы. И встретились всего несколько дней назад.

— О господи! — ошеломленно воскликнула миссис Эммет, однако затем радостно кивнула. Она чувствовала себя совершенно непринужденно. — Как я рада за вас обеих! Круто. — Она умолкла, задумалась, а затем спросила у Фиби: — Ты уже встречалась с Венетией, правда? — Миссис Эммет подняла брови и поджала губы, пытаясь скрыть лукавую улыбку.

— Я так понимаю, что да, — хмуро произнесла Фиби, и, услышав это, соседка расхохоталась.

— Брехливая собака лает, но не кусает, — мудро заявила она. — По крайней мере, я так считаю. Что ж, рада с тобой познакомиться, Фиби. А это Поттс.

И миссис Эммет ткнула пальцем в пушистый комочек, сидевший у Фиби на плече. Котенок протянул лапу и стал играть моими ключами, и я то поднимала их, то опускала, наблюдая за тем, как они раскачиваются в воздухе. Фиби протянула котенка миссис Эммет, но та махнула рукой.

— Я дам вам его на один вечер, — сказала она, открывая дверь в квартиру. — Это самое лучшее лекарство от стресса. Но я вас умоляю, не кормите котенка.

— Со мной все в порядке, Эдди, правда.

Я заставила Фиби лечь на мой диван, который оказался для нее слишком коротким — ее ноги свисали с одного края, а одеяло едва прикрывало лодыжки. На лоб ей я положила холодную тряпку, сбрызнутую лавандовым маслом (именно к этому средству прибегала миссис Бакстер при любом недомогании, начиная от боли в горле и заканчивая ломотой в конечностях). Затем я сунула котенка Фиби под мышку, нашла холодную тряпку для себя, вылила на нее половину бутылочки с лавандовым маслом и плюхнулась в кресло напротив, закрыв глаза и стараясь не думать о матери, лежащей на больничной кровати, и о взгляде миссис Робертс, сначала вызывающем, а затем, когда мы ее оставили, — виноватом. Кроме того, теперь у меня появилось новое «что, если». Что, если меня тоже должны были отдать на усыновление?

Не знаю, о чем размышляла Фиби. Возможно, она тоже пыталась докопаться до причин, которые постоянно путались у нас под ногами. Затем мне подумалось, что через все это она уже прошла несколько недель тому назад, когда узнала, что Элизабет Холлоуэй отдала ее на усыновление. Я же почему-то предположила, что меня решили оставить, — только затем, чтобы теперь выяснить: это была лишь прихоть судьбы.

В какой-то момент я услышала, как котенок мягко спрыгнул на пол и стал царапать кофейный столик. За этим последовало зловещее шуршание, и мы с Фиби одновременно начали подниматься. Сбросив влажные тряпки, мы увидели, что котенок играет с пластиковым пакетом возле стойки, а затем наши взгляды встретились. Убрав мокрые пряди с лица, мы усмехнулись друг другу, одинаково всклокоченные и измученные.

— Мне до сих пор не верится, — хриплым голосом призналась я, загоняя ком поглубже в горло. — Все надеюсь, что у меня уже появился иммунитет, однако лучше мне не становится.

— Черт!

Фиби обхватила руками колени. У нее на брюках появилось пыльное пятно, тушь размазалась, и под глазами образовались синие круги. Ее затылок казался таким беззащитным. Я заставила себя сесть и собраться. Нам нельзя терять присутствие духа одновременно. Кто-то должен сохранять оптимизм.

— Нам нужно что-нибудь съесть, — поспешно произнесла я, решив прибегнуть к единственному известному мне способу, способному улучшить настроение в любой ситуации. — Сейчас я что-нибудь приготовлю. И выпить нам тоже не помешает.

Фиби согласилась не сразу.

— А может быть, заварим чаю?

— Конечно, заварим. — Я поднялась на негнущихся ногах. — Если хочешь в туалет, он там.

Когда Фиби вернулась, я заметила, что она снова убрала волосы назад, умыла лицо и застегнула кардиган. Однако когда она опустилась на один из стульев и положила подбородок на скрещенные руки, я поняла, что, несмотря на высокий рост, она напоминает мне маленького ребенка.