Книга Субмарины-самоубийцы. Секретное оружие Императорского флота Японии. 1944-1947 - Ютака Ёкота

Апрель стал черным месяцем для японского подводного флота. Были потеряны еще шесть подводных лодок, помимо «1–44» и «1–56». «RO-41» погибла 5 апреля, «RO-46» пошла на дно 9 апреля и «RO-56» – 17 апреля. Прямо в японских территориальных водах на поставленных американцами минах подорвались и затонули 15 апреля «RO-64» и «RO-67». Подводная лодка «R0–109» была атакована американцами 25 апреля и во время одного из всплытий смогла передать по радио в штаб 6-го флота, что на нее было сброшено более трехсот глубинных бомб! Больше от нее не было получено никаких известий. Очевидно, враг все-таки добил ее.

Теперь две из четырех субмарин, задействованных для группы «Татара», были потеряны, а два из трех носителей «кайтэнов» еще раньше переброшены для действий у Иводзимы. Такая ситуация стала предметом яростных споров на высоких этажах власти и военного командования. Генеральный штаб военно-морских сил в Токио по-прежнему настаивал на том, что «кайтэны» могут эффективно применяться только против кораблей на якорных стоянках, баз и амфибийных сил. Капитан 1-го ранга Тэнноскэ Торису из штаба 6-го флота яростно возражал против подобного рода взглядов. Он считал, что теперь «кайтэны» следует направлять далеко в открытое море, намного дальше от главных сил противника. По его мнению, их следовало использовать против жизненно важных для противника судов снабжения и танкеров, доставляющих передовым американским соединениям то, без чего они не могут сражаться, – боеприпасы и горючее. Лишенные этого снабжения, они будут вынуждены отступить. Или, по крайней мере, их темп наступления значительно снизится, а это даст Японии время для подготовки широкомасштабного наступления.

Надо признать, что в позиции Генерального штаба военно-морских сил были определенные резоны. «Как такие малые плавсредства, как „кайтэны“, – считали они, – могут действовать в открытом море при значительном волнении? Это совершенно невозможно!» Они также считали, что водители «кайтэнов» смогут лучше приготовиться к операции, если будут знать предварительно свою конкретную задачу и срок операции. Слишком трудно человеку, считали они, сохранять высокую готовность бесконечно, ожидая случайной возможности нанести удар.

Основой их позиции был довод о том, что, должным образом подготовленные, подводные лодки все же могут близко подойти к противнику на якорной стоянке или в прибрежной зоне и, не будучи обнаруженными, выпустить «кайтэны» в относительно спокойных водах. На самом деле это было отнюдь не так просто, как считали токийские стратеги, на что снова и снова указывали штабисты 6-го флота. Наши подводные лодки могли двигаться в подводном положении весь световой день, но ночью они должны были всплывать для зарядки аккумуляторных батарей, которые питали энергией электромоторы, приводившие в движение корабль под водой. Темнота же не была больше надежным укрытием. Вражеские корабли и самолеты были оборудованы превосходными радарами. От их взора теперь уже невозможно было укрыться, что и подтвердила гибель восьми субмарин в течение апреля. Прорваться сквозь такой заслон подводной лодке было просто невозможно. Но если бы даже какой-то субмарине такое и удалось, она подверглась бы скорой и неотвратимой контратаке. Со времени первого успешного удара, нанесенного у атолла Улити, ситуация коренным образом изменилась. Флот Соединенных Штатов организовал эффективную патрульную службу, как на поверхности моря, так и в воздухе, на значительном удалении от своих основных сил. Патрульные корабли и самолеты быстро топили наши подводные лодки либо вызывали помощь, которая столь же быстро делала свое дело.

Совсем иначе обстояло дело с судами снабжения. Они двигались под прикрытием слабого эскорта либо вообще без такового. По мнению экспертов 6-го флота, нашим субмаринам было вполне по силам прорваться сквозь подобный эскорт и атаковать суда снабжения. Не такой уж сложной задачей было для них и оторваться потом от преследования и вернуться за новым комплектом «кайтэнов». Кроме того, разумеется, они вполне могли применять также и обычные торпеды. В конце концов компромисс был достигнут таким образом, что никто не оказался внакладе. Верховное командование согласилось позволить двум подводным лодкам нанести удар по вражеским линиям снабжения с тем, чтобы впоследствии проанализировать эти действия и на основании этого принять окончательное решение.

Вообразите себе мой восторг, когда стало известно, что наша «1–47» будет одной из этих двух лодок! Другой должна была стать «1–36». Ее командиром был капитан 2-го ранга Тэцуаки Сугамаса, самый молодой капитан подводной лодки во всем императорском флоте. Мы, шестеро водителей, получили тот самый шанс на скорый реванш, который предсказывал лейтенант Какидзаки.

Мы с нетерпением ждали возвращения «1–47» за нами. На базе Танэгасимы нам сказали, что субмарину капитана Ориты отремонтируют и подготовят к выходу в море за пару дней. Но, возвратясь на Хикари, мы узнали, что этот период растягивается недели на две. Это нас обескуражило, поскольку делать нам было решительно нечего, как только ждать. Вместо того чтобы дать возможность ветеранам достичь максимума своей физической и моральной готовности, как это практиковалось ранее, упор был сделан на то, чтобы довести неподготовленных людей до уровня подготовленных. Какидзаки и остальные из нашей команды были сочтены «специалистами». Ни разу за все время нашего вынужденного ожидания мы не получили возможности выйти в море на «кайтэне». Теперь мы считались ветеранами. Я не уставал рассказывать жаждущим слушателям о том, каково находиться в подводной лодке, которую забрасывают глубинными бомбами надводные корабли. Наконец-то я побывал в настоящем бою и мог теперь уже свысока посматривать на своих товарищей, пусть даже мне и не привелось нанести удар по врагу.

Как я уже сказал, подводных лодок не хватало для того, чтобы доставить в море всех людей, подготовленных для управления «кайтэнами». По этой причине большинство из них были задействованы в новой тактике, которая получила название «атака „кайтэнами“ с баз на побережье». Согласно разработанному плану, значительное число водителей, прошедших полный курс управления «кайтэнами», должно было быть рассредоточено вместе с их оружием в различных пунктах на побережье Японии. Пункты эти находились вблизи направлений, откуда скорее всего можно было ожидать вторжения амфибийных сил врага. Предполагалось, что водители «кайтэнов» в этих точках скроют свое оружие и до определенного времени не будут ничего предпринимать. Затем, когда враг приблизится к нашим берегам, водители получат сигнал от высшего командования. В тот момент, когда транспорты врага находятся без движения, готовясь высадить десант на побережье, водители должны выйти со своих баз на «кайтэнах» и потопить столько транспортов, сколько им удастся. Таким образом, давняя военно-морская японская стратегия – устроить американцам кровавую баню в ходе одного массированного удара – не претерпела изменений. Именно такая стратегия применялась в сражениях при атолле Мидуэй, в битве за Марианские острова, на Филиппинах и в ходе броска линкора «Ямато» к Окинаве. Пока что она не принесла нам особых результатов, но по мере приближения врага к Японии надежды на успех этого плана возросли.

Часть свободного времени мы проводили, практикуясь в казарме на нами придуманном и собственноручно изготовленном тренажере. На стол в нашей комнате мы ставили модель американского корабля. Примерно в тридцати футах от нее находилось довольно грубое деревянное сооружение, на котором был закреплен запасной перископ «кайтэна». Для работы с этим тренажером требовалось три человека: один менял модели кораблей на столе, другой вручную раскачивал перископ, имитируя движение «кайтэна», третий же выступал в качестве «студента». Он должен был встать на колени внутри сооружения с перископом, а в это время на стол помещалась та или иная модель. «Студент» должен был посмотреть в перископ и назвать тип корабля, а также курсовой угол на него. Мы часто засиживались, занимаясь на таком тренажере, до позднего вечера, пока не обрели совершенную уверенность в этом отношении.