Книга Таинственный пруд. Том 1 - Виктория Холт

Носильщик подвез тележку с нашим багажем. Я воскликнула:

— Он думает, что мы собираемся садиться в этот поезд.

Джервис ничего не отвечал. Он ничего не сказал и носильщику и следовал за ним, крепко держа меня под руку.

— Объясни ему! — воскликнула я.

— Все в порядке, — сказал мне тихо Джервис. Багаж внесли в вагон, и Джервис расплатился с носильщиком.

— Что ты делаешь, Джервис? Как…

Он повернулся ко мне и с улыбкой подтолкнул к двери купе.

— Слушай, что ты делаешь? Ведь поезд сейчас тронется. Скажи, в чем дело?

Подожди, и ты все узнаешь. Поезд тронулся, и я встревоженно вскрикнула.

— Все в порядке, — опять успокоил меня Джервис. — Это единственный выход, потому что у меня нет денег.

— А как же счет мадам Бужери?

— Я пришлю ей деньги потом.

— Но ты не объяснился с ней.

— А как я мог объясниться?

Она не поняла бы меня. Я напишу ей письмо.

— Но что она подумает?

Он пожал плечами.

Послушай, за предыдущую неделю я заплатил, и мы остались должны ей за последнюю неделю, поэтому вчера мне и пришла в голову эта идея с багажом. Такое решение было наилучшим, иначе поднялся бы страшный шум. Я ни за что не смог бы с нею объясниться, хотя она и считает, будто умеет разговаривать по-английски.

Откинувшись на спинку сиденья, я уставилась на Джервиса в ужасе.

— Слава Богу, у нас были обратные билеты, — продолжал он. — Вот видишь, как все удачно получилось.

— Джервис, — начала я, — как ты мог? Это же жульничество, это же кража…

— Нет, — возразил он. — Мадам Бужери получит свои деньги, я обязательно отошлю ей их.

Я беспомощно опустила голову, чувствуя себя опозоренной.

Конечно, все мы несовершенны. Я не должна была забывать о том, каким нежным и тактичным оказался Джервис. Мне навсегда запомнилась наша первая брачная ночь, когда он чудом вытащил меня из этого ужаса, освободил от привидений прошлого. Об этом мне никогда не следовало забывать, никогда. Но это… Это было как раз то, о чем меня предупреждали заранее. Вот почему отец так тщательно готовил наш брачный контракт. Я должна была что-то сделать, я не могла допустить, чтобы нас считали жуликами. Я представила себе ошеломление мадам. Бужери, понявшей, что гости убежали, не расплатившись. Как Джервис мог так поступить…

Конечно, он может сразу по возращении отослать ей деньги. Наверное, он отошлет сумму большую, чем мы задолжали, чтобы компенсировать переживания хозяйки, но дело было не в этом.

На обратном пути я не могла думать ни о чем ином. Бесследно испарилось все очарование свадебного путешествия. Джервис понимал это и проявлял раскаяние.

— Если бы я знал, как это тебя расстроит, я непременно выдумал бы что-нибудь другое, — говорил он.

— Ничего другого ты не мог бы выдумать: ты проиграл те деньги, которые был должен мадам Бужери. Это бесчестие, Джервис.

— Нет, если я верну ей деньги и приплачу за беспокойство.

Не обзаведясь пока собственным домом, мы жили в городском доме Мэндвиллов. Встречать нас было некому, потому что мы приехали раньше, чем нас ожидали. Этому можно было лишь порадоваться: мне очень не хотелось вдаваться в объяснения с кем-либо, я не могла успокоиться до тех пор, пока не будут отосланы деньги мадам Бужери.

Я знала, что деньги, составляющие мое приданое, положены на мое имя, и что основной капитал нельзя трогать без согласия моего отца. Самостоятельно я могла распоряжаться лишь доходами с капитала. С этим были согласны как моя семья, так и семья Мэндвиллов. Доход был, конечно, небольшим, и срок его выплаты еще не подошел, но деньги мне нужны были немедленно. Я написала отцу, попросив его прислать нужную сумму.

Деньги пришли почти немедленно: отец решил, что мы истратились во время свадебного путешествия. Я отправилась в банк, где английские деньги можно было обменять на французские и немедленно отослать почтовым переводом. В записке я извинилась за доставленное волнение, туманно пояснив, что нам пришлось немедленно возвращаться в Англию и, упустив тот поезд, мы потеряли бы целый день. Я покорно просила прощения у мадам Бужери за наше поведение, которое могло бы показаться странным.

Отослав деньги, я сообщила об этом Джервису. Он печально взглянул на меня:

— Прости меня, Анжелет. Вот видишь, за какого человека угораздило тебя выйти замуж. Ты презираешь меня?

— Нет, но все это показалось мне… просто ужасным.

Это было невыносимо.

— Я понимаю: ты такая хорошая… такая честная…

— Нет, но совершить такое… Пожалуйста, умоляю тебя, Джервис, никогда не втягивай нас в подобные ситуации.

— Обещаю, что такого никогда больше не случится, — с жаром уверил он меня.

Он относился ко мне чудесно, и нельзя было ожидать от него слишком многого, люди не бывают средоточием совершенств. Некоторым образом я любила его и за слабости. Это, похоже, укрепляло меня: я больше не была наивной девушкой, нуждающейся в руководстве. Теперь и на мне лежала ответственность, и я собиралась присматривать за Джервисом. Я должна объяснить ему легкомыслие и рискованность азартных игр.

Нет, я все-таки еще оставалась наивной девушкой…

Я получила письмо от мадам Бужери с благодарностью за присланные деньги. Она, конечно, поняла, что случилось нечто чрезвычайное, заставившее нас столь неожиданно уехать, и ни на секунду ей не пришло в голову думать о нас дурно. Она все прекрасно понимала и надеялась на то, что мы еще не раз посетим ее постоялый двор, где нам всегда будет оказан самый теплый прием.

Я, конечно, не предполагала, что она не подозревала нас в худшем, но ей удалось дипломатично разделаться с проблемой, — мадам Бужери знала, как делаются подобные вещи. Так или иначе, в том, что касалось постоялого двора, инцидент был исчерпан, и я была уверена, что моя новая роль — руководителя и наставника мужа во всех вопросах, касающихся денег, — позволит нам избежать повторения подобного.

Теперь я могла полностью отдаться удовольствию выбора дома. Делать это было особенно приятно, потому что мы занимались этим вместе с Морвенной. По очень удачному совпадению мы обе оказались в Лондоне — новобрачные, подыскивающие себе дома, которые нам собирались подарить любящие родители. По этому поводу мы посмеялись и решили заниматься поисками только вместе.

Мы ознакомились с огромным количеством предложений: некоторые дома были слишком малы, другие слишком велики. Некоторые подходили нам, но были расположены слишком далеко от центра города, что не устраивало ни Джастина, ни Джервиса. Выяснилось, что наши мужья во многом похожи: обоих можно было назвать сугубыми горожанами. Джастин, похоже, получал доход с семейного капитала, а Джервиса субсидировала его семья. Так что казалось неизбежным, что мы станем неразлучной четверкой.