Книга Голос одиночества - Ян-Филипп Зендкер

И тут Кристина поняла, что у их ребенка будет не один старший брат. Джастин давно стал частью их семьи. В том смысле, в каком мертвые становятся частью каждого из нас, – одни в большей степени, другие в меньшей.

– Мастер Вон знал об этом заранее. – Тон его голоса сразу изменился, будто Пол говорил с самим собой.

– О чем?

– О твоей беременности.

– Об этом ты мне не рассказывал, – удивилась Кристина.

– Разве?

Откуда это смущение в его голосе?

– Нет. А что именно он говорил?

– Он сказал, что я подарю жизнь.

– Подаришь жизнь?

– Да.

– Что‑нибудь еще?

– Нет.

* * *

Три дня спустя Пол впервые встретился с ее матерью. Кристина рассказала ей о беременности, и та захотела немедленно познакомиться с отцом ребенка. В город, однако, ехать отказалась. Поэтому договорились встретиться в «Доме высшей гармонии» – китайском ресторане в торговом центре в Ханхау.

Кристина нервничала, вспоминая свой первый ужин в компании матери и бывшего мужа, вылившийся в двухчасовую пытку. Мать с первого взгляда невзлюбила будущего зятя и устроила ему настоящий допрос. Как ни старался бедняга, ничего изменить не смог. Но особенно неприятные воспоминания были связаны с поведением самой Кристины, которая не решилась перечить матери и превратилась вдруг в тихую, послушную девочку, внимавшую разговорам взрослых с открытым ртом. Меньше всего она хотела пережить нечто подобное во второй раз.

Отношение к Полу Лейбовицу оставалось подозрительным с самого начала. Не то чтобы мать имела что‑то против иностранцев, просто очень сомневалась в их способности понять китайцев с их образом мысли, культурой, обычаями. «Уж слишком они не похожи на нас, – говорила она. – Лучше держаться от них подальше».

«Дом высшей гармонии» был любимым рестораном матери. Зал имел размеры небольшого футбольного поля, с красным ковром на полу и такого же цвета лакированными стенами, на которых висели панно с изображениями карпов и позолоченные светильники. За большими круглыми столами, идеально подходящими для семейных ужинов, почти никогда не было мест. На ковре под столами темнели жирные пятна, валялись крошки. Чем шумнее и многолюднее ресторан, чем грязнее его залы, тем лучше кухня – так полагала мать Кристины.

Кристина не пыталась ее переубедить и старалась не замечать крикливой публики за соседними столами. Но сегодня шум как никогда действовал ей на нервы. Накануне Пол всячески старался ее успокоить, говорил, что отлично понимает свою задачу. Произвести хорошее впечатление на китайскую маму – чего уж проще, ему не впервой играть роль будущего зятя. Возможно, это была не самая уместная шутка в сложившейся ситуации, однако Кристину она успокоила. И сейчас вздох облегчения вырвался из ее груди, стоило только Полу переступить порог зала.

Он был в черных льняных брюках и белой рубашке. Свежевыбрит. Седые волосы едва прикрывали уши. Очевидно, Пол побывал у парикмахера. В одной руке он держал коробку любимых конфет Кристины, в другой – булочку в форме персика с начинкой из семян лотоса – китайское традиционное лакомство и символ долгой жизни. Мать ни слова не говоря приняла подарок и положила его на стол. Потом коротко взглянула на Пола и села.

– Пол, это моя мама, У Цзе, – представила Кристина. – Мама, это…

– Сколько вы зарабатываете? – перебила У Цзе дочь.

– Мама!

От стыда Кристина чуть сквозь землю не провалилась. Теперь стало ясно, что этот вечер добром не кончится. Как ни предупреждала Кристина мать, как ни умоляла ее последние два дня воздержаться от подобных вопросов – все оказалось напрасно.

– Человек – живое сокровище, деньги – мертвое, – смущенно улыбаясь, заметил Пол.

Худшего ответа не могло быть. Оставалось только добавить, что деньги для него ничего не значат, что живет он скромно и вот уже несколько лет нигде не работает, так как оплакивает своего умершего сына. Этого было бы достаточно, чтобы семейный ужин закончился, не успев начаться. Хотя, возможно, мать из вежливости дождалась бы заказа, поела и без промедления попросила бы дочь вызвать такси. Она потеряла мужа, сына, родину и тем не менее работала, пока оставались силы. Как могла она понять затворничество Пола?

Теперь Кристина спрашивала себя, как ей дожить до конца этого ужина. Может, лучше пожаловаться на тошноту и удалиться восвояси? Ее мать не тот человек, на которого можно произвести впечатление китайскими поговорками, тем более такими. У Цзе никогда не смотрела на человека как на сокровище, люди и сокровища для нее – понятия из разных сфер, не имеющих друг с другом ни единой общей точки. Этому научила ее жизнь.

Мать запыхтела. Быстрый взгляд исподлобья не предвещал ничего хорошего.

– С деньгами ты дракон, без денег – земляной червь, – угрюмо пробормотала она.

– Вы правы, – кивнул Пол. Он уже понял свою ошибку и быстро взял подходящий случаю уверенно‑почтительный тон. – Поэтому спешу добавить, что доходы мои вполне достаточны.

– Хм… – хмыкнула мать, с шумом глотнув чая, и подозрительно посмотрела на Пола поверх круглых очков. Она была в традиционном красном жакете с драконами, редкие седые волосы подобраны и закреплены двумя похожими на палочки для еды заколками.

Кристина знала, как плохо сочетаются в сознании ее матери понятия «достаточно» и «деньги». Дело было даже не в непомерной жадности, просто деньги были для нее естественной основой жизни, единственным, что обеспечивало уверенность в завтрашнем дне. Только они сделали возможным для нее и дочери переезд в Гонконг, потому что с деньгами летают даже бескрылые птицы.

– Достаточно для пятерых, я имел в виду, – спешно поправился Пол, поняв, что его ответ не удовлетворил будущую тещу. – У меня дом на Ламме и ценные бумаги, на проценты от которых вполне можно жить.

У Цзе вскинула голову. Теперь она решила, что имеет дело с ловким мошенником.

– Сколько долга на вашем доме? – спросила она.

Что за наказание! Кристина безуспешно попыталась поймать взгляд Пола. Потом сделала вид, что ее это не касается, и рассеянно уставилась в меню.

– У меня совсем нет долгов, – покачал головой Пол в ответ на вопрос ее матери.

У Цзе удовлетворенно кивнула:

– Вы играете?

– Нет, – отвечал он, как будто с самого начала ждал этого вопроса.

– Совсем нет? – У Цзе подозрительно сощурилась.

– Ну… разве иногда, на скачках в Хэппи‑Вэлли или Шатин.

Мать снова кивнула. Она и сама делала ставки на скачках. И любого, кто стал бы отрицать, что хотя бы время от времени не занимается этим, сочла бы обманщиком.

– Где вы работаете? – задала мать следующий вопрос.

– Провожу исследования, – пожал плечами Пол.