Книга 400 страниц моих надежд - Марина Андреева

— Больше не звони сюда, — произнесли из трубки и дали отбой.

Я, как идиот, уставился на телефон, откуда доносились короткие гудки. Втайне надеялся, что ошибся номером, но нет, номер был ее. Хм, и что это было? Мы вроде не ругались. Голос похож на ее отца. Может, они куда-то уехали с родителями, и там что-то случилось? Сердце сжалось, но я отогнал тревожные мысли. А вдруг ей кто-нибудь что-нибудь про меня насочинял, и она, поверив, разобиделась. Такое уже несколько раз случалось.

В тот день я так и уехал несолоно хлебавши. Собрался, добрался до аэропорта, прилетел в теплые края. Вот только ничего меня тут не радовало, ни прогуливающиеся мимо смуглые красотки в бикини, ни солнце, ни песчаные пляжи. Писал эсэмэски, выходил по возможности в Интернет, строчил поэмы в соцсетях и на почту, но ответом неизменно служило молчание. Две недели тянулись неимоверно долго, хотелось плюнуть на все и улететь обратно. И в то же время было страшно: что-то меня там ждет?

И вот самолет еще только идет на посадку, а я уже приготовил телефон, чтобы, как только разрешат, включить и попытаться опять дозвониться. Что бы там ни было, но за две недели все надуманные обиды должны были растаять, не оставив и следа. По крайней мере, я на это искренне надеялся. Ну не будет же она делать глупости, разрывая наши отношения? Особенно с учетом ее положения.

К моему величайшему удивлению и облегчению, трубку Лена подняла едва ли не с первого гудка.

— Привет! Я вернулся, — сказал я.

— Я за тебя рада, — как-то тихо и ровно, что ей не свойственно, отозвалась она.

— Что-то не так? — ощущая нарастающую тревогу, спросил я.

— Все просто чудесно, — не слишком бодро ответила Лена.

— А если точнее? — спросил я, уж больно не нравился мне ее тон.

— Смотря что тебя интересует.

— Ты.

— Со мной все хорошо.

— Просто перед отъездом я никак не мог до тебя дозвониться.

— Впредь можешь тоже не пытаться, — сказала она, и из трубки послышались короткие гудки.

Я стоял, словно оглушенный. Как это — можешь не пытаться? Почему?

Набрал повторно ее номер, и из динамика раздался механический голос: «Телефон абонента выключен или находится…» Вышвырнул телефон, тот ударился о дверцу подъехавшего автобуса, перевозящего пассажиров от трапа к зданию аэропорта и обратно.

— Что ж вы так, молодой человек? — произнесла какая-то женщина и подала мне разлетевшиеся запчасти, некогда бывшие мобильником.

— Спасибо, — буркнул я, хотя мне было плевать на телефон.

Пока добирался от аэропорта до Приозерска, успел собрать мобильник, который, несмотря на все, еще и работал. Путь до дома показался длиной в вечность. Одно хорошо — живу я неподалеку от вокзала, поэтому заскочил домой, бросил вещи, схватил документы и ключи от машины и помчал к своей ненаглядной выяснять, что же случилось.

Возле Лениного подъезда по всему асфальту конфетти рассыпаны, розовые лепестки и еще какая-то праздничная мелочь, которой я не придал значения. Дома никого не оказалось. А вот то, что вся эта праздничная мишура была разбросана ровно до Ленкиного этажа, меня несколько напрягло. Постоял немного у закрытой двери и поплелся вниз.

— Прощелкал ты девку, — покачала головой встреченная на лестнице бабулька.

— В каком смысле? — спрашиваю, а та, уже в квартиру входя, отвечает:

— Так замуж она вышла, за олигарха какого-то.

Эти слова оглушили меня. Как так вышла? Какого еще олигарха?! Это что же получается, ребенок не мой был?..

Как вышел из Лениного дома, не помню. Как оказался в консультации — тоже. В регистратуре сидела какая-то новенькая девочка и на все мои просьбы дать мне карту Лены отвечала отказом. Я метнулся к заведующей. Та, увидев мое состояние, лишь головой покачала. Ни слова не говоря, усадила меня за стол, накапала валерьянки и, велев ждать, вышла.

— Крепись, Паша, — произнесла она, вернувшись с картой.

— Что? — Я поднял на нее затуманившийся взгляд.

— Неделю назад она сделала аборт, — сказала врач, и я ощутил, что весь мой мир рухнул, ведь это означало, что ребенок был мой, а она… Она его просто-напросто убила.

Стало неимоверно душно. Вышел из кабинета заведующей на негнущихся ногах и припустил к выходу, желая поскорее очутиться на свежем воздухе. В коридоре налетел на какую-то девчонку. Та как раз вставала с банкетки, собираясь пройти в кабинет врача, а тут я. Девушка рассыпала по полу часть своих бумаг.

— Я помогу, — сказал, проклиная себя и все на свете.

Девушка подняла на меня какой-то ошарашенный и в то же время счастливый взгляд карих глаз. И выронила из рук оставшиеся бумаги.

— П… п… — промямлила она, будто мое имя застряло у нее в горле.

— Павел, — подсказал я. — Мы знакомы?

Она окинула меня взглядом, в котором, мне показалось, мелькнуло узнавание, а потом покачала головой.

— П-простите, я обозналась, — выдохнула она.

— Ничего страшного, — ответил я и протянул ей собранные бумаги, среди которых заметил результат УЗИ.

Она-то ушла, а я, как громом пораженный, стоял и смотрел на закрывшуюся за ней дверь. Вот же странность, никогда мне брюнетки особо не нравились, а сейчас, в свете последних событий, вообще стоило бы женщин за сто миль обходить. Тем более женская консультация не лучшее место для знакомства, но чем-то она меня зацепила. Может, той искренней радостью, что на миг сверкнула в карих глазах незнакомки? Она беременна, это точно. Знает об этом и счастлива, в отличие от… Почему-то даже в мыслях теперь произносить имя бывшей не хотелось. Олигарх. Так вот какое ей сделали предложение, от которого в здравом уме, по ее мнению, не отказываются. Я-то, идиот, про работу думал, а она за деньгами гналась.

Вышел на улицу и замер у входа. Куда идти, что теперь делать? Да и вообще, как жить? И дело не в банальном предательстве, хотя и оно причинило боль. Дело в убийстве ребенка. Нашего! Моего… Как она могла? Если бы я о нем не знал, было бы легче. Я ведь там, на курорте, мысленно уже сделал ремонт в одной комнате, переоборудовав ее под детскую, и качал нашего малыша на руках. Идиот! Какой же я наивный идиот…

И тут краем глаза заметил знакомую фигурку, выходящую из дверей консультации. Девушка, сияя, как начищенный медяк, заталкивала какие-то бумаги в сумочку, но дойдя до ступенек, оступилась и чуть не упала. Как я успел долететь и схватить ее под локоть, помогая принять устойчивое положение, сам не знаю.

— Осторожнее, — сказал я. — Вашему мужу уши оборвать надо за то, что отпускает вас одну.

— Нет никакого мужа, — буркнула она.

— Даже так? — растерянно произнес, недоумевая, как так возможно. Беременна без мужа и счастлива, а моя бывшая… Ну да, просто этой, наверное, миллионеры предложения не делали, вот она и рада тому, что есть. — Может, вас лучше проводить?