Книга Збиг. Стратегия и политика Збигнева Бжезинского - Чарльз Гати

С судоверфей «Солидарность» распространила своё влияние по всей стране, и численность этой организации достигла десяти миллионов человек. В марте миллионы польских промышленных рабочих провели четырёхчасовую забастовку в знак протеста против жестоких избиений профсоюзных активистов. Валенса поддержал забастовку, предупредив о том, что если советские войска войдут в Польшу, то «мы можем потерять всё». В мае Иоанн Павел II едва не погиб во время покушения на него в Ватикане. Покушение совершил турок, который, предположительно, действовал по заданию болгарских спецслужб. Бжезинский сказал, что заговор почти несомненно был разработан в КГБ. В то же время его беспокоило то, что администрация Рейгана относится к Польше довольно равнодушно или воспринимает ситуацию в ней как очередной повод для антисоветской пропаганды. С негодованием он следил за тем, как чиновники Рейгана чинят препоны Польше, подавшей заявку на вступление в Международный валютный фонд (МВФ). «Такая односторонняя антикоммунистическая перспектива одновременно трагически ошибочна и слепа к возможностям долгосрочного улучшения отношений между Востоком и Западом, которые заложены в польской эволюции», – писал он.

Ситуация осложнялась и перестановками в польском руководстве. В феврале 1981 года премьер-министром Польши стал генерал Войцех Ярузельский. Его невозмутимое лицо, чёрные очки и строгая осанка делали его весьма загадочной фигурой в глазах западных телезрителей. Зная многих лидеров польской коммунистической элиты, Бжезинский отметил, что Ярузельский отличается от всех остальных. Он родился в семье дворянского происхождения, разделявшей очень традиционные взгляды, и получил иезуитское образование. Жизнь его резко изменилась после вторжения Красной армии в Польшу в 1939 году. Семью сослали в Сибирь, и там Войцех стал приверженцем коммунистических идеалов и вступил в сформированную в СССР польскую пехотную дивизию. Советский Союз он воспринимал как новый тип цивилизации – мощную светскую силу, привносящую индустриализацию и социальную справедливость в отсталую и феодальную Польшу.

Советский Союз наградил Ярузельского за его лояльность. В 1950-х годах он занимал высшие должности в польской армии, что было необычно для эпохи, когда советские руководители доверяли только людям с «правильным» социальным происхождением. «Что же должен был сделать человек с таким происхождением, чтобы его одобрил генерал НКВД? – задавался позже вопросом Бжезинский. – Какого рода испытание он был должен пройти? Ведь требовались не просто слова, а дела»[191]. Ярузельский и в самом деле был преданным исполнителем и военным, поддерживавшим советскую оккупацию Польши. Весь 1981 год он провёл, вынашивая планы введения военного положения и сокрушения «Солидарности».

В то же время администрация Рейгана ожидала масштабного ввода советских войск. Куклинский продолжал отсылать секретные документы в ЦРУ. Но появление новых технологических средств разведки изменило способы получения информации. «ЦРУ утратило веру в свои политические индикаторы, – говорил Ричард Нед Лебоу, профессор, приглашённый в ЦРУ. – Это значило, что оно меньше доверяло чутью людей. И что все большее влияние приобретали люди, причастные к разработке национальных технических средств разведки, но меньше разбиравшиеся в политике». Другой внутренний источник отмечал: «Любая оценка была недостоверной. Они получали противоречивые сообщения. Поэтому им пришлось полагаться на технические источники»[192].

Госдепартамент Рейгана также был склонен недооценивать доклады Куклинского. «В Госдепартаменте считали, что не нужно ничего делать поспешно, пока они не будут точно уверены, – вспоминал сотрудник сенатской комиссии по разведке. – Их даже не обучали политике ожиданий»[193].

15 сентября 1981 года Ярузельский провел секретное заседание, на котором рассказал о планах введения военного положения. Куклинскому удалось передать эти планы до своего последнего доклада, в котором он сообщал, что его раскрыли, и попросил срочной эвакуации в США. Через несколько дней его доставили в Вашингтон и допросили. Ярузельский пришёл в бешенство от такого предательства. Он предположил, что США получили доступ ко всем его планам военного положения, но отметил, что Белый дом не заявил никаких протестов и не предупредил лидеров «Солидарности». «Отсутствие реакции мы восприняли как положительный сигнал, – позже говорил Ярузельский. – Делайте, что угодно, но не нарушайте стабильность в Европе».

В воскресенье вечером, 13 декабря 1981 года Ярузельский ввёл в Польше военное положение. Активисты «Солидарности» были арестованы, все каналы связи перекрыты. В ночное время вводился комендантский час, собрания запрещались. Заснеженные улицы патрулировали танки и военные машины, строго наблюдая за исполнением всех запретов. Ярузельский оправдывал такие жёсткие меры тем, что это «меньшее зло» по сравнению с возможным вводом советских войск и «широкомасштабным экономическим крахом».

Бжезинский читал присылаемые по телеграфной связи невнятные доклады и язвительно называл Ярузельского «польским Квислингом», преследующим скорее интересы Советского Союза, нежели Польши. По его мнению, военное положение просто задерживает неизбежное. События в Польше – это мрачное пророчество для СССР, считал Бжезинский. Империя может распасться в ближайшее десятилетие – скорее всего, из-за националистических вопросов. Через несколько дней после объявления военного положения Бжезинский писал: «Французская и британская империи прекратили своё существование. Должна прекратить своё существование и советская. Главный вопрос заключается в следующем: произойдёт ли это мирно и постепенно, или жестоко и резко?» К этому он добавлял: «Такие движения, как «Солидарность» дают надежду на мирное развитие. Их подавление со стороны Советского Союза делает более вероятными взрывы и опасные последствия»[194].

Администрация Рейгана приостановила оказание экономической помощи Польше – в том числе отсылку американских продуктов питания и кормового зерна на 100 миллионов долларов. Вскоре стало ясно, что военные на улицах не заставят людей вернуться на работу и не заполнят пустые полки магазинов. «Солидарность» заняла прочное место в умах и сердцах большинства населения Польши. Тем временем статьи Бжезинского, которые читали по радио «Свободная Европа», нелегально перепечатывали и распространяли в больших количествах. Однажды он по случаю посетил отделение «Солидарности» в Брюсселе и, к удивлению директора, вынул чековую книжку и сделал щедрое пожертвование. Но казалось, что из политического тупика нет выхода.