Книга Печенеги, торки и половцы - Петр Голубовский

Но борьба, вызванная этими стремлениями, заставляла каждого князя опасаться за самостоятельность своего удела: желание противодействовать принципам, являвшимся у других родов княжеских или у отдельных личностей князей внушало мысль о необходимости усилиться самому, увеличить на будущее время свои средства для борьбы. На половцев не всегда можно было рассчитывать: их могли призвать и противники. Отсюда появилась мысль о внутренней централизации в областях. Являются князья, стремящиеся уничтожить уделы в тех землях, где они сидели. Она возникала прежде всего у князей галицких. Первый, начавший осуществлять эту идею, был Владимирко Володаревич. Он выгнал своего племянника Ивана Ростиславича и сосредоточил всю Галицкую область в своих руках. Затем то же самое стремление мы видим и в земле Северской. Представителем его является здесь Изяслав Давидович, который старается лишить новгородсеверского удела Святослава Ольговича и тем собрать всю Северскую область в своих руках. Когда Суздаль сильно стал теснить землю Рязанскую, стремясь сделать ее князей подручниками своего, то и тут вспыхивает идея централизации. Проводниками ее являются здесь два князя: Роман и Глеб. Стараясь осуществить свой план – уничтожения уделов в своей земле, – князья опираются на отряды кочевников. В 1156 г. Изяслав Давидович ведет их против своего племянника, Святослава Владимировича[604]. Глеб Рязанский при помощи половцев перебил шесть удельных князей своей области[605]. Но еще более сильную поддержку находят у степняков те, кому приходилось бороться против централизации. В борьбе с Изяславом Черниговским князю новгородсеверскому помогают его дядья по матери половчанке[606]. Если Святослава поддержали города, не хотевшие признать власти Давидовича, то подобной поддержки не мог найти Берладник в городах галицких, где всякое значение земства было придавлено князем и боярством. Он находит поэтому помощь только лишь у половцев. В 1159 г. он вместе с ними разорял дунайские города, принадлежавшие галицкому князю, грабил галицких рыболовов и затем двинулся в пределы Галицкой области, но после неудачной осады Ушицы должен был снова бежать к киевскому князю, Изяславу Давидовичу[607].

Великий князь Изяслав Давидович. Художник В. П. Верещагин

Вот факты, которые вполне достаточно рисуют роль кочевников в политических событиях Древней Руси. Несмотря на то что борьба из-за всех указанных стремлений шла в продолжение веков, мы видим, что ко времени нашествия татар порядок удельно-кочевой вполне сохраняется. Ни одна из идей не торжествует. Мы видим кочевников на разных сторонах. Теперь они дают перевес одному стремлению, после, поддерживая его противников, не дают возможности ему развиться, и оно исчезает. Были, конечно, и другие причины такого исхода дел, но вполне ясно выступает при этом и значение степных наездников как силы, уравновешивающей, парализующей всякие начинания к нарушению присущего Древней Руси политического устройства.

Но если такова была роль кочевников в нашей древней истории, то соседство их с Русью имело другие, не менее важные последствия. Будучи силой, постоянно готовой поддержать всякое стремление, они этим самым способствовали ослаблению Русской земли. Ведя с ними постоянную борьбу, занятое постоянно защитой жизни, имущества, своих пепелищ, стараясь сохранить древнюю связь с южными культурными странами, население Южной Руси направляло все свое внимание сюда, на свои южные границы, не имело ни времени, ни возможности осмотреться, обратить свой взгляд на другие события, совершавшиеся на земле Русской. На юге не могло сложиться никакого прочного порядка; понятно, что только на севере, удаленном и защищенном от кочевников, должны были собираться силы; могли под шум борьбы, которую вел юг со степью, слагаться и упрочиваться новые государственные идеи; князья севера спокойно могли следить за ходом политических дел на юге Руси и никуда не растрачиваемые свои силы употреблять на распространение своего влияния по всей Русской земле. А силы на север должны были прибывать постоянно.

Поселение юга, спасаясь от опасного соседства кочевников, должно было уходить, искать более спокойных мест для своих земледельческих занятий. Это дало возможность князьям севера вести деятельно колонизацию, строить новые города. Их доходы, их силы военные должны были расти. Даже если бы население юга не стремилось на север, если бы оно не покидало своих старых пепелищ, то и тут получилась бы огромная разница между севером и югом. Область Суздальская была окружена финно-угорскими племенами, по культуре весьма низко стоявшими, борьба с которыми не была опасной и упорной. Тут происходило скорее истребление, чем борьба. Вместе с тем слабое по культуре туземное население быстро поддавалось ославянению, ассимилировалось, сливалось с пришельцами-колонистами. Сама страна способствовала успехам колонизации. Выдвинулась новая колония, заняла новый кусок финской территории, она сейчас может укрепиться, закрыться лесами, болотами от нападений и из этого нового притона двигаться далее, создавать новые городки, которые в свою очередь будут под защитой природных условий страны.

Куда и как могла вести свою колонизацию Русь южная? И соседи, и местность у нее были совсем иного характера. Ровная, безграничная степь, все более и более с появлением на ней кочевых масс очищающаяся от лесов, не представляла никакой защиты для колонистов. Враг был с более сильной культурой, устойчивый в своих обычаях и образе жизни. Мы видели, что черные клобуки, живя среди славянского населения более столетия, не изменили своих степных привычек. Если они и подвергались влиянию славянской культуры, то чисто внешним образом. С течением времени ханы присваивают себе имена Глебов, Ярополков, Юриев; может быть, их жизнь в шатре сделалась несколько комфортабельнее, потеряла часть своей грубой простоты, но, конечно, это все не имело никакого значения, и степняк оставался таким же степняком. Кочевник, уничтожавший в своих набегах целые поселения, не допустил бы никогда выдвинуться колонизации в степи, уничтожил бы первые ее попытки.

Мы видели, каких трудов стоило Северской земле провести свои военные поселения в область Дона, хотя местность здесь и представляла некоторые благоприятные условия. Значит, избытку населения некуда было идти. Уже по этому одному должно было начаться движение на север, а страх за свою жизнь еще более усилил его. Таким образом под влиянием соседства кочевников постепенно совершалось усиление северных областей. Если татары потом и разогнали и перебили его население, то это уже не могло изменить дела. Известия летописцев об истреблении жителей надо считать сильно преувеличенными. Население разбежалось под защиту лесов и болот, но потом снова вышло из своих убежищ. Северная Русь спустя каких-нибудь сто с лишним лет могла выставить для борьбы с татарами значительные силы. Это показывает, что количество ее населения было не особенно мало. Это-то обилие его и было следствием постоянных переселений с юга, начавшихся под давлением соседей-кочевников в древний период русской истории.