Книга Царь и схимник - Александр Холин

Федор Кузьмич отшатнулся в сторону, но не упал. Затем, оправившись, он в упор посмотрел на солдата и произнес:

– Мне не следует воздавать воинские почести. Я бродяга. Тебя за это возьмут в острог до конца дней своих, – с этими словами старец повернулся, вошел в келью и закрыл за собой дверь.

Сколько ни стучал епископ Иркутский, но так и пришлось ему в тот раз уехать ни с чем.

На следующий день старец вышел к народу как ни в чем не бывало и приветливо улыбнулся одной из деревенских почитательниц, которая стояла возле крыльца, держа в руках большой пирог, испеченный специально для старца.

– Федор Кузьмич, – обратилась к нему женщина. – Я вот пирог с нельмой для тебя испекла, только боюсь, будешь ли кушать?

– Отчего же не буду? – спросил старец. – Я вовсе не такой постник, за кого ты меня принимаешь. Я только жирного и сладкого не ем, но всегда радуюсь тому, что Господь посылает.

Он принял из рук женщины завернутый в холстину пирог, а та, осмелев, но понизив голос, чтобы остальные не слышали, прошептала:

– Я ж хотела за благословеньем к тебе, батюшка!

– Ох, да не батюшка я, – отмахнулся Федор Кузьмич. – Но знаю, с чем пожаловала. Ребеночка хочешь?

– Хочу, батюшка, вот те крест! – женщина принялась усердно креститься. – Только Господь не дает нам с мужем наследника.

– Не так все! Не так! – воскликнул Федор Кузьмич. – А ну-ка ступай за мной.

В избушке старец принялся шарить по полкам, где у него в туесках и склянках хранились травы и отвары. Выбрав одну из склянок, он протянул ее женщине:

– В воскресенье сходите с мужем в церковь, исповедуйтесь, причаститесь, а придете домой, выпейте этого взвару. А дальше сами знаете, что делать надо. И будет у вас наследник. Через год будет. А как же иначе?

…Если бы все были такими вот посетителями, Федор Кузьмич, верно, радовался бы за русский народ. Но явился как-то к нему митрополит Тихон со своим келейником Антоном и принялся выяснять: не от дьявола ли знания старца в лечебных травах? Не бесовской ли силой изгоняет он болезни? И почему старец живет без покаяния и причастия?

Федор Кузьмич сперва улыбнулся – ведь такие же обвинения саддукеи предъявляли Христу Спасителю. Однако владыке нужен был обстоятельный ответ, так что старец рассказал митрополиту, что на исповедь и причастие ездит раз в месяц, а исповедует его настоятель кладбищенской церкви в Красноярске. Митрополит на этом успокоился и вместе с келейником отъехал восвояси.

Старец проводил их, а когда вернулся в избушку, обнаружил пропажу: в Красном углу не оказалось иконы Казанской Богородицы. Взять образ Божьей Матери никто не мог – разве что келейник заезжего владыки. Старец загрустил и в тот день из кельи не показывался.

А на другой день коляска митрополита Тихона снова подкатила к избушке старца. Владыка вышел из нее, ухватив за шиворот своего келейника, и размашистым шагом отправился в келью Федора Кузьмича, волоча за собой разбойника. Прямо с порога владыка огласил келью не совсем священническими выражениями в адрес вора:

– Ты, Федор Кузьмич, прости за недогляд, но вчерась у моего бывшего келейника оказалась редкая икона Богоматери с одиннадцатью драгоценными каменьями по ковчегу. Говорит, что икону-де ему кто-то из прихожан подарил, а кто не помнит. Но этот образ я у тебя видывал. Твоя ли это икона? – митрополит положил на стол икону Богородицы и уставился на Федора Кузьмича, ожидая ответа.

Тот долго молчал. Потом перекрестился, взял в руки икону Казанской Божьей Матери и поцеловал ее.

– Нет, не моя это икона, – смиренно ответил старец. – Видимо, правду бает твой келейник, а ты сразу взашей его. Негоже так, владыка.

Митрополиту нечего было ответить на такую отповедь, и он, пряча глаза, так и уехал ни с чем.

Через день к старцу снова пожаловал келейник митрополита. Один. С собой у него была та самая икона Богородицы, завернутая в чистое полотенце. Келейник с порога бросился старцу в ноги и возопил:

– Прости меня, Федор Кузьмич! Прости, Христа ради! Не знаю, что нашло на меня. Бес, наверно, попутал. Прости, если можешь!

– Бог простит, – ответил старец. – И я вместе с Ним.

Келейник митрополита немного успокоился, освободил от полотенца образ и положил на стол.

– Только ответь мне, Федор Кузьмич, – не успокаивался он. – Скажи, зачем ты сказал неправду митрополиту Тихону? Ведь ложь – один из самых страшных грехов?!

– А затем и взял на себя этот грех, дурья твоя башка, чтобы душу твою Сатане не отдать. Понял теперь? Ну, иди с Богом.

Разговор старца с греховодником случайно услышала девочка Саша, приезжавшая к старцу из села Зерцалы. Родители отпускали девочку к старцу, и она с какой-нибудь оказией часто бывала у него.

– Федор Кузьмич, батюшка, – обратилась девочка к старцу. – Я слышала из сеней, как только что каялся тут келейник митрополита. Неужто ты просто так отпустил его и наказывать не стал?

– Не стал, дитятко, не стал, – подтвердил Федор Кузьмич. – Человек с малых лет должен учиться прощать другим содеянные грехи, ибо, если мы не простим, то как же Господь с этим справится? Вот и ты учись прощать.

– Учусь, батюшка, учусь, – обрадованно заявила девочка. – Даже родителям моим нравится твое обучение. Я так много узнала, читать и писать научилась, даже по-французски говорить! Вот только мечтаю: увидать бы мне царя-батюшку – и боле ничего мне в жизни не надобно.

– Хочешь царя увидеть? – переспросил старец и на несколько минут задумался. – Ладно. Будет тебе царь. Ты уже девочка достаточно взрослая, так что родители могут тебя на некоторое время отпустить. Благо, жатва еще не скоро. Вот и успеешь съездить.

– А куда, батюшка?

– Поедешь в Почаевский монастырь. Это не близкий путь, поскольку монастырь находится в Тернопольском уезде. Но доберешься. Подойдешь к настоятелю и спросишь, как, мол, увидеть паломницу графиню Остен-Сакен. Игумен сведет тебя с графиней, передашь ей грамотку, которую я напишу, а она, глядишь, что-нибудь да придумает. Родителям скажи, что я благословил на поездку, и пусть тебе подорожную выправят. Поняла? Вот и славно. Ступай себе с Богом.

Девочка сделала все так, как велел старец. Родители конечно же отпустили девочку в Почаевский монастырь: паломнические поездки всегда приветствовались. Александра отсутствовала довольно долго. Около полугода ушло на эту поездку. Во всяком случае, девица вернулась домой жива-здорова и сразу же отпросилась к Федору Кузьмичу.

Тот в отсутствие Александры переселился в Зерцалы. В станице Белоярской спокойную жизнь его испортил сосланный за какую-то мелкую провинность отец Иоанн Александровский из Петербурга. Священник, прибыв с этапом в Белоярскую и, увидев старца, ужаснулся и поклонился Федору Кузьмичу в ноги:

– Буди здрав, Государь! Благослови раба Божьего Иоанна молиться за тебя!