Книга Тайный искуситель - Тина Сент-Джон

— Ничего, если я оставлю тебя на некоторое время?

Захира кивнула, повернувшись к нему лицом.

— Да, я буду в порядке.

Его губы изогнулись в намеке на улыбку. Его черные брови свелись на переносице, в серо-зеленых глазах отражалось молчаливое беспокойство.

— Я едва не потерял тебя сегодня.

— А я тебя, — сказала она, — но мы здесь. — Она коснулась ладонью его покрытой щетиной щеки. — Милостью Аллаха мы оба здесь.

Он коснулся губами ее ладони, поцеловал нежную кожу. Потянувшись, он переплел их пальцы и прижал ее руку к своей груди. Хотя его прикосновение было нежным, ее запястье все еще саднило там, где недавно Халим пригвоздил его к дороге каблуком своего сапога. Захира вздрогнула, втянув воздух. Она попыталась убрать руку из хватки Себастьяна, но он поймал ее пальцы и посмотрел на ссадины, покрывавшие ее кожу.

— Это Халим сделал? — спросил он, его глаза светились гневом. И выдохнул тихое проклятие, когда она пожала плечами, подтверждая: — Он больше не тронет тебя. До самого последнего моего вздоха никто из ему подобных больше не тронет тебя.

И какой обманщицей она чувствовала себя, услышав эти слова, увидев искреннюю заботу в глазах Себастьяна. Улыбка Захиры поблекла, когда он привлек ее в объятия и прижал к себе. Его сердце размеренно билось под ее щекой, теплые и сильные руки обнимали ее за плечи. Да простит ее Аллах, но она тоже прижалась к нему, на одно драгоценное мгновение разрешив себе поверить, что она заслуживает его привязанности, что она всегда найдет мир в надежном убежище его объятий.

— Как бы я хотела остановить время и навсегда остаться здесь, с тобой, сейчас, — прошептала она и тут же испугалась опрометчивых слов, слетевших с ее языка.

Себастьян замер на середине движения, поглаживая ее по волосам. Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. Склонившись над ней, он накрыл ее рот своим в нежном и слишком мимолетном поцелуе. Он отстранился в тот же миг, когда молодой сквайр вернулся с запрошенными водой и закусками.

— Оставь их там, парень, — сказал он, не отводя взгляда от Захиры и жестом указывая Жослену на стол.

Наверное, юноша понял, что появился не вовремя, он поставил поднос, как было сказано, и быстро выскочил из палатки.

— Король ждет, — сказал Себастьян, когда юноша исчез. — Я не знаю, как долго продлится совещание с ним, но если тебе что-нибудь потребуется, зови Жослена. Я прослежу, чтобы он был на посту, пока я не вернусь.

Захира коротко кивнула, уже начиная скучать.

— Я буду ждать вас, милорд.

Себастьян мимолетно коснулся ее щеки, затем зашагал к выходу из палатки. Он откинул полог в сторону, затем остановился, чтобы взглянуть на нее.

— Присоединяйся ко мне на сегодняшнем пиру, Захира.

— Присоединиться к вам? — Она покачала головой. Она знала, насколько не рады женщинам на собраниях арабских мужчин, и могла лишь догадываться, какой прием ее ожидает в компании пьяных франкских воинов и их короля. Несомненно, Себастьян тоже знал об этом, но на его лице не было признаков сомнения или опасения. Скорее спокойное пренебрежение.

— Вы думаете, это будет мудро, милорд? Никто из них не хочет видеть меня за своим столом. В конце концов, я женщина и враг.

Взгляд Себастьяна был спокойным и выразительным.

— Вы моя леди, — просто ответил он. — Присоединитесь ко мне, и вы заставите меня ревновать ко всем присутствующим мужчинам.

Хотя она была не настолько глупа, чтобы поверить в это, но лесть заставила ее покраснеть, ее согревала мысль о том, что он хочет видеть ее рядом, на пиру.

— Для человека, который утверждал, что разучился вести светские беседы, сейчас вы слишком хорошо справляетесь с ними, милорд.

От его ответной улыбки ее сердце затрепетало.

— Это означает да, миледи?

— Не знаю, смогу ли хоть в чем-то отказать вам, когда вы так смотрите на меня.

Он хмыкнул, приподняв бровь с лукавым любопытством.

— Признание, которое будет преследовать меня в те минуты, когда я буду вдали от вас, — пожаловался он. — Вам нужно отдохнуть и подкрепиться. Я пошлю за вами, когда начнется пир.

Она кивнула, чувствуя головокружение, подобавшее разве что безумно влюбленной дурехе, и смотрела, как он уходя поднырнул под полог палатки. С удовольствием, которое заставляло ее улыбаться еще некоторое время после ухода Себастьяна, Захира воспользовалась ванной, которую принес для нее юный сквайр. Она сполоснула утренние песок и копоть, грязь, кровь и пепел после засады, устроенной Халимом, оставляя все это клубиться в лохани с теплой водой.

Она осознала, глядя на мутную от грязи воду в лохани, что смыла со своей кожи не только грязь — и смерть Халима этим утром, — она на миг освободилась от груза своей миссии. Никто здесь не знал и не подозревал о ее истинной сути, особенно Себастьян. Для него, как он бесхитростно признался, она была просто его леди. Его любимой, а не врагом.

И насколько же опасным и восхитительным было чувство свободы от груза собственной судьбы, от кандалов, которыми казались теперь обязательства перед отцом и кланом. Как легко было притвориться, что смертоносного обещания не существовало, что уловка, с помощью которой она внедрилась в лагерь Себастьяна, может превратиться в своего рода истину…

Ее сердце так быстро забилось от этого осознания, что Захире пришлось опуститься на стул, чтобы отдышаться. То, о чем она думала, было подобно богохульству. Отвернувшись от своей миссии, она бы обрекла себя на вечное проклятие. Хуже того, ее родина продолжила бы страдать от разрушительного присутствия короля Ричарда и его армии неверных. И ради чего? Ради романтических порывов одного глупого женского сердца?

— Да, — прошептала она и тут же жалобно прикрыла рот рукой, прежде чем с ее губ могла бы сорваться еще худшая ересь.

Помилуй ее Аллах, но при мысли о том, что Себастьян решит оставить ее себе, она с ужасом поняла, что готова будет рискнуть всем.

Глава двадцатая

-За победу над неверными!

Голос короля Ричарда гремел, словно львиный рев, над праздничным пиром. Он сидел во главе длинного деревянного стола, занимавшего целую сторону огромного походного тента, и поднимал кубок с вином, вызывая одобрительные крики и громовые аплодисменты у собравшихся рыцарей. По правую руку от короля, за высоким столом, Себастьян тоже поднимал свой кубок, бормоча девиз, который стал второй природой крестоносцев.

— Deus le volt! Такова Божья воля, — сказал он, и его голос потерялся в хоре других, а взгляд был прикован не к благородному сеньору, а ко входу в освещенный фонарями павильон.

Туда, где кипела мешанина пажей и слуг, которые муравьиной дорожкой спешили с подносами еды и кувшинами с пряным сарацинским вином. Себастьян смотрел поверх их голов, стараясь отыскать лицо Захиры, и хмурился, когда не находил ее. Жослен был отправлен ее привести, и уже дважды возвращался с таким выражением лица, что становилось ясно — Захира вообще не появится на празднестве. Удивляясь ее странно сменившемуся настроению, Себастьян начал искать повод, чтобы оставить празднество и проведать ее.