Книга Бросок акулы - Кертис Джоблинг

Но прежде чем Лев успел наброситься на герцога, Оникс схватил Лукаса за плечо и с силой отпихнул назад. Король упал, ткнулся головой в снег, яростно тряхнул гривой, собираясь снова броситься вперед, но его остановил громовой окрик Оникса:

– Стоять!

Сказав это, лорд-пантера сам начал метаморфозу. Его тело начало расширяться, раздаваться вверх, наливаться мускулами. Закончив трансформироваться, он стал казаться настоящим гигантом по сравнению с юным львенком. Лорд-пантера неожиданно зарычал, в свете факелов блеснули его белоснежные острые зубы. Рука, толстая, как вся грудь Лукаса, протянулась к королю, погрозила ему когтистым пальцем.

– Оставайтесь на месте, ваше величество. Вы могли нарушить мои планы, послав в бой своих Диких Волков, но это – моя схватка. Возможно, вам неизвестно, что означает слово честь, но я еще помню, что это такое. Сегодняшняя дуэль состоится между мной и герцогом Генриком. Третий в ней лишний. Условия поединка просты и понятны: в случае победы герцога Генрика он, герцог Берган и стурмландцы должны уйти отсюда целыми и невредимыми.

Оникс вытянул свою могучую ногу и прочертил своим изогнутым ногтем линию в грязи.

– Прошу вас – добром прошу! – не переходить через эту черту, ваше величество.

Лукас ничего не ответил, продолжал негромко рычать, скорчившись на прежнем месте. Один из солдат в позолоченном шлеме шагнул к королю, хотел предложить ему руку, но Лев едва не оторвал ее, отмахнувшись когтистой лапой. Оникс снова повернулся к Генрику, который к этому времени также трансформировался.

Наконец-то лорд-пантера встретил достойного соперника – Белый Медведь был не ниже и не слабее лорда-пантеры. В человеческом обличье Оникс явно выглядел мускулистее Генрика, но в трансформированном виде уступал Белому Медведю. Плечи, шея, спина Генрика бугрились от мускулов, колыхался на ветру густой белый мех.

– Об этом поединке напишут баллады, – сказал Оникс, с невольным уважением оглядывая лорда-медведя.

– Нет, балладу о твоей смерти никто не напишет, бастиец, – ответил Генрик, разжимая Белый Кулак Айсгардена. Волшебная рукавица раскрылась, показались когти из легендарной стурмландской стали. Генрик повертел рукавицей в разные стороны, пытаясь поймать луч лунного света.

– Луна полная, Генрик, – заметил Оникс, – но сегодня ночью проку от этого никакого. Мне все известно о вашей заколдованной стали и о том, какой эффект производит на нее лунный свет. Но сегодня помощи с неба не жди, туман слишком густой.

– Ничего, Белый Кулак и без этого сослужит мне службу, – сказал лорд-медведь и спросил: – А у тебя есть секундант?

– Он мне не нужен, – ответил лорд-пантера, начиная кружить возле Генрика. – За всю жизнь я не проиграл еще ни одного поединка и сегодня тоже не собираюсь.

– Ни доспехов, ни оружия у тебя тоже нет, как я вижу. Выходит, то, что я слышал о тебе, – правда?

– О том, что мне ничего не нужно для боя? Что я не ведаю страха? Что я сам по себе смертельное оружие?

– Нет, – ответил Генрик, продолжая внимательно следить за передвижениями Оникса. – Что ты сумасшедший.

– Очень забавно, – натянуто рассмеялся Оникс. – Итак, ставки сделаны. За Стурмланд?

– За Лиссию, – сказал Белый Медведь, надвигаясь на Пантеру.

Оникс встретил выпад Генрика, перехватил черными когтистыми руками лапы лорда-медведя, изо всей силы сжал их. Одной рукой стиснул обнаженную лапу Генрика, второй рукой вцепился в Белый Кулак. Соперники упирались, рыли снег своими когтистыми лапами, топали так, что дрожала земля. И приехавшие с Генриком стурмландцы, и охранники-бастийцы встали в круг, наблюдая за поединком.

Лорд-пантера сосредоточил свои усилия на правой руке Медведя, усиливая нажим на нее, сплющивая суставы пальцев. Он слышал, как они трещат, лопаются внутри медвежьей лапы, как она начинает дрожать, из последних сил удерживая зажатый в ладони меч. Вторая рука Оникса выпустила левую руку Медведя, но пока тот заносил в воздух свой стальной кулак, лорд-пантера нанес удар снизу – процарапал борозды в нагруднике лорда-медведя так, что полетели искры, а затем вцепился снизу в челюсть Генрика. Белая шерсть на горле Медведя сразу потемнела от крови.

Настала очередь Генрика ответить. Его левая рука с Белым Кулаком уже летела в воздухе, словно таран. Стальная перчатка ударила Оникса, словно молот, сминая, ломая ребра лорда-пантеры, заставив его сложиться пополам. Мощные лапы Оникса оторвались от земли, от удара он выпустил правую руку Медведя.

Не теряя ни секунды, Генрик взмахнул своим чудовищным кулаком и ударил Пантеру прямо в висок. Охранники-бастийцы ахнули, увидев, что за этот короткий поединок их командир получил больше ран, чем за все время предыдущих боев.

Вслед за правым кулаком в воздух уже поднялась левая медвежья лапа в стальной перчатке, но на этот раз Генрик промазал, потому что лорд-пантера успел увернуться. Генрик приготовился добить выдохшегося противника одновременным ударом обеих лап, но Оникс вновь оказался проворнее Медведя, увернулся и на этот раз. Затем лорд-пантера укусил Генрика за лицо, тот в ответ разодрал ему плечо. А Лукас тем временем наблюдал за поединком, прохаживался взад-вперед, желая Пантере победы.

Вскоре снег под ногами дуэлянтов превратился в черную кашу из грязи и крови. Тела обоих верлордов устали от поединка, саднили и кровоточили от ран. Державшие нагрудник Генрика ремни давно лопнули, сам нагрудник валялся теперь на земле. Даже сейчас, перед лицом возможной смерти, Оникс не переставал жалеть о том, что из-за густого тумана его исторический поединок с Белым Медведем может наблюдать лишь жалкая кучка зрителей. Кто бы ни победил в этом поединке, кто бы ни проиграл, противники достойны друг друга и считались бы героями в любой армии мира. Останется Белый Медведь жить или умрет, он уже завоевал искреннее уважение со стороны Пантеры.

Дуэлянты обхватили друг друга, свалились на землю. Когти Оникса процарапали сверху вниз левую руку Генрика, добрались до смертельно опасного Белого Кулака. Лорд-пантера резко рванул стальную перчатку, она сорвалась с руки Генрика, закувыркалась в воздухе и упала к ногам герцога Бергана. Лорд из Брекенхольма поднял ее, посмотрел, нет ли возможности вернуть ее своему кузену. Генрик тем временем резко опустил голову, ударил Пантеру своим широким, массивным лбом и заставил Оникса опуститься на колени.

Лорд-пантера качнулся вперед, раскрыл челюсти, пытаясь начать отчаянную атаку на своего противника, но теперь уже Белый Медведь опередил его и разодрал грудь Оникса своей могучей оставшейся без перчатки левой лапой.

Оникс припал на четвереньках к земле, затем поднял одну когтистую лапу, приложил ее к животу. Затем, тяжело дыша, с трудом поднялся на лапы – голова у него кружилась, к горлу подкатил комок. Сжимая края страшной, разодранной медвежьими когтями раны, Оникс оскалился, пытаясь улыбнуться сквозь окровавленные зубы. Белый Медведь устало посмотрел на Пантеру сверху вниз, медленно занес вверх свои могучие лапы, готовясь нанести последний, смертельный удар.