Книга Свидание с развратным фавном - Маргарита Южина

– Красавица! – жалостно вздохнула Лилька, но тут же бросила плешивую шкуру на руки подруге и задрыгала ногами. – Ну говори, говори, говори. Что там такое? Я уже готова разорваться!

Серафима взглянула на часы и призадумалась.

– А про что ты мне говорила? На чем мы остановились?

– Ну, как же, на чем… Я сказала, что пойду и продам информацию Костеренко, а ты…

– То есть ты хотела сказать Алисе Гавриловне, что ее мужа убил…

– Что ты его убила! – перебила ее Лилька. – Я же тебя предупреждала – если хочешь, я могу молчать, тогда ты оплачиваешь операцию! Я уже не могу ждать, в моем организме происходят необратимые реакции!

Что там у Лильки со здоровьем? Раком она болеет, что ли? Далась ей операция! Хотя… со здоровьем не шутят, и женщина хочет избежать болезни. Однако Серафиме тоже денег взять негде. Вот пусть Лилечка продаст свою шубку, ей как раз хватит…

– Лиля, я не могу тебе помочь в медицине, прими соболезнования, – скорбно начала Серафима. – И Костеренко не поможет. Она сама увязла в скверную историю и уже сдалась милиции.

Лилька просто распласталась на кондукторском кресле. Потом глаза ее покраснели, наполнились слезами, и женщина заревела о Костеренко так, что дала бы фору всем близким знакомым Алисы Гавриловны. Вряд ли кто-то больше страдал о ее заключении.

– О-о-о-ой! И чего ж ты натвори-и-ила… – взвыла Лилька и вдруг всколыхнулась: – Сим, а в самом деле, чего она такого сделала-то? Сама, что ль, своего мужа убила?

– Убила, но не мужа. Но это неважно. Главное – у нее теперь, наверное, отберут аптеку… Хотя, черт его знает, как это делается, – пожала плечами Серафима.

Неожиданно Лилька Федорова вспрыгнула с места и закружилась, как снежинка-мутант.

– Симочка! Тра-ля-ля! Все так замечательно! Тра-ля-ля! И пусть она сидит на здоровье! Или нет, ей нельзя сидеть… – бешено соображала Федорова, уже не обращая внимания на Симу. – Ей, конечно же, никак сидеть не рекомендуется! Поэтому ей нужен хороший адвокат. Симка, слышишь? Адвокат ей нужен!

Серафима собирала брови к носу, сосредоточенно вытягивала губы пучком, но понять Лильку не могла.

– Слушай, ты говори быстрее, у меня совсем времени нет, а мне еще шкуру твою красить, – не выдержала она.

Лилька фыркнула, вытаращила глаза и принялась махать растопыренными руками перед носом подруги.

– Да чего непонятного-то, боже мой! Этой Костеренко нужны будут деньги на всяких там адвокатов, юристов, на передачки разные… – Она сдула со лба челку, минутку подумала, а потом принялась загибать пальцы: – Элементарно – в тюрьму тапочки и пижаму купить надо? Надо. Потом необходимо, я не знаю, профилакторий посетить перед длительным заключением, подтяжку лица сделать, волосики нарастить, бровки выщипать, жир с бедер убрать, маникюр еще… Без этого ж тоже не сядешь, а такие мелочи – сплошные растраты! Ну и, понятное дело, она станет продавать свою аптеку. А поскольку время ее не ждет, она будет продавать быстро и вполцены! А если ее еще обработать как следует… Симка! Так мы можем купить у нее аптеку! Запросто!

Серафиму обдало жаром. Конечно, она хотела бы стать владелицей аптеки, но у нее денег и вовсе нет, а не то что на целый магазин. Да и потом, неловко как-то пользоваться чужим несчастьем.

– Знаешь, Лиль, я, пожалуй, не стану аптеку брать… – стыдливо покраснела она.

– Тебе никто и не предлагает! – отрезала Лилька. – Ты даже вовсе на нее рот и не открывай. Это мы с Федоровым ее возьмем. Так, значит, я завтра же, нет, сегодня же… Сима, ты, кажется, торопилась куда-то?

– Ну да, к Борисовой…

– Вот и иди к своей Борисовой, – принялась мягко выталкивать ее из салона Лилька. – А нам с мужем… Ваня! Черт тебя задери! Провалился ты там, что ли?!

Серафима ухватила пакет с лисой и выскочила из автобуса. Залетев в магазин, она почти на последние деньги купила баллончик с краской и понеслась домой. Дома, раскидав горжетку из двух лис на газетах, она принялась щедро опрыскивать мех. Ворс под каплями краски становился ровнее и медленно принимал новый вид.

– Ничего-ничего, выкрутимся, – довольно бормотала Кукуева и даже взвизгивала от нетерпения.

Конечно, до трех она не уложилась. Когда в дверь позвонил Шишов, Серафима еще бегала в халате, на голове у нее щерились бигуди, а по всей комнате витали ароматы краски.

– Ну и? – завалился на косяк Шишов.

Он был уже в новенькой куртке, блестел толстенной молнией и обижался, что Серафима не оценила обновку по достоинству.

– И скоро ты? – еще раз напомнил о себе Шишов.

– Сеня, – подбежала к нему Кукуева. – Ты вот так фен подержи… Да куда ты направляешь? Не на меня же! Я же говорю – вот так… Мех суши, он самую чуточку не просох… А ты же хотел новую куртку купить? Не успел?

Сеня захлебнулся возмущением и направил фен прямо в лицо противной Симке.

– Ты что, ослепла? – наконец выкрикнул он. – Это и есть новая! Только что с рынка! Сказали, самая хорошая – свинина. То есть кожа от поросенка. Вот, смотри! Видишь, здесь еще и ценник остался!

Шишов принялся извиваться червяком, чтобы показать Серафиме нитку с куском картона, где отчего-то был нарисован женский сапог и ярко, по-иностранному шли надписи, вероятно, рекомендации – куртку сапогами не топтать.

– Кукуева, ты видишь? – замер в позе штопора Шишов. – Видишь, спрашиваю? Фирма!

– Ой, Сеня, как красиво… – не глядя на него, залебезила Серафима. – Так ты фен-то держи, я совсем скоро. Ну, чего ты? Ничего страшного, если мы прибудем не в три, как тебе взбрендилось, а, допустим, в четыре или в пять, когда все с работы приходят.

Сеня запыхтел носом, прищурил глаза и демонстративно отвернулся к стене, правда, фен послушно держал над мехом.

Серафима красила ресницы и хвалила себя за сообразительность. Это же надо, как она выкрутилась! Конечно, у нее нет шубы, нет даже приличного пальтишка. Зато у нее есть замечательный малиновый плащ. Симе, бог знает когда, мамочка привезла его из какой-то поездки, то ли в Абакан, то ли на Валдай она путешествовала с учениками, и привезла дочери подарок – плащ. С тех пор Серафима иногда в нем выходит в люди. И вот если на этот малиновый, почти новый плащ набросить черный мех (язык как-то не поворачивался называть его чернобуркой), то получится вид очень неожиданный. Стильный даже. А шляпку, ее и вовсе не надо, сейчас модно просто распустить по плечам уложенные красивые волосы. Ну или не обязательно красивые, у кого какие есть. Поэтому оставалось только накраситься.

Еще больше часа Сеня Шишов жарил феном горжетку и ждал, когда Серафима соберется.

– Все, Сеня, все! – наконец выскочила Серафима из спальни, где наводила на себе неотразимость. – Теперь иди в машину и жди меня там, мне осталось только… Неважно, я через две минуты.

И в машине Шишов ждал совсем не две минуты, а все тридцать две, но когда из подъезда выпорхнула Серафима, он на секунду окаменел. Полы длинного плаща открывали… нет, не ноги, а только черные брюки. Но как они смотрелись! Волосы Серафимы так и топорщились над черным мехом неизвестного зверя. А лицо! Вот ведь как здорово придумала – волосенки по ушкам развесила, и не видать личика. И хорошо, на что там смотреть? А вот так – вся волосатая, и ничего, красивенько. Глаза… Нет, надо же какие блюдца нарисовала!