Книга Бестия высшего света - Татьяна Луганцева

– Я мщу за дочь.

– Да вам лечиться надо!

– Это все, что я могу сделать для ее памяти. Она так любила его…

– А он? Он любил ее? – спросила Яна. Но ее вопрос, естественно, остался без ответа.

Леон внимательно осмотрел Яну какими-то совсем другими глазами, словно увидел в первый раз.

– Ты промокла.

– Ну вы даете! Ага, я немного промочила ножки. Такое случается, когда во время драки падаешь в озеро с головой.

– Я не дрался с тобой. – Князь приподнялся и сел. – Я не дерусь с женщинами. Я просто хотел тебя придушить.

Яна почти с восхищением посмотрела на него.

– Вы мне все больше и больше нравитесь – за прямоту. Все еще хотите придушить меня? Мне это важно знать, если вы понимаете…

– Уже нет… прошло…

– Отпустило? – уточнила Яна.

– Можно и так сказать, – согласился Леон.

– А приступ может повториться? – заметно отодвинулась от мужчины Яна.

– А кто его знает, – Леон просто поражал ее своей честностью.

– То есть пока вы себя плохо чувствуете, я еще могу надеяться на снисхождение? – поитересовалась госпожа Цветкова.

– У тебя очень острые коленки, и вообще ты какая-то костлявая, – все еще невпопад говорил князь. – Что он в тебе нашел? Моя дочь была и моложе, и красивее…

– Эй, поосторожнее! У меня еще остались силы, чтобы столкнуть вас обратно в озеро. Говорить девушке такие гадости неэтично и не по-княжески! Мы познакомились с Эриком совсем недавно, и между нами ничего нет.

– Пойдем в замок, обсохнем, – предложил Леон и протянул Яне руку.

Она уже давно поняла, что находится на той части парка, которая принадлежит князю, и уже почти смирилась, что он совершенно не слышит собеседника и не отвечает ни на один вопрос.

Молча они пошли по парку в сторону замка, мокрые и опустошенные.

– Однако весьма странно состоялось наше знакомство, – покосилась на спутника Яна.

– Могилку Марии надо будет подправить, цветочки новые посадить, – пробормотал Леон.

«А не совершаю ли я глупость, идя вместе с этим сумасшедшим в его замок? – подумала Яна. Ничего себе, приехала на праздник… Вместо обещанного веселья меня чуть не придушили».

Половина замка Леона фактически ничем не отличалась от половины Густава, только мебель здесь оказалась старой во всех отношениях, не подвергавшейся реставрации много лет. Да еще здесь не было ни единой живой души и не звучали людские голоса, смех и музыка. В помещениях тихо и печально, даже говорить хотелось шепотом. Леон, за которым на расстоянии шествовала Яна, поднялся на второй этаж и достал из большого платяного шкафа женское платье темно-синего цвета с золотой ниткой люрекса и большими, блестящими пуговицами.

– Переоденься в сухое…

– Спасибо, – кивнула неожиданная гостья князя и, взяв платье, прошла в ванную комнату.

После душа она пошла по замку в поисках хозяина. Блуждать по такому большому замку из залы в залу в полном одиночестве было жутковато. Наконец она забрела в помещение, где были люди, и громко сказала:

– Здравствуйте! Эй, народ, обратите на меня внимание! Меня зовут Яна.

Ей понадобилось несколько мгновений, чтобы понять: все эти фигуры в человеческий рост – всего лишь куклы. Очень необычно и интересно! Яна подошла ближе и стала внимательно рассматривать. Сделанные из воска, куклы были похожи на каких-то реальных людей и наряжены просто по-королевски. Ее внимание привлек высокий мужчина с седыми волосами и в прекрасно сидящем смокинге. Он строго смотрел перед собой неподвижным взглядом из-под кустистых седых бровей.

– Это мой отец, – раздался за спиной девушки голос Леона.

Яна содрогнулась и напряглась, ожидая удара ножом в спину. Причем нож будет, подумалось ей, старинным, с рукояткой, инкрустированной рубинами, и обязательно с лезвием, отравленным древним, сложным ядом. Но ничего такого не последовало, и Яна расслабилась. Перевела взгляд на другую восковую фигуру – женщину в ярко-зеленом атласном платье с огромным кринолином. Лиф платья был украшен настоящими кружевами и золотыми палетками, завораживающе блестели камни в ее ожерелье и длинных серьгах, старинных и настоящих.

– Моя бабушка, – «представил» даму Леон.

– Тут что, все ваши родственники?

– Вроде того. Мое хобби.

– Так это вы делаете? – удивилась Яна, теперь понимая, почему восковые «портреты» выглядят как-то «по-домашнему» – хотя для любителя они просто превосходны. – Надо же… – В ее глазах появилось еще больше интереса.

– Мы, люди с фамилией не простого рода, иногда страдаем такими странностями. Роемся в генеалогическом древе, собираем художественные полотна с изображением родственников. А я вот решил создать музей восковых фигур. Конечно, до истинных шедевров этого своеобразного искусства мне далеко, но я старался передать дух того времени, когда жили мои предки, черты их характера и максимально приблизиться к портретному сходству. Я собирал свою галерею для дочери, для ее детей, чтобы они видели представителей нашего рода и гордились ими… А теперь это всего лишь никому не нужные куклы, – махнул рукой Леон.

– У вас талант!

– Я забросил свое хобби с того дня, как умерла Мария.

– Вот только не начинайте снова, а то я боюсь, – обернулась Яна.

– Нет, приступ ярости на сегодня у меня прошел, – откликнулся Леон.

– Приятно слышать. Давайте уйдем отсюда, мне как-то неуютно среди восковых фигур. Словно мертвые люди, жившие в разное время, стоят вокруг меня. Мне не очень по вкусу такое искусство, но – таково мое личное мнение…

– Спасибо за честность. Я хотел напоить вас горячим чаем. – Леон сейчас как-то уменьшился в размерах.

– Я с удовольствием, – кивнула Яна.

Князь провел ее в праздничный зал и усадил на трон. Чай со сладостями на подносе принес ей сам, что тоже удивило Яну.

– Где ваши слуги?

– У меня всего двое помощников, но сегодня я их отпустил, – ответил Леон и принялся наливать чай из очень красивого чайника.

Яна внимательно наблюдала за ним, и ничто не ускользало от ее внимания. Трясущиеся руки, обильный пот, какой-то скользящий взгляд и вообще некоторая странность в поведении. Неимоверная агрессия, сменившаяся полной апатией, к тому же погружение в свои мысли и недавняя неадекватность…

– Вы наркоман? – догадалась девушка.

Леон тут же пролил чай и сел рядом с Яной, не поднимая глаз.

– Так заметно?

– Да.

– Я сорвался! Баловался когда-то, потом бросил, а после смерти дочери снова подсел. Затем опять бросил, а вот сегодня я взял да и принял чертовы таблетки.