Книга Блондинка в футляре - Татьяна Луганцева

– Что? – как попугай повторила Варя.

– В моем рабочем кабинете лежала совершенно невменяемая тетка, прямо на столе, сложив руки на груди. Ничего картинка?! Особенно для моего неокрепшего организма.

Сначала я подумал, что она банально пьяная, тем более что я уже успел убедиться, что запас моего спиртного в баре и на кухне значительно уменьшился. А еще я встретил какую-то рыжую бестию, с утра уничтожающую мой коньяк двадцатилетней выдержки. Я попытался ей что-то сказать, уж вы-то знаете, что за словом в карман не полезу, и в ответ услышал такое!..

– Это наша учительница, – покраснела Варвара.

– Много интересных слов от нее могут узнать ребята, – покачал головой Евгений. – Ну да ладно… отвлекся я. Кстати, ваша рыжая учительница какой предмет преподает?

– Русский язык и литературу, – ответила Варвара.

– Отлично! Я так и подумал! Прекрасные обороты и богатый словарный запас… Ой, что-то я опять отошел в сторону от главного. Так вот, подойдя поближе к лежащей на столе тетке, я понял, что она не пьяна, я подумал, что она вообще мертва. Она была какая-то холодная, пульс не прощупывался, а рядом валялись какие-то упаковки от таблеток. Решила покончить жизнь самоубийством у меня в доме. Я сразу же вызвал «Скорую», и ее увезли.

– Куда? – спросил Леонид.

– В «дурку», куда же еще! В таких случаях только туда. К кровати привяжут, мозги вправят. Да, если честно, всех ваших сотрудников надо туда отправить. А эту… рыжую…

– Ее зовут Люда Кузьмина, – помогла ему Варя, понимая, что она произвела неизгладимое впечатление на Хоботкова.

– Люду вашу, извините, Кузьмину, надо в наркологию закладывать.

– Это кого надо в наркологию? – прервала их Людмила, входя в комнату. – Привет, друзья! Что это за отвратительный тип? Почему я должна терпеть его инсинуации?

– Боюсь, что с этим господином ты ничего поделать не сможешь, – ответила Варя, – это хозяин дома.

Люда презрительно фыркнула. Красовалась она в трикотажном алом джемпере и такого же цвета бархатных брюках. Талию подчеркивал кожаный ремень с крупными стразами. На шее болталось массивное ожерелье из янтаря и металла, на ногах были, как всегда, туфли на каблуках.

– Ну и что, что хозяин? Видели мы таких! Детей на улицу не выкинешь.

– А я и не собираюсь, только и вы прекратите безобразничать в моем доме.

– Надо бы еще солярий… – задумчиво произнесла Людмила.

– Что? – не понял Евгений.

– Бассейн есть, тренажерный зал есть, надо бы еще солярий домашний для полного комплекта, – повторила Людмила, – а вот там необходимо организовать зону для барбекю.

Евгений даже рот открыл от такой наглости, а Варя решила все же узнать, что произошло:

– Люда, что с Верой Сергеевной?

– А! – махнула Люда рукой, не сводя ярко накрашенных глаз с полного лица Хоботкова.

Вера не могла понять, какие чувства обуревают Людмилу.

– Дура баба! Что там говорить! Чего ей не хватало? Я не знаю, да, если честно, и знать не хочу! Странная она какая-то была, все думала о чем-то, набрасывалась на всех, а потом взяла и наелась таблеток, – Людмила наконец-то посмотрела на Варвару. – Это все, что я знаю… покончить жизнь самоубийством она решила, видите ли… Кошмар! С ума все посходили.

– Люда, а ты знаешь, куда ее отвезли? – спросила Варвара.

– Я говорила с врачом, – кивнула головой Люда, переводя взгляд на Хоботкова и плотоядно облизывая губы, словно только сейчас разглядела в нем мужчину.

Глава 33

Больница для лиц с психическими отклонениями, куда приехали Варя с Леней, располагалась в старинном доме, большом и очень внушительном. Здание находилось в парке с вековыми деревьями, в котором были ухоженные дорожки, скамейки и подстриженные кустарники. И вот они уже стоят в палате с шестью кроватями, на одной из которых, у окна, лежит директриса интерната под капельницей и отрешенно смотрит в белый потолок… Варя подавила в себе волну жалости и решила сразу же выяснить то, ради чего они сюда пришли.

– Здравствуйте, Вера Сергеевна. Как вы себя чувствуете?

Ответом ей было молчание.

– Мне, если честно, все равно, что вы решили с собой сделать. Но облегчите свою душу, скажите нам, где Эля?

Вера Сергеевна изобразила на лице подобие улыбки.

– Вы знаете…

– Еще не все… но с вашей помощью мы надеемся узнать больше, – сказала Варвара.

– Я в больнице и почти при смерти… вам мало? Еще и сюда пришли меня доставать?

– Мы в этом не виноваты, – ответил Леонид.

– А вам придется еще и со следователем поговорить, Вера Сергеевна. Расскажите нам все, что знаете, облегчите душу. Зачтется как признание вины и полное раскаяние, – продолжала давить на свою начальницу Варвара.

– Я даже убить себя не смогла, – сокрушалась Вера Сергеевна, постаревшая лет на десять.

– Убивать себя грех. Расскажите нам все, Вера Сергеевна, – сказала Варвара, на всякий случай оборачиваясь и смотря на других пациенток в палате. Более безмятежных лиц она не видела нигде. Только одна женщина неопределенного возраста отреагировала на ее взгляд и, выкрикнув хриплым голосом какую-то несуразицу, снова затихла и отвернулась к стенке. Вера с грустью посмотрела в окно и тихо заговорила:

– Это началось чуть больше месяца назад. Сначала звонки с угрозами…

– Какими угрозами? – спросила Варя.

– Ничего определенного… Готовься, мол, скоро ты получишь задание, которое должна будешь выполнить, иначе сильно пострадаешь. Потом началось такое… То проткнут колеса в моей машине, то подбросят дохлую кошку к квартире… Они довели меня до нервного срыва… Я уже была готова сделать все, что угодно, лишь бы меня оставили в покое. Я перестала спать и вздрагивала от каждого шороха.

– Почему никому не сказали? Не сообщили в милицию?

– Они припугнули, что сразу меня ликвидируют, что у них есть связи в милиции, и если я кому-нибудь расскажу об угрозах, им тут же станет известно. Я уже не знала, что делать, и была готова на все… Наконец мне сказали, что я должна делать. И я рада была, что этот кошмар закончился. Мне это дело даже показалось таким пустяком… Всего-то надо было помочь в удочерении Эли одной супружеской паре. Чтобы они миновали все бюрократические препоны, вот и все. – Вера Сергеевна нервно провела рукой по одеялу, словно в поисках чего-то. Наверное, утраченной совести.

– И вам не показалось это странным? – спросила Варвара.

– Мне могло казаться что угодно. Я была перепугана. Мало ли, какой-нибудь криминальный авторитет хочет взять ребенка без волокиты и тщательных проверок.

– Вы сами себе так внушили? – спросила Варвара. – Почему они хотели взять именно Элю?