Книга Ночь с Марией. Рассказы - Олег Михалевич

Паша с готовностью забрался в кают-компанию, и взял наполненный до половины небьющийся стакан с вином.

– Я всех красивых женщин так называю. Чтобы не перепутать имена. И потом они все такие… ласточки. Так что за вас!

– Минуточку. – Мария опустила бокал. – Мне все-таки интересно. Как женщине. Вы обещали быть откровенными. Почему вы боитесь их перепутать? Их так много и у вас плохая память? Вы меняете женщин, как перчатки?

– Упаси Боже! У меня всего одна пара перчаток. И две любимых женщины. Жена и… не жена.

– Так. А теперь с этого места подробней.

– Куда уж подробней. Только сначала выпьем, чтобы не расплескать. За знакомство! – Паша одним движением опрокинул в горло стакан вина, со смаком закусил бутербродом со щедрым куском лососины и блаженно улыбнулся. – Из тебя, ласточка, получится хорошая хозяйка, уж поверь мне на слово. Я как-то в Эмиратах познакомился с человеком, у него три жены, и он всех любит. Геи и лесбиянки устраивают парады, гордятся собой – это считается нормой. Что противоестественного в том, что я люблю сразу двоих?

– Значит, ты считаешь это нормальным?

– Конечно. Иногда я думаю, как могло быть хорошо, если бы мы жили втроем. Так и представляю: просыпаешься утром, слева тебя одна жена греет, в справа вторая. И все счастливы. Вот жизнь!

– Интересно… А если бы наоборот?

– В каком смысле?

– Ну, если бы ваша жена любила сразу двоих?

Паша счастливо улыбнулся.

– Ласточка, история не терпит сослагательного наклонения. Воспринимай жизнь такой, какая она есть! А теперь, извини, мне пора на наверх, на вахту. Наш капитан уже косо на меня смотрит.

Мария обескуражено повернулась к Петрову.

– Теперь, наверное, он на меня обиделся. Я сама виновата, что попала в эту переделку как непрошеная гостья, так еще и дурацкие вопросы задаю.

– Не вижу в них ничего дурацкого. Мне и самому было интересно, что Паша ответит.

– И еще он постоянно намекает, как будто у нас с вами какие-то отношения. Хотя мы едва знакомы.

– Ну, это дело поправимое, – то ли в шутку, то всерьез сказал он, не сразу оценив двусмысленность собственного ответа.

– Ребята, – закричал из кокпита Паша. – Они нас заметили.

15

«Викинг» замедлял ход. Какое-то время он еще скользил по инерции, потом винты под кормой завращались в обратную сторону, натяжение буксира ослабло, и корма судна стала приближаться. Казалось, еще миг и яхту затянет в гигантскую мясорубку. На долю секунды Петрову показалось, что «Викинг» решил таким образом избавиться от ненужных хлопот. Но капитан судна знал свое дело. Винты опять изменили характер вращения, корпус судна начал смещаться вбок, яхта переместилась к левому борту, и Паша принял сброшенный сверху толстый швартовый конец. «Марию» к этому моменту развернуло так, что оба судна, огромное и крохотное, стояли, наконец в одном направлении, и большое надежно прикрывало маленького соседа от убийственных ударов волн.

Кто-то из экипажа «Викинга» спустил с высокого борта судна прямо на палубу яхты веревочный штормтрап.

– Ну вот, кажется, все наши проблемы на сегодня окончились! – Паша ликующе ухватил трап за деревянную балясину и сделал приглашающий жест: женщины и дети вперед.

В этот момент яхту качнуло, и Мария, едва взявшись за убегающую вверх балясину, испуганно отдернула руку.

– Ой, я никогда не забиралась по таким лестницам!

– Ласточка, в жизни все бывает в первый раз. Хватайся, когда яхта будет в высшей точке, и сразу поднимайся. Только быстро. Мы тебя подстрахуем. Главное, запомни правило трех точек. В любой момент у тебя не должно быть меньше трех точек соприкосновения с трапом. Две руки и нога или две ноги и рука. И ни в коем случае не цепляйся руками за балясины, то есть за ступеньки, только за боковые веревки. Запомнила? Тогда вперед!

– Да, только…

– Только что?

– Мне страшно подниматься первой. Давайте, я после вас.

– Так не годится. Если что, мы тебя подхватим.

– Она стесняется, – догадался Петров. – Верно?

– Ну, просто не хочу, чтобы вы снизу подглядывали. И не говорите мне, что не будете.

– Так темно же…

– Темно?

Короткая летняя ночь уже сдавала позиции наступающему с востока рассвету, и они довольно отчетливо различали друг друга. Вдобавок ко всему на «Густаве» прямо над их головами зажглась люстра и трудно различимая в бьющем сверху свете фигура замахала руками:

– Come on, come on, faster.

– Нас торопят, – сказал Петров. – Сделаем так. Паша поднимается первым и договаривается, чтобы сверху спустили страховочный пояс для Марии. Давай, Паша. Только… говори с ними только о поясе, и ни о чем другом, лады?

– Как скажешь, капитан!

Паша с готовностью прыгнул на штормтрап и с неожиданной легкостью вскарабкался на высокий борт грузового судна. Петрова тем не менее не оставляло тревожное чувство, что что-то происходит не так. Он попытался представить себя на месте капитана грузового судна в рядовом коммерческом рейсе, когда основная задача – это провести судно из пункта А в пункт В кратчайшим способом, с минимальными затратами топлива и времени. Любая непредвиденная задержка не сулит ничего хорошего. Тем более разборка с невесть откуда взявшейся яхтой…

– Спасибо. – Мария улыбнулась. – Кажется, я по-другому начинаю смотреть на мир. Спасибо.

– Здесь не за что говорить спасибо. Это был вопрос целесообразности или, если хочешь, логики, не более того. Капитан покидает судно последним, с этим не спорят. Да еще и непонятно, как нас на этом судне встретят. Мы для них можем оказаться еще тем подарочком. Кстати, когда спустят страховочный пояс, тебе все равно придется выбираться первой.

– Все равно спасибо. И…

Мария неожиданно потянулась в нему и поцеловала в щеку влажными от морских брызг губами.

– Эй, – раздалось сверху, и вместо ожидаемого страховочного пояса по штормтрапу спустился Паша. – Я ничего не пропустил?

16

– Что-то ты быстро. Не понравилось наверху?

– Наверху житье не худо… – Паша озадаченно почесал бритый затылок. – Кажется, тебе лучше слазить туда самому. Они спрашивали капитана, хотели, чтобы я им подписал какую-то бумагу. Мутные они. Я чего-то не понял. У тебя английский получше будет. Может, все вместе пойдем?

– А страховочный пояс?

– До пояса как-то не дошло. Я же говорю, они мне лабуду про спасение стали вешать и все хотели, чтобы я им что-то подписал. Но я сказал, что капитан остался на «Марии», только тогда отстали.

– Если мутные, кому-то лучше остаться здесь. Я схожу один, поговорю.

Петров замешкался, прикидывая, надо ли взять с собой документы на яхту, но решил, что с этим лучше не спешить. Он убедился, что мобильный телефон размещается, как обычно, в правом кармане джинсов, а бумажник с личными документами в левом, повернулся к трапу и с изумлением увидел на нем Марию. Девушка, как заправский моряк, быстро перемещалась вверх, точно следуя инструкции: две руки держатся за боковые веревки, одна нога на нижней балясине, другая идет вверх, затем… Он поймал себя на мысли, что его контроль за продвижением Марии уж слишком сконцентрировался на ее ногах и посмотрел на напарника. Паша, перехватив его взгляд, тоже перестал пялиться на женское тело, широко улыбнулся и поднял вверх большой палец.