Книга Два билета в никогда - Виктория Платова

ФАРФОР ХАРАКТЕР

БИЛЕТ ПОЕЗД

КУРТКА КОЛЬЦО

ВЕСНУШКИ УТРО

ПАКГАУЗ ГЛАЗА

Глядя на четкие, выведенные бестрепетной рукой печатные буквы, Вересень чувствовал себя как при прохождении теста на IQ, который начинал бесчисленное количество раз – и столько же раз проваливал. Если верить результатам, то состояние вересневского разума было весьма плачевно и соответствовало состоянию разума олигофрена в степени дебильности. Максимум, на что он был бы способен при подобном раскладе, – клеить коробочки и складывать спички в спичечные коробки, развивая мелкую моторику.

Включи логику! – призвал Боря сам себя. Ведь все же очевидно. Характер может быть хрупким, как фарфор. Да и у фарфора имеется свой характер, иногда – национальный: немецкое изделие ни за что не спутаешь с китайским!..

Спутаешь, еще как, только маркировка и спасает.

С билетом и поездом все тоже более или менее понятно: чтобы сесть в поезд – надо купить билет. Но что общего между курткой и кольцом? Или это – десантная куртка, а кольцо от парашюта? Пакгаузу все равно где стоять: в аэропорту, или просто в порту, или у железной дороги. Но за ним как за помещением, где хранятся грузы, всегда присматривают. Поскольку грузы частенько бывают ценными, а за ними нужен глаз да глаз.

Теперь веснушки. Иногда они случаются с людьми. Иногда веснушек бывает очень много, и они не умещаются на лице, и переползают на плечи, руки и даже тело. Софья Леонидовна Новикова, так похожая на голливудскую актрису Джулианну Мур…

О-о-о!!!! Вот Вересень и вспомнил, кого именно напоминала ему рыжая жена Баритона. Актрису, ну конечно. Не сказать, что сходство было таким уж поразительным, но общее между Соней и Джулианной, несомненно, имело место, и зиждилось оно на веснушках. И еще на чем-то совершенно неуловимом, свойственном всем красивым и незаурядным женщинам.

А еще всех красивых и незаурядных женщин объединяет то, что они никогда даже не взглянут в сторону Вересня.

Вздохнув, Боря перешел к следующему стикеру. Исповедующему совершенно иную логику и иной порядок.

БАЛЛАСТ

БАЛЕТ

БЕГОНИЯ

БОЛЬ +

КОЛИБРИ +

КОРРИДА

КОФЕМОЛКА +

ЛАКРИЦА

ЛАМАНТИН +

ЛИБРЕТТО

ЛЮБОВЬ

МОТОЦИКЛ +

ОКСЮМОРОН +

ШАПКА

ЩАВЕЛЬ

ЭБОНИТ

ЯБЛОКО

Алфавитный порядок и отсутствие общих признаков у рядом стоящих слов намекали на то, что они просто выписаны из словаря. Для чего? Тут Вересень вспомнил о болезни Беллы Романовны. Что, если таким образом старуха пыталась удержать в памяти их значение? Не дать себе забыть, что на свете существуют ламантины и лакрица.

– Ламантин – это ведь зверь такой? – поинтересовался Вересень у Мандарина. – Что-то вроде тюленя, нет?

– Маа-ауау-уу! – ответил дурацкий парень, что должно было означать: не совсем тюлень, но похоже. Поинтересуйся у морских биологов, если уж так припекло.

Старуха Новикова наверняка разбиралась в ламантинах намного лучше Вересня и Мандарина, иначе возле этого слова не стоял бы плюс. А вот рядом с любовью никакого плюса не было.

Покончив со словами, Вересень сосредоточился на цифрах. И сразу утонул в их бессмысленном нагромождении. Более или менее понятной оказалась часть таблицы умножения, отвечающая за семерки. Она была приведена полностью, от 7 × 1 до 7 × 7, все остальное представляло собой вольные четырех-, пяти– и десятизначные комбинации, пару раз встретились и одиннадцатизначные. В какой-то момент Боря устал бороться с арифметической ахинеей и приступил к десерту: листку со схемой. Посередине листка легкими штрихами был нарисован прямоугольник, а вокруг него расположились имена.

БЕЛЛА

ВИКТОР

ИЗАБО

АНАТОЛИЙ

СОФЬЯ

АННА

АРТЁМ

Одно имя из этого списка не говорило Вересню вообще ни о чем – Изабо. А об Артёме он знал только то, что это младший сын Софьи, шестилетний мальчик, который тоже приехал сюда с родителями и сестрой. Дабы не травмировать ребенка происходящим, его с утра усадили за просмотр мультиков.

Если исходить из того, что в бумажке перечислены члены клана владелицы «Норд-Вуд-Трейда» (а именно так оно и было), то не хватает еще двоих – Саши и Марика. Из бессвязных реплик Софьи Леонидовны следовало, что между покойной Беллой и Сашей существовали трения. А Марик проявил себя таким демоническим образом, что Вересень первым вычеркнул бы его не только из этого списка, но и из всех остальных. Какие только имеются.

Пускай подличает где-нибудь в другом месте.

Вересень отодвинул от себя бумажки и еще раз проверил диктофон, которым его снабдила Карина Габитовна. А потом почесал дурацкого парня за ухом.

– Приступим?..

* * *

ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА КАРИНЫ ДОБРАШКУ

– Как давно вы работаете здесь?

– Я уже говорила – год и десять месяцев. Я – личный секретарь Беллы Романовны… Была.

– Круг ваших обязанностей?

– Упорядочиваю ее жизнь в «Приятном знакомстве». Занимаюсь домом и персоналом. Отвечаю за встречи, которые здесь проходят…

– Иначе говоря, вы – домоправительница.

– Белла Романовна предпочитала термин «личный секретарь». Давайте на нем и остановимся.

– Хорошо. Вы постоянно проживаете здесь?

– Да.

– Сколько людей живет здесь постоянно?

– Вместе со мной и Беллой Романовной – четверо.

– Для такого большого дома – не густо.

– Мы справляемся. Есть еще приходящая прислуга. Две уборщицы и горничная. Приезжают из Краснофлотского по субботам, раз в неделю.

– Личная охрана для вашей хозяйки не предусмотрена? Исходя из ее статуса?

– До недавнего времени она была.

– Что изменилось теперь?

– Обстоятельства.

– Это как-то связано с… болезнью госпожи Новиковой?

– Мне бы не хотелось обсуждать эту тему с вами.

– Мы уже ее обсуждаем. Произошло убийство, Карина Габитовна. И это автоматически снимает запрет с любых тем. В противном случае докопаться до истины будет трудно.