Книга Погоня за "Энигмой". Как был взломан немецкий шифр - Лев Лайнер

«Наших военно-морских сил в районе операции нет. В настоящее время координаты крупной группировки противника неизвестны, но в случае обнаружения эта группировка является главной целью для атаки…»

Деннинг сделал вывод, что незадолго до полудня «Тирпиц» все еще был в Альта и что он выйдет в открытое море только после того, как немцы убедятся в отсутствии английских крейсеров и авианосцев поблизости от каравана. Деннинг проинформировал о своих выводах Клейтона, который собирался на очередное срочное совещание у Паунда. После этого Деннинг сел составлять сообщение Тови и Гамильтону, в котором планировал известить их о том, что в полдень 4 июля «Тирпиц» находился в Альта и что по некоторым признакам остается там до сих пор. Однако Деннинг решил пока не отсылать это сообщение и показать его Клейтону, когда тот вернется от Паунда.

Вскоре к Деннингу заглянул Роджер Уинн, который руководил в ЦОР подразделением, занимавшимся слежением за немецкими подводными лодками. Прочитав подготовленное Деннингом сообщение, Уинн сильно удивился. После своего недавнего разговора с Паундом Уинн пребывал в полной уверенности, что «Тирпиц» вышел в море. Уинн поделился с Деннингом слухами о том, что караван вот-вот будет рассредоточен. Расстроенный Деннинг позвонил Хинсли, и тот высказался категорически против рассредоточения каравана и предложил повернуть его назад, пока в Блетчли-Парке не будет получена информация о местонахождении «Тирпица».

На совещании Паунд попросил присутствующих по очереди изложить свое мнение относительно дальнейших действий. Никто не высказался в пользу рассредоточения каравана, за исключением заместителя начальника штаба военно-морских сил адмирала Генри Мура. Да и он впоследствии заявил, что поступил так лишь потому, что перед совещанием его убедили, будто «Тирпиц» уже вышел на перехват «ПК-17». После того как все выступили, Паунд несколько минут сидел закрыв глаза. Потом словно очнулся и вынес окончательное решение:

«Караван должен быть рассредоточен».

4 июля в 21.11 адмирал Гамильтон получил приказ:

«Крейсерская эскадра должна спешно отойти в западном направлении».

Через 10 минут Паунд отдал приказ Джеку Бруму, командиру конвоя, сопровождавшего караван «ПК-17»:

«Из-за угрозы со стороны надводных кораблей противника приказываю каравану рассредоточиться и продолжать движение по направлению к русским портам».

Когда Клейтон вернулся с совещания у Паунда, Деннинг предложил взять подготовленный им проект сообщения и попытаться убедить Паунда изменить свое решение. Клейтон согласился и снова уехал. Вернулся он довольно скоро и сказал Деннингу, что Паунд отказался внести коррективы в принятое им решение.

Отдавая приказ, Паунд полагал, что Брум продолжит охрану рассредоточившихся грузовых судов из состава «ПК-17». Конечно, Бруму не удалось бы защитить всех, однако обеспечить прикрытие хотя бы для некоторых он мог. Но приказ Паунда допускал двоякое толкование, и Брум, решив, что на горизонте вот-вот должен показаться «Тирпиц», приказал своим эсминцам отойти к югу, чтобы отвлечь внимание «Тирпица», и караван успел рассредоточиться. Затем, увидев, что эскадра Гамильтона уходит в западном направлении, Брум приказал своим кораблям присоединиться к ней. Беззащитный «ПК-17» стал легкой добычей для немецких самолетов и подводных лодок. В результате из тридцати шести грузовых судов, отправившихся в конце июня в путь от исландских берегов, в Мурманск и Архангельск удалось дойти только одиннадцати.

Около 2 часов ночи Деннинга, который прилег отдохнуть на диване в своем рабочем кабинете, разбудил Клейтон, чтобы показать сообщение, подготовленное для рассылки всем военным кораблям в Баренцевом море. В сообщении говорилось:

«1. Неизвестно, вышла ли крупная немецкая группировка из Альта, но вряд ли это было сделано до 12.00 4-го.

2. Похоже, что немцы никак не могут выяснить, входит ли линкор в состав флотилии Гамильтона.

3. Немцы ничего не знают о местонахождении других наших кораблей в этом районе».

Абсолютно такое же сообщение Деннинг хотел разослать шестью часами раньше. Что же изменилось с тех пор? Просто за эти шесть часов в прочитанных немецких шифровках не было найдено ни единого упоминания о «Тирпице». Поэтому в ЦОР укрепились во мнении, что «Тирпиц» так и не вышел в море.

Получив это сообщение, Гамильтон послал Бруму следующую радиограмму:

«Имеется ли у вас приказ относительно действий конвоя после рассредоточения каравана, на основании которого вы пришли к выводу, что нашим эсминцам следует объединиться и действовать в соответствии с распоряжениями старшего офицера?..»

На что Брум ответил:

«Такого приказа у меня нет. Предложение присоединиться к вам исходит от меня лично. Решение оставить караван огорчило меня, и я в любой момент готов вернуться, чтобы опять взять его под охрану».

Однако приказа вернуться так и не последовало. Караван «ПК-17» был обречен на верную гибель.

Ну а что же «Тирпиц»? В 15.00 он вышел в море, однако почти сразу был замечен с борта английских субмарин, патрулировавших побережье Норвегии. Служба наблюдения (дешифровальный центр немецких военно-морских сил) перехватила и прочла английские шифровки, в которых сообщалось об обнаружении «Тирпица». Чтобы не рисковать, тот спешно ретировался на базу.

Гибель каравана «ПК-17» в начале июля 1942 года была связана с нерегулярным поступлением оперативной разведывательной информации из Блетчли-Парка. Однако к 1942 году относится и другое событие, которому суждено было оказать существенное влияние на исход многих морских сражений между Англией и Германией.

1 февраля 1942 года немцы добавили еще один диск и рефлектор в «Энигму», которая использовалась подводным флотом Германии в Атлантике. Эти дополнительные элементы размещались там же, где прежде находились три диска и рефлектор в трехдисковой модификации «Энигмы». Свою новую сеть связи немцы окрестили «Тритоном», а английские криптоаналитики назвали ее «Акулой», намекая на губительные последствия, которые сулило это нововведение.

К счастью для англичан, четвертый диск не был взаимозаменяем с остальными тремя дисками и не мог вращаться. Ведь если бы все четыре диска можно было поставить в произвольном порядке, число возможных вариантов их расположения возросло бы с 336 до 3024. Однако, согласно инструкции, перед установкой в «Тритон» немецкий шифровальщик должен был вручную задать один из 26 вариантов углового положения кольца, смонтированного на этом диске. В результате количество ключевых установок, которые английским дешифровальщикам приходилось перебирать на «Бомбе», увеличилось всего в 26 раз, а не в 336. Поскольку на трехдисковой «Бомбе» требовалось около шести часов, чтобы протестировать один вариант порядка следования дисков в «Тритоне», то для оперативного чтения немецких шифровок необходимо было 48 «Бомб». А к концу 1941 года в Блетчли-Парке было всего 12 «Бомб». Их были вынуждены как-то делить между собой английские дешифровальщики, занимавшиеся взломом «Энигмы», используемой сухопутными войсками, люфтваффе и военно-морским флотом.