Книга Vip-зал - Йенс Лапидус

– Кошмар. И ты не?..

– Да. Я не срал восемь дней. Хотел посрать в пакет, но пакетов тоже не было. Я думал только, где и как смогу это сделать.

Филип попытался осторожно повернуться так, чтобы рук не было видно.

– Я хотел посрать в каску, но другие запретили. Тогда я сказал, что пусть я получу пулю в зад, но выйду и сделаю свои дела. Но там было не выйти. И знаешь, что я сделал?

– Нет.

– Я насрал в свою футболку. Свернул все в узел и выкинул через бойницу наверху.

Филип осторожно двигался вдоль стены, сантиметр за сантиметром. Теперь они не откроют дверь несколько часов. У него есть время осторожно проползти к нужному месту.

Разве родители еще не начали беспокоиться? Хоть они и нечасто общались, но может, они пытались ему позвонить? Если он не отвечает и не приходит на работу, они должны задуматься. Вопрос в том, когда они что-то предпримут.

Конечно, в первую очередь должна забеспокоиться Стеффи. Она, наверное, в толк не возьмет, почему он не отвечает, ведь она наверняка пыталась позвонить. Но скорее всего, она так хорошо проводит время на Маврикии, что не особенно переживает. Может, похититители что-то написали ей с его номера. Может, и Яну тоже. Стефани лапочка, но тупая как пробка.

Она вечно болтала о своих походах к психологу и ссорах с мамашей, папашей и сестрами. А потом поехала в отпуск с вот этим самым семейством, так что серьезных проблем там точно нет. Он следил за тем, чтобы несколько раз в месяц дарить ей что-нибудь и выводить ее в ресторан, чтобы она была счастлива и благодарна. Пока она не заводит речь о серьезных отношениях, о том, чтобы съехаться или еще чем-то таком, он вполне ею доволен. Может, Стефани и догадывалась или просто была слишком недалекой, чтоб уловить этот простой механизм. Да и неважно – правила были простые: она может называть себя его девушкой и греться в лучах его славы и успеха. Взамен она должна хорошо выглядеть и быть рядом, когда это нужно.

Филип вспомнил девушку, с которой встретился в «Кларе» тем вечером, когда его выгнали на лед. Анину.

Они познакомились за пару недель до этого. Аксель представил знакомого, с которым вместе учился. Этого парня звали Габриэль. Будь у него другой цвет волос и брови поменьше – и имя «Габриэль» бы пошло. Филип был, например, знаком с аристократом Габриэлем аф Фуксом и Габриэлем из герцогов Отрантских, но этот Габриэль был не из таких.

Ян, похоже, думал так же. Он зашептал Филипу на ухо: «Иммигрант. И если хочешь знать мое мнение, то выскочка. Парень из спального района, он хоть и работает в банке – там он, наверное, и познакомился с Акселем, но все равно простачок. С таким бэкграундом неправильно быть Габриэлем».

Этот парень немного посидел за их столиком, потрепался об инвестициях в странах БРИКС и высокодоходных акциях.

И снова: ничего плохого в самом парне, он говорил, в общем-то, разумные вещи, но это ему так не подходило. Он матерился через слово, размахивал руками, как будто играл в сквош (хоть и без ракетки), болтал о своих и чужих доходах.

Через некоторое время он вернулся к своей компании за другим столиком. А Филип обратил внимание на девушку за этим столом. У нее были длинные темные волосы, расчесанные на прямой пробор, и огромные глаза с длинными ресницами. Она украдкой поглядывала на него.

Габриэль предстал в ином свете.

Филип тронул Яна за плечо:

– Видел малышку за тем столиком?

Ян улыбнулся:

– Ничего нет лучше милых стесняшек. Как ни странно, я очень хочу обсудить инвестиции с мультикультурным приятелем Акселя.

– Нет уж, я первый, – сказал Филип.

Он встал.

Девушка все еще смотрела на него.

Неделю спустя Ян хвастался, что он тоже переспал с этой девицей. Это было как раз за десять дней до той истории со льдом. Это все теперь казалось таким нереальным, таким обычным.

Хотя если это были те же люди…

Нет, хватит об этом думать.

Вот он и на месте. Каждый шаг – всего на пару сантиметров передвинуть коленные чашечки по холодному полу. Все время прижимаясь руками к стене, чтобы не упасть.

Осталось немного, всего несколько часов.

Маленький обломок металла в руке. Его острый конец.

Между большим и указательным.

Острие.

Он приступил к тому, что должен сделать.

* * *

Настало утро, и Эмили уже кое-что успела сделать. Но сейчас ее ждал неприятный разговор с Яном.

Только что ей позвонил Магнус. Она никогда еще не слышала, чтобы он говорил так быстро и взволнованно.

– Немедленно позвони этому мальцу, – такой был смысл его слов в связном виде.

Пока Эмили настраивала себя на разговор, она успела погладить блузку.

Как ни странно, она заснула, едва придя домой. Не думая о том, что случилось в той квартире. Наверное, она слишком устала. Но теперь она видела перед собой огромные от страха глаза этого парня, когда Тедди чуть не сломал ему шею. Слышала, как другие кричали. Почему Тедди поддался, почему он как будто сознательно позволил себя ударить битой?

Квартира Эмили стоила целое состояние. Год назад она заплатила по семьдесят семь тысяч за метр за эту крохотную полуторку в тридцать семь квадратов. Родители спрашивали, не сошла ли она с ума. Их дом был в сто шестьдесят метров площадью, с гаражом, скважинным отоплением и видом на озеро, но им бы за него не выручить и половины того, что Эмили отдала за свою квартирку на Рерстрандсгатан, 36, четвертый этаж. За то время, пока она здесь жила, цены выросли всего на пару процентов, так что о выгодном капиталовложении речи не шло.

Она рассуждала так. Она умная, амбициозная и работает в одной из лучших юридических фирм в стране. Ей платят около двадцати шести тысяч в месяц, что, конечно, смешно, учитывая, сколько она работает, – это она поняла еще до того, как Юссан об этом упомянула. Но скоро дела пойдут в гору. Сейчас, на четвертый год работы в «Лейонс», она получает сорок две. В следующем году зарплата должна подняться по крайней мере до пятидесяти, в первые четыре года фирма обеспечивала стабильный рост. Потом зарплата назначалась индивидуально, с оглядкой на систему бонусов. Другими словами, Эмили была уверена, что сможет выплатить все за квартиру в ближайшем будущем. Но сейчас она была в кредитах по уши, и даже если выплачивать по десять тысяч, что она все равно не может себе позволить, она не расправится с долгами меньше чем за двадцать лет. Если размер выплат поднимется или Эмили по какой-то невероятной причине лишится работы – тогда останется только сказать «адью» и продать жилплощадь.

И если рынок недвижимости именно тогда вдруг вздумает обвалиться, тогда ей придется остаток жизни перебиваться на хлебе и воде. Но эту квартиру она обожала. И что можно сделать с рынком недвижимости в Стокгольме? За последние двадцать лет цены выросли вчетверо, в то же время снять жилье почти невозможно.