Книга Власть - монополия на насилие - Олег Кашин

Единственная возможность вернуть гражданам их конституционное право на доступ к культурному наследию — отселить все эти учреждения в те места, которые обозначены на карте «большой Москвы». Но, судя по всему, «большая Москва» — это что-то вроде «большого правительства», то есть нечто инновационное и прогрессивное, но гораздо менее реальное, чем столбы и решетки уже почти построенного забора.

28 октября. Юрий Лужков продолжает наполнять свое участие в деле Банка Москвы политическим смыслом, причем делает это стремительно — еще неделю назад он критиковал Кремль довольно робко и без обобщений, ругал одного только Дмитрия Медведева, а в адрес Владимира Путина и власти вообще ничего обидного не говорил, наоборот, приветствовал возвращение Путина в президенты.

За эту неделю Лужков дал еще несколько интервью — «Известиям», телеканалу «Дождь» и так далее, — и добрых слов он уже ни о ком не говорит, зато ругает буквально всех. Год назад, уходя из власти, Лужков был последним, как их называли в девяностые, «политическим тяжеловесом» из тех времен, и сейчас, когда читаешь его оборонительные выступления, трудно с этим определением не согласиться — конечно, тяжеловес.

В нынешнем поколении политиков нет никого, кто умел бы так сопротивляться. Иосиф Кобзон на днях сравнил Лужкова с Муамаром Каддафи — мол, Каддафи умер на родине, и Лужков тоже не эмигрирует. Сравнение, конечно, двусмысленное, но понятно, что имел в виду Кобзон. Лужков, конечно, настоящий герой старой школы, сейчас таких уже не делают. И хотя нужно быть Кобзоном, чтобы ностальгировать по временам позднелужковского застоя, в конфликте Лужкова и Кремля трудно встать на сторону гонителей. Хотя бы из эстетических соображений.

И, кстати, не только эстетических. Публичная активность Лужкова, конечно, не остается без ответа, и это, конечно, странный ответ. Прокремлевская молодежь вешает на улицах Москвы антилужковские билборды с пародией на банковскую рекламу с Брюсом Уиллисом. Года полтора назад, когда Лужков был мэром, такие плакаты смотрелись бы верхом смелости и остроумия, сейчас выглядят мерзко, потому что всегда мерзко выглядит поддакивание карательной системе, особенно замаскированное под нонконформистское искусство.

Но молодежь — Бог с ней, поведение взрослых тоже не вызывает восторга. Глава кремлевской администрации Сергей Нарышкин говорит теперь, что при Лужкове в Москве был запредельный уровень коррупции. Спорить с этим глупо, но за Нарышкина все равно неловко, потому что он ведь и год назад был главой администрации, но о коррупции почему-то молчал. Более того — как известно, Лужкова сняли не за коррупцию, а по причине «утраты доверия», и, это легко проверяется по архивам новостей, все кремлевские и околокремлевские источники объясняли, что причиной всему стали попытки Лужкова критиковать президента при сохранении демонстративной поддержки премьера.

Владимир Путин и сам год назад открыто сказал, что Лужкову пришлось уйти, потому что он не сработался с президентом. По-моему, из этого следует вполне однозначный вывод: если бы тогда Лужков сумел не поссориться с Кремлем, сумел сработаться с президентом, на «запредельную коррупцию» Кремль не обращал бы внимания, тем более, что он на нее действительно никак не реагировал. И лично Сергей Нарышкин не реагировал тоже. А теперь Сергей Нарышкин делает открытие — оказывается, при Лужкове была коррупция. Действительно, кто бы мог подумать.

Мы видим, что Лужкову действительно удалось политизировать конфликт вокруг своего участия в деле Банка Москвы. Поможет ли ему это — вряд ли. Чего Лужков уже добился — поставил Кремль в неудобное положение. Но это ведь привычное положение для Кремля, поэтому нынешняя перебранка вряд ли избавит Лужкова от проблем.

11 января. Сколько я себя помню, «скандальные заявления Жириновского» — это всегда был отдельный жанр, что-то вроде индийского кино, когда не имеет значения, что хотел снять режиссер — боевик, комедию или мелодраму, все равно получается одно и то же, а в финале все поют и танцуют.

И я меньше всего думал, что Владимир Жириновский еще может произнести какие-то слова, которые могли бы удивить — но он их произнес. Я процитирую: «Урал, Урал, Урал! Там вообще тупое население. Там дебилы живут. От Перми до Екатеринбурга — это население дебильное. Оно, может быть, здоровое, но если взять его по интеллекту — он тупой, до упора». Я, может быть, придаю слишком большое значение очередному заведомо эпатажному заявлению Жириновского, но — можете свериться с архивами, — до сих пор он ничего такого про своих избирателей все-таки не говорил, тем более так четко конкретизируя — «от Перми до Екатеринбурга».

Я, в общем, далек от того представления о жителях Урала, которое сформировано передачей «Наша Russia» и сериалом «Реальные пацаны». Урал на самом деле не настолько брутален, как нам там показывают, но все же в силу и экономических, и географических, и исторических причин там действительно очень много простых и суровых людей, многие из которых, между прочим, относятся к традиционному электорату ЛДПР. И если Владимир Жириновский на самом старте своей пятой по счету президентской кампании обращается именно к этим людям, обзывая их тупым дебильным населением — значит, он просит их не голосовать за него.

Жириновский — опытный политик, он знает, на каком языке разговаривать с той или иной аудиторией. Он знает, что те простые и суровые люди с Урала, к которым он обращается, к личным оскорблениям относятся крайне болезненно, и если назвать их обидными словами — они могут и не простить. То есть он их нарочно обидел, чтобы они за него не голосовали.

Объяснение здесь, мне кажется, может быть только одно. Декабрьские выборы в Госдуму, на которых фактически победила «любая другая партия, кроме «Единой России», показали, что даже когда вся оппозиция — карманная, протестный избиратель всегда найдет, за кого проголосовать. С точки зрения протестного избирателя Владимир Жириновский — очень востребованный кандидат.

И, видимо, главное, чего будет хотеть власть в связи с президентскими выборами — это чтобы «любой другой кандидат» вызывал у протестного избирателя гораздо более сильные отрицательные эмоции, чем Владимир Путин. Мне кажется — именно поэтому Жириновский называет своих избирателей дебилами, и именно поэтому все зарегистрированные кандидаты до марта еще скажут и сделают столько всего, чтобы свести к нулю любую возможность проголосовать именно за них.

29 декабря. Политические события прошлых месяцев кажутся сейчас чем-то ужасно далеким, как будто они происходили не несколько недель назад, а как минимум в прошлом году. И я сам уже забыл многое из того, что занимало нас, политических наблюдателей, этой осенью. Например — предвыборную рекламу «Единой России», до степени смешения похожую на избиркомовские социальные билборды.

Напомню, в Москве и Подмосковье висели на улицах плакаты, от имени избиркома призывающие прийти на выборы. Плакаты были выполнены в том же самом стиле, — цвета, шрифты, дизайнерские решения и слоган «Для жизни, для людей», — что и предвыборные плакаты «Единой России». Выглядело это так, что за «Единую Россию» агитировали и мэрия Москвы, и Мосгоризбирком с Мособлизбиркомом.