Книга Граальщики. Солнце взойдет - Том Холт

Рыцари понимающе ухмыльнулись друг другу.

— Пора смываться, — сказал Туркин. — Давай-ка сюда, в эту дверь.

Бедевер покачал головой.

— Разве что ты хочешь взглянуть на котельную, — ответил он. — Иди за мной.

— Но мне сдается, что здесь можно срезать…

— Иди за мной!

По дороге Бедевер спросил Туркина, почему он так долго не возвращался в офис.

— Нет, мне это нравится! — воскликнул Туркин. — Честное слово, Беддерс, у тебя хватает наглости… Да если бы не я…

Бедевер пожал плечами.

— Я знал, что могу положиться на тебя, Тур. Просто еще чуть-чуть, и ты бы мог опоздать, вот и все.

Туркин кивнул.

— Знаю, — сказал он. — Когда ты не пошел с нами, я сразу догадался, что у тебя что-то на уме. Нет, разводной ключ-то найти было просто, а вот найти банку…

— Ты пошел на кухню?

— Ну да, и…

— И решил заодно перекусить.

Туркин покраснел.

— Я подыхал от голода, Беддерс. Это совсем не то что в старые добрые времена, когда под рукой всегда есть пажи, сквайры или кто-нибудь еще, кого можно послать в булочную, пока не появился дракон. Лично я не сказал бы, что мне так уж нравится прогресс.

— Да, его действительно несколько переоценивают, — согласился Бедевер. — Ну вот, теперь налево, и мы попадем…

Они встали как вкопанные. Перед ними в дверях стояла Королева, а за ее спиной виднелось около семидесяти тяжело вооруженных клерков.

— Здравствуйте, мальчики! — сказала она.

Бедевер мигнул.

— Черт побери, как ты здесь оказалась? — проговорил он.

— Очень просто, — отвечала Королева. — Я воспользовалась лифтом. Возьмите их, кто-нибудь.

— Эх, — сказал Туркин, — вот сейчас и поразвлечемся. Ну, кто первый?

Было что-то в его голосе, что, по-видимому, показалось клеркам весьма красноречивым. Во всяком случае, они стояли, слушая его, как будто он был Марией Каллас.

Королева легонько клацнула зубами — это напоминало звук заряжаемой винтовки.

— Ну давайте же, мальчики, — промурлыкала она. — Не стоит так уж осторожничать. Возьмите их.

Это было еще более красноречиво — словно Мария Каллас была отодвинута в сторону Элизабет Шварцкопф и Джоан Сазерленд. Клерки колонной двинулись вперед, не спеша, но решительно, в то время как Туркин протянул руку назад, и словно по волшебству[9]в ней оказалось тридцать дюймов толстой железной трубы. С мягким, но тяжелым звуком он похлопал ей по ладони левой руки.

— Прошу прощения, — произнес Бедевер.

Никто не обратил на него ни малейшего внимания. Человек из кожи вон лезет, чтобы разрядить обстановку, — но с тем же успехом он мог бы не вылезать из постели. Бедевер нахмурился и вытащил что-то из кармана.

— Прошу прощения, — повторил он, и на этот раз каждый из присутствующих прекратил делать то, что он делал, и воззрился на него. Было так тихо, что можно было услышать, как падает иголка. И они услышали это.

— Все в порядке, — продолжал Бедевер, выставляя напоказ гранату, которую держал в левой руке. Надо признаться, это был великолепный экземпляр; если бы Фаберже выпускал гранаты, они, должно быть, выглядели бы не хуже. — Пока я не отпущу этот рычажок, — сказал он, стараясь, чтобы его слова звучали как можно убедительнее, — она не взорвется. Итак…

Туркин пихнул его в бок так сильно, что он чуть было не выронил гранату.

— Ради всего святого, откуда ты взял эту штуку, Беддерс? — прошептал он.

Бедевер повернулся к нему и мягко улыбнулся.

— Ты сам мне ее дал, Тур. Ты вытащил ее из того сундука, который ты взломал, помнишь? Итак…

Рука Туркина быстро обежала карманы, раздалось тихое позвякивание.

— А у меня все как было, — сказал он. — Только алмазы, сапфиры и…

— Правда? — Бедевер прищелкнул языком. — Ну да впрочем, у тебя всегда было довольно ограниченное воображение. — Он опять повернулся к клеркам — как раз вовремя, чтобы не дать им разбежаться.

— Итак, — произнес он, — игры закончены, так что если вы внимательно меня выслушаете, то мы сможем разобраться с этим делом и вернуться к нашим насущным проблемам, вместо того, чтобы играть в ковбоев и индейцев. Вы довольны?

«Довольны», наверное, было не тем словом, какое выбрал бы Флобер, но, по крайней мере, Бедевер завладел вниманием аудитории. Он поднял руку — другую руку — и откашлялся.

— Соберитесь вокруг меня и выслушайте, пожалуйста, — сказал он. — Благодарю вас, вот так. Прежде всего — о главном. Это действительно настоящая ручная граната, которую я сделал из алмаза, около десяти минут назад, с помощью… — он запустил правую руку во внутренний карман и вытащил переплетенную в кожу книжечку, — …вот этого. Это Персональный Органайзер Знаний. Обратите внимание на эту маленькую золотую застежку — она сделана, разумеется, из золота-337, и отсюда это превращение весьма изящной, но бесполезной формы углерода в высшей степени практичный фейерверк. Неплохо, а?

Клерки зашаркали ногами. Если возможно быть напуганным до потери сознания и одновременно с этим утомленным чьим-либо занудством, то именно это происходило с ними.

— Во-вторых, — продолжал Бедевер, — мы не хотим сделать вам ничего плохого, честное слово. Все, что нам нужно — это вот этот маленький блокнот. Это не для нас, а для нашего друга. Я понимаю, что таким образом мы выносим из Атлантиды некоторое мизерное количество золота-337; да, это будет означать небольшой сдвиг земной оси. Ну и что с того? По моим вычислениям, это приведет к некоторому сжатию земной орбиты, и нам больше не придется возиться с високосными годами — так это же…

— Эй, послушай, — прервал его Туркин, — я же родился в високосный год!

Бедевер раздраженно повернулся к нему.

— И что? — спросил он.

— И мне все еще четыреста шестнадцать, — отвечал Туркин. — Я просто подумал, может, тебе интересно.

Бедевер кивнул и опять повернулся к клеркам.

— Ну, как бы там ни было, — сказал он, — если мы уйдем, вы ровным счетом ничего не потеряете; вы сможете продолжать обирать бедняков и делать деньги, мы станем продолжать нашу работу, никто не пострадает; понимаю, это тяжело, но это действительно наилучшее решение в сложившейся ситуации. Если же вы попробуете остановить нас и не дать нам уйти, мы кинем эту гранату в вас. Кто-нибудь здесь чувствует себя счастливчиком?