Книга Подиум судьбы - Юлия Юлина

– Кто это был? – Он схватил меня за руку. – Кто этот козел, с которым ты приехала?

– Не твое дело! – попыталась я выдернуть руку.

– Неужели ты не понимаешь, что нам суждено быть вместе!

И он вдруг повторил, ясно и в то же время как во сне:

– Мы должны жить вместе и умереть вместе.

Вадим едва стоял на ногах, но держал меня за руку так сильно, что у меня онемела кисть. Мне стало страшно. Я попыталась вырваться, но опять ничего не получилось.

– Давай уйдем вместе. Мы будем жить вместе целую вечность… – Он попытался меня поцеловать и силой прижал меня к себе. Стойкий запах алкоголя ударил мне в лицо.

– Оставь меня в покое! – Я перешла на крик: – Отвали, придурок!

Вадим схватил меня за обе руки, я не могла пошевелиться.

– Детка, любимая, я все сделаю, как мы хотели. Мы ведь собирались дать друг другу клятву в вечной любви. Дадим ее сейчас и будем…

Вадим не успел договорить, я извернулась и укусила его за щеку.

– Ах ты, тварь!

На секунду он ослабил хватку, и я смогла вырваться, но уже через несколько ступенек он догнал меня и опять вцепился, как зомби, как жуткий монстр из триллера. Я вдруг вспомнила фильм «Молчание ягнят»…

И с ужасом увидела, что в его руке что-то сверкнуло. Это был ножик. Небольшой перочинный ножик.

– Что ты хочешь сделать?! Не смей меня трогать! – опять закричала я.

– Успокойся, все будет хорошо, я обещаю, нам не будет больно, мы будем вместе…

Я стала изворачиваться и дергаться еще сильнее. Он прижал меня к стене, схватил за горло и поцеловал:

– Детка, ты не оставляешь мне выбора. И так настойчиво… Раз за разом… Ты такая глупышка! – твердил он шепотом мне на ухо.

– Отвали! Не трогай меня! – Я кричала изо всех сил.

– Скоро все закончится, этот кошмар закончится… – продолжал он, все сильнее прижимая меня к стене и покрывая поцелуями мое лицо.

– Помогите! Люди, помогите! – Я стала звать на помощь, но никто не появился.

– Девочка моя, не бойся ничего, теперь мы будем вместе.

В следующую секунду я почувствовала острую боль – и по шее потекло что-то теплое. Он ослабил хватку, и я обмякла. Ноги подкосились, и я по стене опустилась на пол.

– Детка, прости, так надо. Мы будем вместе, я обещаю, все будет хорошо… – После этих слов Вадим ушел.

Как сквозь вату я услышала, что тяжело хлопнула входная дверь в подъезде.

Хотелось кашлять. Я не могла встать, что-то мокрое капало на пол. Это была моя кровь…

Где мой телефон? Где он? Я вытряхнула содержимое сумочки, едва дотянулась до телефона.

Было очень больно. Я плохо соображала, похоже, теряла сознание…

В глазах у меня становилось мутно. Я с трудом смогла выбрать из контактов телефона номер папы.

– Да, Алиса! – ответил отец.

– Папа, я умираю… – попыталась сказать я, но вместо звука был только жуткий хрип.

– Ты где? Что с тобой?

– В подъезде…

– Алло, не слышно, ты где?

– Дома… – попыталась собрать я последние силы и вложить их в звук.

* * *

Вдруг стало очень тепло. Я поняла, что боль прошла, и было предвкушение, что должно случиться что-то очень хорошее. Не знаю, откуда я это взяла. Я собрала разбросанные из сумочки вещи и отряхнулась. Я не сразу заметила, что стало светло.

«Кто-то включил наконец свет в подъезде», – подумала я.

Внизу послышались шаги, и я увидела моего соседа – седовласого дедушку с военной выправкой.

– Как дела, соседушка? – поинтересовался Николай Петрович.

Он всегда был в добром расположении духа и совсем не напоминал обычных стариков. Часто люди становятся к старости сварливыми и недовольными жизнью. И это понятно – болезни, общая усталость, разные трудности… Николай Петрович производил другое впечатление: наоборот, иногда казалось, что он моложе меня. Всегда бодрый, всегда с шуткой или прибауткой наготове.

– Все хорошо, – ответила я, – а вы как поживаете?

– Да вот, никак одну дилемму решить не могу, ты мне поможешь? – спросил старичок.

– Чем смогу, помогу, – с готовностью подтвердила я.

– Тогда пойдем со мной.

– Куда? Прямо сейчас? – спросила я.

– Да. А у тебя что, дела? – поинтересовался Николай Петрович.

Я не смогла вспомнить, какие у меня были дела. Кажется, они были, но вот какие…

– Наверное, нет… – неуверенно ответила я.

– Вот и чудненько! – подмигнул мне старичок.

Мы пошли вниз по лестнице, вышли на улицу и не помню как оказались в красивом заснеженном парке. С неба падали большие пушистые снежинки, в свете луны они блестели, как бриллианты. Мы сели на лавочку. Было чувство умиротворения, и не хотелось говорить.

Но все-таки я спросила:

– Я умерла?

Старичок посмотрел мне в глаза:

– А ты как думаешь?

Я посмотрела вдаль. В парке было безлюдно и тихо…

Такое впечатление, будто я сейчас здесь совсем одна. Вспомнилось, как в детстве мама качала меня в кроватке и пела колыбельную… Я так любила ее голос и ласковые глаза! Мелодия той колыбельной зазвучала в голове.

Я вспомнила, как папа катал меня на плечах и учил ползать, потом – ходить… Чуть позже у нас появился Лешка, мой брат. Помню ту безумную любовь, которую ощутила, когда впервые его увидела. Я тогда подумала, что это будет мой самый лучший друг, первый и единственный…

Я вспомнила, как здорово мне было в детстве и как спокойно и весело мы играли с девчонками во дворе. Мы прыгали в классики и бегали до упаду. Мой первый велосипед. Мой первый танец. Мой первый поцелуй… Все-все, что было со мной за последние двадцать пять лет, в одно мгновение всплыло в памяти. Все это возникло как-то единовременно, как знание.

Я вспомнила школу, провинцию, свою первую учительницу, несносных мальчишек из класса и переезд в Москву. Наше первое Общество добрых дел. Кена и Сергея.

– Неужели это конец? – спросила я старичка, повернувшись к нему. – Неужели вот так все заканчивается? Тогда для чего это все было? В чем был смысл?

– А ты сама-то как думаешь? – еще раз задал он мне свой вопрос.

– Я не знаю… я что, как-то не так жила?

Старичок усмехнулся. Я продолжила:

– Или я сделала все, что могла, и больше не нужна в этом мире?

Николай Петрович опять усмехнулся.

– Может быть, я выполнила свою миссию? Но какую? Я ничего не понимаю… помогите мне, Николай Петрович.