Книга Мои путешествия - Федор Конюхов

Волна накрыла меня и прижала к палубе, нос яхты на целый метр ушел в воду, и ее развернуло на 90 градусов. Весь мокрый — полные штаны воды — добрался я к кокпиту, а оттуда в каюту. И только начал переодеваться в другую одежду — не в сухую, сухой у меня нет, да я и забыл, что такое сухое белье, — как снова удар, на этот раз с кормы. Непонятно, откуда взялись эти гигантские волны. Я их назвал волнами-убийцами. Они прокатились, и снова океан лишь слегка покачивает яхту.

День Победы

9 мая 1991 года

39°37’ ю.ш., 120°56’ в.д.

Сегодня мой отец наденет ордена и пойдет в центр деревни, где стоит памятник погибшим односельчанам. Из нашей деревни очень многие погибли на войне — почти половина населения.

Сегодня еще один для меня праздник: ровно год, как я достиг Северного полюса. 9 мая я пришел в точку полюса, на это ушло 70 дней беспрестанной борьбы со всем, что устраивала Антарктида.

08:00. Все смотрю и выискиваю судно. У меня такое чувство, что должен скоро появиться какой-нибудь корабль. Все-таки слева Австралия, цивилизация. Я сейчас мало читаю Библию, больше лоцию Австралии. Все решаю, как идти. Если через Бассов пролив — много опасностей. Огибать остров Тасманию — там тоже не меньше. Пока буду держать прямо на остров Кинг. Ближе подойду — там будет видно.

Так и случаются аварии

10 мая 1991 года

39°31’ ю.ш., 121°07’ в.д.

22:30. С самого Атлантического океана не видел пароходов. И вот сейчас, на восходе солнца, справа по борту в одной миле прошло торговое судно курсом на Бассов пролив. Я вызвал на аварийном 16-м канале рации. Прошелся по всем другим каналам, зажег фальшфейер белый — наш, советский. Он недолго горит. Потом австралийский — тот горит в два раза дольше. Но эта махина медленно, без всякой реакции на нас с «Карааной», прошла — ее бортовые и кормовые огни скрылись за горизонтом.

Я представил, что там делается в штурманской рубке. Руль стоит на автопилоте. Вахтенный матрос, облокотясь на подоконник иллюминатора, спит. А вид такой, будто вперед смотрит. Штурман за штурманским столом дремлет. Рация отключена, чтобы не шумела. А если у штурмана сон или, вернее, дремота прерывается, то он не смотрит в иллюминатор на море и горизонт, а подходит к локатору. Воткнет лицо в экран и смотрит, как лучик чертит по кругу — нет ли там земли или парохода? А убедившись, что все спокойно, снова продолжает дремать. И ждать, когда кончатся эти томительные часы предутренней вахты.

Яхту локатор не берет, тем более, когда в океане большие волны, как теперь. А то, что я светил фальшфейерами, их тоже в локатор не увидишь. Чтобы увидеть яхту, надо выйти на крыло мостика и посмотреть. Но разве штурман выйдет из тепла на утренний холод! Сам ходил в море и все это видел. Я всегда поражался, когда заходил в штурманскую рубку: там накурено, жарко, душно, но не вздумай открыть двери, чтобы проветрить — сразу все кричат: «Закрой! Дует!»

Пришло на память, как мы у Гавайских островов ловили рыбу простипому. Шла перегрузка из нашего траулера на рефрижератор. В океане якоря не бросают, а просто пришвартовываются борт к борту и судовыми стрелами перегружают мороженую рыбу. Смотрим — идет танкер прямо на нас, не сворачивает. Все бросили работу — и мы, и на рефрижераторе. Отдали быстро швартовы и в разные стороны убегать, как цыплята от коршуна. А танкер курс не изменил, прошел прямо по тому месту, где мы несколько минут назад были. И с нашего траулера, и с рефрижератора стреляли ракетами, давали сигналы гудком. Но никто на танкере не отозвался и не вышел посмотреть. Так и случаются аварии.

В кругосветку ходят даже семьями?

16 мая 1991 года

40°07’ ю.ш., 130°06’ в.д.

04:00. Где же суда торгового флота? Уже прошел половину побережья Южной Австралии, а их не видно. Обыватели думают, что везде есть люди, и если что случится, то тут же придут на помощь. Это мне часто говорили и в связи с походом на Северный полюс. Мол, что туда ходить, если самолеты висят над головой и сбрасывают завтрак и ужин. А мой друг Миша Поборончук всем и всюду трубил, что в кругосветку ходят даже семьями, и что, мол, это очень легко и безопасно. Я не знаю, где ходят семьями. Здесь я что-то не видел. Тот ураган, который мы с «Карааной» прошли в Южном океане, не выдержало бы и большое судно. Его бы, как спичку, разломало. Оттого они и не ходят этими путями. А многие полагают, будто сейчас настолько прочные конструкции судов, что обеспечивают полную безопасность при любой буре в мировом океане. Такое мнение можно высказывать, только сидя в уютном кресле перед телевизором.

Где же корабли?

18 мая 1991 года

22:00. Светает. Ветер слабый. Поставил большую легкую геную. Я считаю, что во времена парусного флота кораблей было больше, чем сейчас. С 5 мая иду вдоль Австралии, а их нет. Вокруг света обошел, а встретил только пять-шесть пароходов. У меня возникает вопрос: зачем я брал оружие от пиратов? Что пиратам делать в такой глуши, там, где нет для них добычи? Если бы они здесь плавали, то наверняка с голоду вымерли бы и забыли бы свое ремесло, как брать корабль на абордаж.

Восхитительный восход

19 мая 1991 года

41°32’ ю.ш., 135°10’ в.д.

22:00. Сегодняшний восход солнца невозможно описать. Просто нет таких слов. Небо чистое-чистое, без единой тучки. И солнце прямо из океана вышло, его лучи так засверкали по гладкой воде, что смотреть невозможно.

Метод Стефансона

21 мая 1991 года

41°55’ ю.ш., 133°30’ в.д.

01:00. Читаю, а вернее, в который уже раз перечитываю «Гостеприимную Арктику» Вильялмура Стефансона[99]и нахожу в его книге много интересного и поучительного. Этот полярный исследователь начала XX века провел в Арктике с десяток полярных зим и еще больше летних сезонов, причем в течение пяти лет находился в Арктике постоянно. Он на практике доказал, что, используя опыт эскимосов, и европеец вполне может там выжить за счет охоты и рыбалки.

Он считал, что путешественник должен рассчитывать в основном на охоту и не брать с собой большой груз. Я согласен с ним в одном случае: если эти путешествия будут недалеко от земли или каких-нибудь островов и в весенне-летнее время, когда над Арктикой нет полярной ночи.

Вильялмур Стефансон, несомненно, великий полярный исследователь. И я преклоняюсь перед ним и его открытиями. Но замечу, что его экспедиция проходила недалеко от берега земли, и он дошел по дрейфующему льду Баффинова моря[100]только до 74-го градуса северной широты. И когда Стефенсон и его спутники на этой широте не увидели тюленей, то поспешили идти на юг (так он пишет в своей книге), и в этой же книге он упрекает Ф. Нансена и Р. Пири и других путешественников в том, что они тащили много груза на санях и не охотились на тюленей, которых здесь, по его мнению, должно быть много. В этом случае я не согласен с ним. Пири стартовал к полюсу с 83-го градуса северной широты и ранней весной, когда еще стояли большие морозы, и было мало открытой воды, где могли бы жить тюлени. Это во-первых, а во-вторых, партия Пири спешила к полюсу, и им некогда было останавливаться и выслеживать подолгу у каждой полыньи, пока покажется тюлень. И само расстояние говорит в пользу Пири, он быстро прошел 100 миль.