Книга Завещание мессера Марко - Валентин Пронин

Наконец лев посмотрел в сторону и так же неожиданно, как и явился, ушел в тростники.

Португальцы вытерли холодный пот. Посовещавшись, все пришли к мнению о скорейшем возвращении на каравеллу. Пятясь, держа арбалеты наизготовку, они покинули плато, спустились на прибрежную полоску земли и немедленно отплыли. И, будто вслед им, с плато, из густых зарослей вновь раздалось громоподобное рыканье, от которого сердце невольно вздрагивало, и кровь стыла в жилах.

Каравеллы продолжали свой путь среди больших пенистых волн, ускоряющих свой шумный бег вместе с усилением ветра.

Опять начался шторм. Васко да Гама старался вдохнуть бодрость в людей. Но команда роптала, все больше и больше раздражаясь. Многие матросы, окоченевшие и изнуренные непрерывной тяжелой работой, не получая много дней горячей пищи, требовали повернуть корабли обратно. Дни были короткими, а ночи длинными. Шел бесконечный холодный дождь.

Кормчий Д’Аленкер и его помощник заявили командору, что обеспокоены состоянием корабля: течь приняла угрожающие размеры, продолжать плавание невозможно.

Вечером у каюты командора беззвучной тенью возник бывший преступник Машаду. Он тихо постучал и скользнул в дверь.

– С позволения вашей милости, я должен предупредить вас о настроении команды, – сказал Машаду.

– Я знаю о недовольстве людей, но улучшить их положение сейчас не в моих силах. Это испытание, посланное нам Господом. Надо его претерпеть, – ответил да Гама.

– Кормчий подстрекает матросов, – продолжал Машаду. – Я буду находиться поблизости, ваша милость. Разрешите мне носить под одеждой кинжал.

– Хорошо, Машаду, разрешаю тебе носить кинжал.

На другой день матросы стали собираться кучками. Они уже не глухо роптали, а, не скрываясь, осуждали упрямство командора.

Васко да Гама вышел из каюты и поднялся на капитанский мостик. Все заметили, что он тоже сильно похудел, казался больным и бледным. Команда, собравшись на палубе, еще раз выразила начальнику свое недовольство и возмущение. Шум ветра заглушал крики людей. Они потрясали кулаками и проклинали день и час, когда согласились участвовать в этом плавании. Но Васко да Гама крикнул мятежникам:

– Отплывая от Лиссабона, я поклялся королю не поворачивать назад. Всех, кто заикнется об этом, выброшу за борт!

– Мы не желаем погибать из-за вашей прихоти! – вопили матросы. – У нас полно больных, умирающих от холода и цинги! Кто будет кормить дома наших детей, если мы не вернемся?

Дерзкий Велозо, из-за которого на первой стоянке случилась ссора с туземцами, подзуживал остальных и, обратившись к кормчему, сказал:

– Нас пугали, что мы почернеем и зачахнем от зноя. А теперь начальники хотят уморить нас холодом и голодом!

– Поворачивайте назад, командор! Здесь нет пути дальше! – требовала команда.

– Мы обещали королю Маноэлю дойти до Индии. Еще немного усилий, и вас ждет слава и богатство, – пытался уговорить матросов Васко да Гама. – Разве вы забыли свои обещания?

– Не надо нам славы. А богатства нам все равно не видать. Мы хотим живыми вернуться домой, – отвечали ему отчаявшиеся истощенные люди.

– Назад не пойдем, даже если сотня человек погибнет у меня на глазах, – мрачно отрезал командор и ушел наверх, в свою каюту.

К утру шторм затих. На лодке, в сопровождении четырех матросов, приплыл к флагману капитан маленькой каравеллы «Беррио» Николау Коэльо. Он хмуро протолкался сквозь зловеще бубнящую толпу матросов. Поднялся к Васко да Гама.

– Приветствую вас, командор, – сказал Коэльо. – Но у меня дурные вести. Я знаю, на «Сао-Габриэле» бунт. Мои матросы тоже ропщут, хотя пока еще меня слушают. Кормчий с помощником – на стороне команды. Они сговорились арестовать вас и возвратиться назад. Причем, сначала хотят высадиться в Испании. Потом послать обращение к королю Маноэлю и ждать от него письменного прощения. Положение угрожающее, командор. Что вы на это скажете?

– Я переезжаю к вам, на «Беррио». А потом начну действовать, – отрезал Васко.

– Рад служить вам, командор.

Васко да Гама созвал своих офицеров и слуг. К ним присоединился Жоао Машаду. Обнажив мечи, приближенные Васко да Гамы и сопровождающие капитана Коэльо, окружили командора и прошли к лодке, которая тут же отчалила, увозя командора и его соратников на корабль Коэльо.

Оттуда Васко да Гама пригласил кормчего Перо д’Алемкера и его помощника для переговоров. Ничего не подозревая, оба явились. Они надеялись добиться уступок от упрямого командора. Офицеры Николау Коэльо схватили бунтовщиков, отобрали у них навигационные приборы и связали. Васко да Гама вышел на трап, взял рупор и размеренно, спокойным голосом произнес:

– Матросы, у вас нет больше кормчих. Нет никого, кто смог бы показать вам дорогу назад. Этих людей я арестовал. Они приедут в Португалию в цепях, если не умрут до тех пор.

Мятеж на корабле закончился. Погода улучшилась, и мореплаватели увидели залив и устье большой реки. Утром на берег вышли чернокожие люди. Их было человек двадцать. Васко да Гама в лодке направился к берегу. Он приказал одарить туземцев пригоршней бубенчиков и стеклянных шариков. По указанию командора был проведен осмотр каравелл и стало ясно, что особенно сильно течет грузовое судно и дальнейшего плавания оно может не выдержать. Тогда Васко да Гама приказал матросам перегрузить провизию и все ценное на другие корабли. Судно подожгли, и оно горело всю ночь. Молча стояли португальцы и смотрели, как огонь пожирает часть их далекой родины, маленький дом, доставивший их в эти неприветливые места. Корабль пылал во тьме багровым костром, на лица солдат и матросов падали тревожные отсветы. Они уже перенесли много бед и лишений, уже потеряли нескольких товарищей. Огонь освещал темные силуэты кораблей и отражался в тихом заливе. Из мачты сгоревшего грузового судна «Сао-Михаэль» португальцы соорудили большой крест на холме.

Впервые в обмен на зеркальца туземцы давали ценные вещи – браслеты из слоновой кости. Они пригнали дюжину быков, несколько коров и четырех овец. Васко да Гама приказал выменять у чернокожих жирного быка. Когда торг закончился, негры стали играть на костяных дудочках, похожих на флейты. Вслед за тем они начали плясать, сопровождая танец характерными жестами и гримасами. Мужчины прыгали и скакали, женщины вращали бедрами и трясли обнаженными грудями.

Командор велел своим трубачам играть. Трубы зазвучали мелодично и звонко, вовлекая матросов в любимый старинный танец, сначала медленно, потом все быстрее и веселее. Не удержался от соблазна и сам грозный начальник флотилии Васко да Гама, включаясь в общий танец. «Ведь он еще молод, – подумал о командоре Николау Коэльо, – этот небогатый фидалгу из рыбацкого городка Синиша, что в провинции Байшу-Алентежу, где налоги королю и церкви платят с улова рыбы. Пожалуй, в эту минуту матросы простили ему его суровость, упрямство и властолюбие. Он ведь тоже португалец и сейчас от души веселится после того, как тяжелые обстоятельства миновали, а все наелись свежей горячей говядины».