Книга Дядя Зяма - Залман Шнеур

— Я ничего не хочу! — сжалился реб Меер. — Я только хочу, чтобы ты избавился от этой беды, и как можно скорей.

Ну, отец — это все-таки отец. Меер взгромоздился вместе со своим одаренным сыном на извозчика и стал разъезжать по Киеву от купца к купцу, от маклера к маклеру и от торговца к торговцу. Они побывали везде, где только можно, у всяких торговцев: и у тех, кто продает скот, и у тех, кто продает кошек и собак, и у тех, кто продает птиц, и даже у тех, кто продает белых мышей… Но с каждым визитом надежда Мейлехке Пика разом избавиться от всего своего товара становилась все слабее и слабее. Открыто или тишком, но их везде поднимали на смех. Вот так толпа никогда не признает гения, обращая в позор и насмешку все новые великие идеи.

Начав с прибыли в тысячу рублей, и ни рублем меньше, Мейлехке Пик стал постепенно снижать свои требования сначала до пятисот, потом с пятисот до трехсот, даже до ста рублей прибыли с каждого вагона, большего ему не надо!.. Наконец, с сотни рублей прибыли до себестоимости… А больше того, что это стоило ему самому, он на сей раз не хочет! Потом он снизил цену на сто рублей ниже себестоимости. Но и это не помогло. Видать, весь город сговорился удавить его этими собаками. Дошло до того, что отец с сыном, эти крупные купцы, под конец снизошли до толкучки. Там их с тремя вагонами собак приняли просто на ура! Торговцы птицей и старьевщики держались от хохота за туго подпоясанные животы, а мужики показывали отцу и сыну угол полы…[242]Этого Меер Пик, покраснев как огонь, уже не мог выдержать и велел развернуть экипаж к… бойне!

— Куда? — испугался Мейлехке Пик за своих собак.

— Молчи! — гаркнул на него отец так, что Мейлехке Пик замолчал, став кротким как овечка.

На бойню, в это «чудное, благоуханное» место, они вошли, оглядываясь по сторонам, как беспаспортные евреи, пришедшие продавать краденое. Так, мол, и так: есть большая партия товара для бойни.

— А именно?

— Три вагона собак.

— Ни больше ни меньше?

— Да, три вагона. Сколько же за них дадут?

— Кто даст?

— Разумеется, бойня.

— Что значит «бойня даст»?

— А кто, по-вашему, должен дать? Собачьи шкуры — это вам не шутка!

— Ха-ха! Кому нужны собачьи шкуры? Ну, ладно. Поскольку это большая партия, бойня возьмет по полтиннику за штуку, не считая доставки…. Этого достаточно…

Отец и сын, усталые и раздраженные, вернулись в ту гостиницу, в которой остановился Мейлехке. Им нужно было отдохнуть и обдумать, что делать дальше, но в гостинице их уже ждала вежливая, но очень строгая депутация: какая-то гойка с узким злым личиком под черной вуалью и высокий бледный гой в перчатках и в цилиндре.

— Вы Мейлех Пик?

— Я, а что случилось?

— Для вас сегодня прибыло из Фастова три вагона собак?

— А? Сегодня… Да, прибыло…

— Так вот, мы представляем общество защиты животных. Собаки измождены и голодны. Мы уже потратили значительную сумму, чтобы их накормить. Мы предлагаем вам немедленно компенсировать нам эти деньги, а также добавить определенную сумму на уход за этими несчастными животными на то время, что они будут у вас. В таком положении, как сейчас, это дело находиться не может…

Мейлехке Пик, который и так был зол, окончательно вышел из себя:

— Не понимаю, чего вы лезете не в свое дело! Тоже мне, нашлись няньки собачьи. Что это, люди, что ли? Это же собаки…

И тут ему весьма вежливо и весьма сдержанно дали понять:

— Общество защиты животных находится под покровительством властей. Мы вас предупреждаем: если вы немедленно не примете мер, чтобы накормить и освободить из тесных вагонов несчастных животных, это вам обойдется намного дороже…

Дама под вуалью поджала губы. Бледный гой, раскланиваясь, помахал цилиндром, и оба ушли.

Едва Мейлехке, избавившись от мягкосердечных защитников животных, поднялся вместе с отцом к себе, чтобы разобраться во всей этой путанице, как вдруг — кого там еще несет? — снова стук в дверь. Входят не один, не два, а целых трое служащих с красными крестами на рукавах.

— Вы Мейлех Пик?

— Я. Что дальше?

— Для вас прибыло три вагона с живыми собаками?

— Да… для меня.

— Извините, но вы должны их немедленно забрать из этих тесных и загаженных вагонов. Мы — городская санитарная служба, посланы к вам городской думой. Давно вас разыскиваем. Такое количество собак и те условия, в которых они прибыли, представляют опасность для служащих железной дороги. И с каждой минутой ваши собаки становятся все опаснее для населения города. Сейчас, знаете ли, лето… А тут такая скученность, такая жара! Может возникнуть необходимость их застрелить, ваших собак то есть, если они и дальше будут оставаться без надзора… А на вас наложат большой штраф… Не ждите, пока вмешается полиция!

Когда представители санитарной службы ушли, Меер Пик, обращаясь к своему сыночку, сказал так:

— Плохо дело! Беда! Заварилась каша! Надо проглотить горькую пилюлю и бежать к твоему Береле… Как бишь его? К этому твоему Береле-черту. Может, он что посоветует.

С помощью Носна-маклера нашли наконец того типа, который торгует собаками в розницу… того самого Береле-черта с разбойничьим лицом, который навел Мейлехке на великую идею — торговать собаками оптом. Береле, бывшая шкловская шпана, согласился принять почтенную депутацию, состоящую из трех купцов с острыми маленькими глазками: одного молодого и двух постарше. Береле еще по Шклову знал одаренного зятька, это «удачное приобретение» дяди Зямы, и терпеть его не мог за чванство. Знал он и все песенки, которые распевали о Мейлехке портновские подмастерья. Когда Береле услышал историю о трех вагонах и очень деликатное предложение приобрести оптом всю эту небольшую партию собак, его чуть кондрашка не хватила. Он гадко рассмеялся:

— Сколько? Ха-ха! Вы говорите «три вагона»? Три полных вагона собак? Ой, мама, лопну! Умора!

Если бы могила разверзлась под ногами Мейлехке Пика — ему и то было бы легче… Еще мгновение, и он, как отравленная крыса, вцепился бы в кучерявые волосы Береле-черта. Но отец невольно удержал Мейлехке. Он прервал наглый смех Береле очень скромным предложением:

— Это не так дорого! Мы их отдадим по себестоимости! А вы, как большой специалист…

От такого комплимента Береле-черт немного смягчился:

— Знаю… Двух-трех собак можно было бы купить. И то, надо посмотреть, какая порода, какой сорт, потому что помеси ничего не стоят. Кроме того, прежде чем на собаку найдется любитель, ее нужно, хотя бы недолго, мыть, холить, дрессировать… И лишь тогда… Но три вагона! Вы понимаете, что вы говорите? Для этого нужно построить несколько загонов, завести мясную лавку, нанять, по крайней мере, дюжину служителей, чтобы они чистили и кормили собак. И лишь после этого можно начинать продавать собак в розницу всяким любителям… А каждый любитель…