Книга Тайна ее сердца - Элизабет Хойт

Мэггс даже показалось, что она застонала.

И Годрик наконец пришел, двигаясь неслышно, словно призрак, коим он по сути и был. Мэггс не знала, что он пришел в ее спальню, до тех пор, пока матрас не прогнулся под тяжестью его тела и она не ощутила исходящее от него тепло.

Мэггс задрожала еще до того, как Годрик до нее дотронулся.

А потом его руки заскользили по ее плечам и обтянутым сорочкой бокам, поднялись к холмикам грудей, и Годрик навис над женой, точно ястреб над добычей.

У Мэггс перехватило дыхание. Было в Годрике что-то опасное. Только вчера он тщательно скрывал это. Это была лишь вторая их ночь, и Мэггс отчаянно запаниковала. Ведь впереди будет еще много таких ночей. И она будет так же лежать в темноте и ждать его прихода. Так же направлять свои мысли в нужном направлении. Так же пытаться ничего не чувствовать.

Как пыталась сейчас и терпела фиаско.

Пальцы Годрика уверенно обхватили ее груди, и Мэггс не составило труда вспомнить их изящную форму и представить, как они будут ласкать ее.

Она закусила губу, когда подушечки пальцев Годрика коснулись ее уже ставших тугими сосков. От этих прикосновений кожа покрылась мурашками. Когда же Годрик еще раз коснулся чувствительных тугих бусин, а потом одновременно сжал их, Мэггс едва удержалась, чтобы не выгнуться навстречу искусным рукам мужа.

Роджер. Она должна думать о Роджере.

Годрик порывисто наклонил голову, и его губы — влажные и горячие — обхватили сосок. Язык мужчины ласкал его сквозь тонкую ткань сорочки, и все мысли тут же улетучились из головы Мэггс. Она выгнулась и тихонько застонала. Руки Годрика сомкнулись на талии, не давая ей пошевелиться. Висящий на цепочке его прохладный кулон коснулся ее живота, когда Годрик втянул губами тугой сосок. Потом он слегка отстранился и подул на слишком чувствительную кожу жены, прикрытую лишь влажной тканью сорочки, и она задрожала от внезапного холода. Годрик же переключил внимание на вторую грудь и на все тело жены. Он не давал Мэггс возможности прийти в себя, вернуть самообладание после этого чувственного нападения.

Она могла лишь ощущать и желать большего.

Годрик поднял голову, лишь когда дыхание стало прерывисто вырываться из груди Мэггс, а потом вновь опустил ее и принялся описывать чувственные круги на ее подрагивающем животе. Сначала Мэггс не догадывалась о намерениях мужа, ибо даже представить подобного не могла, но когда он задрал подол ее сорочки и спустился ниже, в ее груди шевельнулось ужасное предчувствие.

— Нет. — Мэггс заговорила впервые после появления Годрика в ее комнате, и коротенькое слово прозвучало грубо даже для ее ушей.

Мэггс облизнула губы, чувствуя, что ее сердце все еще бешено колотится.

Годрик на мгновение замер. Его поза и руки, упиравшиеся в матрас по обе стороны бедер Мэггс, внушали опасения. Он навис над женой, и казалось, что его воля держится на тоненькой ниточке, готовой оборваться в любую секунду. Словно он хотел проигнорировать ее мольбу и выполнить свое намерение. Коснуться губами… ее лона.

Мэггс не была девственницей и прекрасно понимала, чего хочет Годрик: окончательно лишить ее воли. Но она не могла этого допустить. Ведь тогда ей пришлось бы довериться этим красивым губам и забыть обо всем на свете.

Последние воспоминания о Роджере растворились бы и исчезли из ее сознания.

Мэггс медленно перевела дыхание и осторожно коснулась плеч мужа. Его мышцы напоминали тугие неподатливые канаты, и Мэггс не смогла бы его оттолкнуть, даже если бы очень захотела.

— Пожалуйста, — прошептала она.

Годрик не двигался еще некоторое время. А потом он сбросил руку Мэггс со своего плеча, задрал подол сорочки и устроился между ее ног. Мэггс уже готова была принять его в себя, но Годрик, должно быть, решил, что этого недостаточно. Поэтому он еще некоторое время дразнил ее, водя кончиком тугой плоти по влажным складкам, и только потом подался вперед.

Мэггс судорожно сглотнула, запрокинула голову и попыталась расслабиться. Животные ведь делают подобное, не задумываясь о чувствах. Так почему же люди не могут последовать их примеру? Кто-то мог. Но только не Мэггс.

Она думала — и чувствовала — слишком много.

Мэггс схватила мужа за руки, когда он полностью погрузился в нее. Она попыталась разглядеть в темноте хоть что-то. Выражение его лица, например.

Но видела лишь очертания большой мужской фигуры.

И все же Мэггс знала, что это… он. Узнала бы его даже с завязанными глазами. Что было тому причиной? Исходящий от него запах или так называемое родство душ… Мэггс чувствовала Годрика каждой клеточкой тела.

Годрик. Нависал над ней.

Годрик. Медленно выходил из нее.

Годрик. Снова погружался в ее лоно.

Он не только властвовал над плотью Мэггс, но и хотел заполучить ее душу.

Мэггс мысленно боролась с соблазном, закрывала глаза, старалась не дотрагиваться до Годрика, защищала свои чувства.

Но это было невозможно. Ведь Годрик занимался с ней любовью.

Мэггс старалась изо всех сил и в конце одержала небольшую победу. Когда движения Годрика стали быстрее и настойчивее, она собрала волю в кулак. Годрик дернулся всем телом, крепко прижавшись к Мэггс, и достиг пика, но она ему не ответила. Когда он задрожал и запрокинул голову, она была не с ним.

Однако времени поздравить себя с победой не оказалось.

Годрик наклонился в темноте, и Мэггс подумала, что он собирается ее поцеловать. Она отвернулась и тут же услышала хриплый голос мужа, губы которого почти касались ее уха.

— С кем вы сейчас занимались любовью, миледи? Уж точно не со мной.

Глава 12

Прильнувшая к широкой спине Арлекина Вера сильно проголодалась. Она сунула руку в карман платья и достала оттуда небольшое яблоко. Ноздри Арлекина затрепетали, когда она вонзила зубы в сладкую мякоть. Вера смутилась.

«Не хотите немного?»

«Я не ел человеческую пишу целую вечность», — прохрипел Арлекин.

«Что ж, — произнесла Вера, — пришло время вспомнить ее вкус». Она откусила яблоко, вынула кусок изо рта и протянула его Арлекину…

«Легенда об Арлекине»

Мэггс замерла от этих слов.

Ярость пульсировала в венах Годрика — горячая и ядовитая. Она разливалась по его телу и росла, угрожая разорвать изнутри, если он сию же минуту не уберется из этой спальни. Годрик осторожно выскользнул из шелковистых глубин, чтобы не причинить Мэггс боли.

Еще никогда в жизни он не боялся того, что сможет причинить женщине боль в порыве ярости.

Одеяло всколыхнулось, распространив по комнате терпкий аромат женского тела. Но Годрик не мог думать ни о чем. Его переполняли эмоции.