Книга Ночные снайперы - Юлия Волкова

— Он мне каждый день звонит и об этом говорит, — сказал Пирогов, вздохнув. — Найдите, говорит, этого маньяка, он для меня настоящую пулю готовит. Из какой логики он исходит, ума не приложу. Так вот этот Бади тридцатого числа устраивал у себя в особнячке вечеринку для особо важных друзей и подруг. Приглашались только свои. Узкий круг, так сказать. Даже журналюг не оповестили, хотя он до рекламы сам не свой. А тут, вероятно, хотел попросту оттянуться, расслабиться. Но пригласить-то пригласил, а сам на трассе задержался, что-то у него полетело, пришлось в автосервис заехать. Гости сидят у него, уже оттягиваются по полной, а хозяина нет. Ну, им, в общем, пофиг, обслуга у Бади вышколенная, они и без хозяина нормально сэйшн проводят.

Долго ли коротко, поправили Дерибасову его авто в сервисе, поехал он дальше, но буквально метров за пятьсот от дома что-то у него опять ломается, машину заносит, впиливается он в дерево. Причем серьезно впиливается, мордой в лобовое стекло, кровищи — море, о парике и одежде я уже не говорю. Приходит он в себя через некоторое время — шоумейкеры, они живучие на удивление — понимает, что дом где-то близко, выбирается из машины и идет-ковыляет. Доходит до ворот, в калитку звонит, выходит охрана. И говорит ему: «Мил человек, мы, конечно, понимаем, что с тобой беда приключилась, но шел бы ты дальше, а у нас тут мероприятие сегодня, мы сегодня не подаем». Бади орет на них, что это он, их хозяин. А они смотрят на него и никак поверить не могут. Потому что хозяин их крупный, кудрявый мужчина с улыбкой в сорок четыре зуба. А перед ними хиленький такой беззубый старикашка и к тому же абсолютно лысый. Часа два идентифицировали, пока он кровью исходить не начал. А потом вышел на шум какой-то мальчик из особнячка, да как кинется к несчастному! «Бади, любимый, что с тобой, не покидай меня, иначе я за тобой кинусь!» Ну, тут охрана, наконец, догадалась его в дом внести и «скорую» вызвать.

Потом, когда его в чувство привели, он велел всю охрану в полном составе уволить. Хотя ребята совсем не виноваты были. Они ж комплекцию хозяйскую хорошо фотографировать научились. Парик — ладно, они бы про него догадались. Зубы — тоже, бывает, вылетают. Но почему он их не предупредил, что корсет особенный, надувной, носит, который мускулы изображает и широкую грудь? Когда авария произошла, корсет возьми да и лопни. Возможно, он-то ему жизнь и спас. А без него Бади и вправду — маленький, тощий старикашка. Если б не пацан этот, который друга своего без корсета видел, читали бы мы сегодня некрологи слезные. И мне бы забот меньше было. А то сегодня он меня с утреца, часа в четыре, по мобиле будит, об аварии, правда без подробностей, рассказывает. И прибавляет: «Вот видите, меня хотят убить! Передайте это вашим друзьям на телевидении. И найдите, в конце концов, преступника!»

— А подробности ты эти от кого узнал? — спросил Мелешко, утирая слезы то ли от сочувствия к шоумейкеру, то ли от смеха.

— Ну, — скромно пожал плечами Игорь, опустошая очередную стопочку. — Я же частный сыщик, все-таки. Мое дело — информацию собирать.

— От охранников уволенных, — догадался Мелешко, ни в каком состоянии не терявший способности к дедукции.

Дежурство в управлении проходило на редкость спокойно. Хотя почему на редкость? Первого числа, в основном, дежурные врачи с ног валятся. А дежурные менты, в основном, отдыхают. Потому что всякого рода преступники тоже люди. И тоже Новый год празднуют. А первого числа, как и положено всем людям, отсыпаются. Вот завтра, когда в карманах деньги начнут кончаться…

… Когда друзья уже собирались прикорнуть на дежурных диванчиках, повидавших на своем веку многое, в кабинет без стука ввалился коллега Мелешко — майор Колов из ОБОПа, веселый, добродушный детина, ровесник Андрея. Глаза у Колова блестели, а сам он не переставая посмеивался. В руках майор держал две бутылки шампанского.

— Привет, мужики! — воскликнул он. — С Новым годом! С новым счастьем! А меня — с первой палкой[5]!

— Здравствуй, Виля! — радостно поприветствовал его Андрей. (Родители Колова отчего-то назвали сынка иностранным именем Вилли.) — Когда успел палку словить?

— Андрюша, ты не поверишь, — захихикал Виля как-то странно. — Мы тут два часа назад киллера поймали. Самого натурального, со всеми прибамбасами. Заказчик сдал. Его тоже тепленьким взяли.

— Понял, — сказал Мелешко. — Чего только не бывает в новогоднюю ночь. А также — в последующие. Ну, рассказывай. А то у нас с Игорьком все байки уже кончились. Мы от скуки даже спать собрались.

— Да ей-богу поймали! — Колов ударил себя в грудь бутылками. — Сам генерал из постели своей вылез, в главк приехал, самолично рапорт написал о представлении меня на подполковника.

— Хорошо, — сдался Андрей. — Наливай свою бормотуху. И рассказывай. Я вообще-то тебе и без сводки могу поверить. Но не без водки.

— Это тоже есть, — сказал Вилли Колов и достал из-за пазухи бутылку. — Знал, к кому шел. А шампанское — так. Думал, мало ли, девочки у вас…

— Виля, Виля! — укоризненно проговорил Мелешко. — Как ты все-таки плохо о нас думаешь! Мы все-таки на дежурстве.

— Не понял, — искренне удивился Вилли. — С каких это пор девочки — плохо?

После того как выпили, а Виля еще и как следует закусил салатом оливье, они услышали удивительный рассказ.

Около десяти часов вечера в дежурную часть поступил анонимный звонок. Некто, явно старательно изменяя голос, сообщил, что на чердаке одного из домов на Кирочной улице лежит киллер. Возьмите, мол, и заберите.

Ребята из дежурки к информации этой отнеслись с иронией, но передали ее по инстанциям. Сначала в отдел милиции позвонили. Менты тоже поиронизировали, но поскольку вечер скучный выдался, а праздновать поднадоело — решили съездить. Залезли на чердак, а там… Лежит мужик, спеленутый простынями и веревками бельевыми, рот грамотно наволочкой заткнут, а возле него киллерские прибамбасы лежат. Винтовочка с цейсовским прицелом, упоры и очки навороченные — ночного видения. То есть, киллер вполне конкретный. Тогда менты поняли, что товар не по купцам. Отзвонили в главк. Главковский дежурный позвонил начальнику ОБОПа. А начальник ОБОПа, поскольку еще душ только собирался принимать, позвонил Вилли Колову. Потому что он ему всегда в экстренных случаях звонил. Вилли, в очередной раз проклиная судьбу, с сожалением оставил гостеприимный дом, в котором собирался остаться на ночь, и ушел в непогоду. По дороге за младшими по званию заехав. Не хотелось ему одному иронию судьбы и начальства воспринимать.

— Привезли мы этого бедолагу к себе, — усмехаясь, продолжал рассказывать и закусывать Вилли, — на всякий случай в том же спеленутом виде. И только тогда от пут освободили. На всякий случай в стойку боевую встали — тля, думаем, будем, если сейчас его не расколем. А мужик запираться и не думает. Плачет, трясется, вяжите, говорит меня обратно. Все расскажу, во всем раскаюсь, а если суд меня не на пожизненное определит, в монастырь уйду. Ну, мы понимаем — мужик не в себе, кандидат на Пряжку. Или уже оттуда. С другой стороны, арсенал-то у него не с Пряжки сворованный. Готовимся внимательно выслушать. И чем дальше слушаем, тем дальше понимаем, что он нам байку новогоднюю травит.