Книга Коминтерн и мировая революция. 1919-1943 - Кермит Маккензи

Определенные положения, лежащие в основе стратегии и тактики нового периода, противоречили основным положениям стратегии и тактики предыдущего периода. Во-первых, продолжающееся и растущее волнение рабочих и «трудящихся масс», которое могло бы привести к попытке захвата власти, не включалось коммунистами в повестку дня, как раньше; скорее, как это было показано выше, подчеркивалась необходимость подготовки к такой попытке. Во-вторых, было проведено качественное различие между демократией и фашизмом, как двумя формами буржуазного правления; однако демократические права и институты при капитализме, по мнению коммунистов, хотя и не совершенные, тем не менее считались полезными для рабочего класса и всех «тружеников» и должны были защищаться коммунистами и их последователями от нападок фашистов. В-третьих, поражение фашизма больше не требовало полного разрушения капитализма, а только необходимо было провести чистку той системы, в результате которой должна была быть создана «новая демократия». Как будет нами показано дальше, ни одно из этих положений не предполагало, что капитализм в конечном итоге не должен был быть заменен социализмом, хотя ближайшая цель была не разрушение, а чистка капитализма.

Затем последовал четырехлетний период в истории Коминтерна, во время которого коммунистическая партия в каждой капиталистической стране, как было предписано, должна была создать широкое, антифашистское, народное движение. Это движение преследовало двойную цель защиты существующих демократических привилегий от любого нападения со стороны фашизма в рамках одной страны и защиты национальной независимости от агрессивных фашистских государств. Более гибкая модель стратегии и тактики пришла на смену довольно жесткой и лишенной гибкости модели, которой придерживались в 1928 – 1934 годах. Много интересных идей и институтов появилось в течение этого антифашистского периода в истории Коминтерна, что будет показано далее.

Чтобы не переоценить нововведения этого периода, хорошо бы всегда помнить, что Коминтерн воспринимал новую модель стратегии и тактики как подготовку к окончательному захвату власти коммунистами. Планировавшийся ранее захват власти не был отменен, а только отложен на время. Главный разработчик новой линии, принятой в 1935 году, Димитров заявлял, что «у нас, коммунистов, есть другие конечные цели, помимо защиты демократии... но в борьбе за наши цели мы готовы бороться совместно за любые очередные задачи, которые, когда они будут реализованы, ослабят положение фашизма и усилят положение пролетариата»38. Низвержение мирового капитализма оставалось задачей будущего. Выступая с комментариями по поводу усилий по созданию широкого антифашистского народного фронта, передовая статья в теоретическом журнале Коминтерна в 1938 году подтвердила, что эта борьба «в своем дальнейшем развитии неизбежно приведет к низвержению загнивающего капитализма» (курсив автора)39.

В стратегии и тактике нового периода сохранились основные цели коммунистов, предшествовавшие захвату власти: завоевание поддержки со стороны пролетариата и от определенных непролетарских слоев населения и защита Советского Союза. Но появились новые формы деятельности с целью достижения этих постоянных целей, так же как и новые временные цели защиты демократии и национальной независимости от фашизма. Эти новые формы – рабочий или народный фронт, правительство народного фронта и демократия нового типа. В дополнение к ним новая стратегия предусматривала также создание единого фронта «сверху».

Напомним еще раз, что понятие единый фронт «сверху» было старым и означало совместные усилия рабочего класса с целью достижения временных целей посредством заключения временных соглашений с социал-демократическими и «реформистскими» лидерами пролетарского движения. Возрождение этого типа единого фронта казалось коммунистам катастрофой, так как означало отклонение от тактики 1928 – 1934 годов, направленной против социалистов.

Оправданием этого нового отношения к лидерам социал-демократии могла послужить лишь ориентация на левое, прокоммунистически настроенное крыло в рядах социал-демократов, и это должно было в полной мере использоваться коммунистами. Однако, по мнению Коминтерна, все еще оставалось правое крыло социал-демократии, которое не желало отказываться от сотрудничества с буржуазией40. Требованием, которое выдвигал Коминтерн по созданию единого фронта с социал-демократическими лидерами, была активная борьба, направленная «против фашизма, против наступления капитала, против угрозы войны, против классового врага»41. Однако не выдвигалось требование о том, чтобы социал-демократы приняли концепцию коммунистов о пролетарской революции и диктатуре пролетариата. Как можно заметить, тактика единого фронта не требовала от коммунистов отказа от публичной критики «реакционных» секций социал-демократии42, и при этом она не означала, что коммунисты должны были оставить «свою независимую работу в сфере коммунистического образования, организации и мобилизации масс»43.

Народный фронт – еще более широкое движение, основанное на базе единого рабочего фронта, но включающее также крестьянство, мелкую буржуазию, интеллигенцию – все слои, которые на деле приняли программу борьбы с фашизмом. В период с 1935 по 1939 год народный фронт был фронтом сверху, то есть он был основан на соглашении между коммунистами, социалистами и буржуазными партийными лидерами44.

Правительство народного фронта45 было самым смелым и новым понятием. Оно рассматривалось как правительство, основанное на широком антифашистском народном движении; коммунистические партии могли бы участвовать в этом правительстве наряду с другими партиями, входящими в народный фронт. Это понятие не было синонимично с понятием «диктатура пролетариата» и должно было появиться, если использовать фразу Димитрова, «накануне» захвата власти коммунистами. Оно должно было стать прежде всего «правительством борьбы против фашизма и реакции»46.

При каких условиях, как это было задумано Коминтерном, могло бы возникнуть такое правительство? Димитров полагал, что там, где мог бы развиться умеренный политический кризис с тем, чтобы коммунисты могли использовать его ограниченно, но не до той степени, когда коммунисты могли бы захватить власть. Три главных условия для формирования правительства народного фронта были названы Димитровым: буржуазный государственный аппарат уже должен быть «дезорганизован и парализован» до такой степени, что буржуазия не смогла бы предотвратить формирование такого правительства; «широкие массы» должны были быть в состоянии неистово восстать против фашизма и реакции, хотя не готовы были к восстанию под руководством коммунистической партии за победу советской власти; и «значительное большинство» рядовых членов партий, входящих в народный фронт, должно было разделять точку зрения о «безжалостных мерах, направленных против фашистов и других реакционеров», в то же самое время сотрудничая с коммунистами и против антикоммунистических секций в своих собственных партиях47.

Замечательное в понятии «правительство народного фронта» – это то, что оно упраздняло исключительность коммунистов по отношению к другим партиям и к предреволюционным правительствам. Оно также разрешало коммунистам входить в состав правительства, при определенных условиях, перед захватом власти коммунистами. Выдвинутое Димитровым условие о промежуточном кризисе, обычно имевшем место перед подлинной революционной ситуацией (что обсуждалось нами в главе 4 как предпосылка захвата власти коммунистами), разрешало коммунистам действовать в рамках предреволюционной правительственной структуры, а не за ее пределами, прежде чем будет предпринята окончательная попытка захвата власти коммунистами. Новая модель политической деятельности коммунистов позволяла использовать до настоящего времени не использованную поддержку масс и открывала новые пути к захвату власти коммунистами48.