Книга Ключевая фигура - Михаил Нестеров

– Сергей, ты отпустил много заложников, скажи, где медики из инфекционного отделения? Они живы?

– Да. Но отпустить их сейчас не могу. Через десять минут после взлета самолета я передам вам, где они находятся.

Еще немного, решил Кричанов. Рано заканчивать тему про медиков, Марковцев может заподозрить неладное.

– Сергей, у женщины, ее зовут Людмила, двое маленьких детей. Ты отпустил всех женщин, придержись этого правила.

– Только после взлета, – настоял Марковцев.

Итак, выяснилось, для кого предназначался третий парашют. Стала очевидной причина, которая не позволяла Марку отпустить медиков. «Они видели», – передала Бурмистрова слова Марковцева. Видели предмет, похожий на парашют. Отсюда и скверное оружие в руках Билана Чагитова, вручили ему то, что оказалось или лишним, или не совсем надежным, что ли, – так, для устрашения.

И еще один вывод сделал Кричанов, возвращаясь в штаб: из-за небрежности своего товарища Марк лишился помощника, оставленного караулить медиков. Какими функциями он был наделен ранее? Если для встречи в месте выброски, то он успевал туда, бросив за полтора-два часа свои временные обязанности караульного.

Деталь за деталью план Марковцева вырисовывался довольно четко. Что ж, он действовал грамотно, посылая, как на три буквы, группу «Альфа» в аэропорт Салоники. Своим мнимым пунктом назначения Марк выбрал именно этот греческий город.

Расположившись за столом и отрабатывая, как и положено, обе реальные версии, Кричанов подвел итог своей встречи с Марковцевым.

– Планы террористов нам известны. Мы возьмем их в любом случае – здесь ли, при выброске или в аэропорту назначения. Там они наверняка захотят сдаться властям, другого выбора у них нет. В обоих случаях мы избежим жертв.

Кричанов не стал говорить о том, что до некоторой степени позиция Марковцева устраивала власти. Если Сергей действительно решил поквитаться с Султаном, так можно и «записать»: самосуд – пусть даже путем захвата самолета – можно преподнести общественности в положительном свете.

Можно «записать» и по-другому: при попытке освобождения террориста (порядковый номер такой-то) тот и стал жертвой четких действий спецслужб России. То есть, иными словами, приговор был приведен в исполнение, не противореча действующему в стране мораторию на смертную казнь.

Найдутся, конечно, десятки правозащитников, которые усмотрят в подобном акте специально проработанную акцию спецслужб. Но это уже другая проблема.

Глава 11 Последнее условие

35

Москва, Лефортово

Этот день стал для Султана Амирова необычным с утра. Заключенный часто просыпался до того, как в камере появлялись контролеры и замыкали на стене откидные нары. Сегодня его разбудил лязгнувший металлическим языком замок. Султан спал так крепко, будто набирался сил перед трудной работой или дальней дорогой. В связи с этим взыграл аппетит, завтрак заключенный съел без остатка. И вдруг подумал о киселе, русском напитке, клюквенном, кисловатом, дразняще тягучем, холодном и с небольшими комочками.

Султан хотел было погрузиться с головой в чтение, но перед глазами, как и несколько предыдущих дней, стояли строки из записки и выжидающее выражение лица «продольного».

Несомненно, оба они – и узник и охранник – изучали друг друга последние дни, искали перемен в поведении, настроении – большего трудно себе представить. И оба терялись в догадках. Но один из них точно знал, что вскоре окажется на свободе, другому такая мысль казалась абсурдной и лишь раз прошла краем его сознания.

Когда в очередной раз щелкнул дверной замок, Султан уверенно сказал себе: «Пришли за мной». Внезапно участившийся пульс, слабость, окутавшая заключенного, стали неопровержимым доказательством скорой встречи со свободой.

– На выход... Стой... Лицом к стене... Руки за спину... Эти фразы по очереди могли сказать четыре контролера – ровно столько их находилось рядом с камерой Амирова. Никогда еще с таким почетом не выводили его из камеры. «Потому что это в последний раз».

Султан уперся головой в желтую крашеную стену и улыбнулся. Он являл собой полную противоположность охранникам с их тревожными лицами.

Во дворе тюрьмы Амирова поджидала группа спецназа – черная униформа, черные маски. И на душе у них так же черно, замалевано краской цвета обуглившихся руин, обгоревших трупов. Это символ, знамение, знак, который выбрал для себя в борьбе не за свободу, а за обладание ею Султан Амиров. Просто получить свободу – одно дело, другое – обладать ею, иметь ее. И не одну, а несколько, как жен по мусульманскому обычаю.

Знакомая процедура – плотный мешок на голову, жесткое прикосновение руки спецназовца на затылке, и Султан уже в салоне мощного джипа с непроницаемыми стеклами. Эскорт из пяти машин, выехав из Лефортова, взял направление на аэропорт.

36

Новоград

Все, что читала Саша или слушала на лекциях о так называемом «амстердамском синдроме», когда заложники вставали на сторону террористов, а потом переписывались и нередко посещали их в местах заключения, нашло подтверждение в реальной жизни: не только она, но и другие пассажиры симпатизировали террористам.

И опять все ждали очередной развязки. Одна произошла тогда, когда Марк застрелил своего сообщника. Сейчас пришла пора окончательной развязки.

Марковцев в это время беседовал с пилотами. Его вопросы казались скучноватыми, вся беседа походила на ни к чему не обязывающий опрос, стенограмму: «Помните своих казанских коллег, бежавших на самолете из афганского плена?» – «Да, они под видом профилактики самолета запустили двигатели и...» – «Летели на малой высоте, да?» – «Точно. Порядка пятидесяти-семидесяти метров». – «На огромном, заметьте, пассажирском самолете».

У первого пилота есть сотовый телефон. Летчик часто ходит в туалет и передает в штаб все, что происходит на борту. Наверняка передаст и этот лишенный смысла разговор с Марковцевым.

Сергей не слепой, все замечает. Он вынул из специального телефона маяк, но закрывает глаза на «шпионско-подрывную» деятельность первого пилота. Может, и это входит в его планы?

* * *

Султана Амирова доставили в аэропорт Новоград в начале одиннадцатого вечера. Конвой, состоящий из бойцов спецназа Министерства юстиции, прибывших вместе с заключенным, проводил Амирова в подоспевший автобус. Через пять минут террорист сидел в отдельной комнате и щурился от яркого света.

Султан дождался своего часа, теперь очередь за минутой, за секундой и мигом. Пьянящих моментов до окончательной свободы множество. Они простучат по ступенькам трапа, зазвенят сброшенными на пол салона наручниками, взлетят вместе с самолетом в небо... Он позволит себе растянуть время, чтобы получше рассмотреть лицо человека, принесшего ему свободу.