Книга Я – Джек-Потрошитель? - Александр Чернов

Ответ Хвостова прозвучал невразумительно, а я продолжал рассказ:

— Ты вернулась в комнату, но тут тебе представился случай, не прибегая к услугам Чаныгина, самой попытаться заполучить папку. Со звонком к директору, конечно же, ты поспешила, о чем, наверное, позже не раз жалела.

Из разговора с Таней ты поняла, что ее мать в санатории, и девушка живет одна. Когда по просьбе Тани ты в коридоре доставала сигареты из ее сумочки, то обратила внимание на два совершенно одинаковых ключа, лежавших на дне. Очевидно, уезжая в отпуск, Танина мать отдала дочери свой ключ, и та, бросив его в сумочку, так и носила с собой. Ты нашла простое решение: в отсутствие Тани воспользоваться ключом и выкрасть документы из квартиры… И ты, не колеблясь, вместе с сигаретами взяла из сумочки второй ключ. Тебе не терпелось осуществить задуманное, поэтому ты разыграла перед нами комедию с сердечным приступом и постаралась поскорее выпроводить из дому гостей.

Едва за нами закрылась дверь, ты надела плащ и вышла следом.

Ты заметила, как мы флиртовали с Таней, и использовала это, правильно рассудив, что на улице мы не поспешим расставаться, а у тебя будет достаточно времени, чтобы успеть добраться до дому Тани и взять папку. Я чуть было не разрушил твои планы, когда попытался остановить такси, в котором сидела ты, но Таня захотела пройтись пешком, я махнул рукой, и такси проехало мимо… В квартире Тани ты начала искать папку.

Я прикурил вторую сигарету. Хвостов пододвинул мне листок с моим окурком. Я поблагодарил его кивком и бросил спичку на бумажку. — Мы бы, может, и погуляли бы подольше, но начался дождь, мы замерзли, и Таня пригласила меня домой погреться. Но у нее была и своя цель: она хотела попросить меня помочь разобраться с документами отца. Возвращение хозяйки оказалось для тебя неожиданностью. Первой вошла Таня — я в это время курил на улице — она застала тебя врасплох, и тебе ничего не оставалось делать, как спрятаться в кладовке, откуда ты рассчитывала выбраться при первом же удобном случае. Но тут пришел я, и ты надолго застряла в своем убежище. Мы разговаривали, пили коньяк, потом в кабинете отца Таня показала мне тайник и начала рассказывать о папке, но тут нас прервал телефонный звонок Рудакова, который звонил по просьбе Чаныгина. Он предложил девушке деньги за папку. Таня ответила отказом, однако Рудаков уговорил девушку пока ничего никому не говорить о найденных документах и встретиться с ним на следующий день у входа в Центральный парк. Таня согласилась, а я в тот в тот день так ничего и не узнал об открытии Чернышева.

Я обратился к Хвостову:

— Кабинет находится рядом с кладовкой. Сквозь приоткрытую дверь Лена все слышала и поняла, где находится папка. Ей в голову пришла чудовищная мысль: убить Таню, свидетеля, нашедшего документы, взять папку, а всю вину свалить на меня. Для этого представился исключительный случай. Я, как говорится, в этих делах ни ухом, ни рылом, повсюду в квартире мои отпечатки пальцев и следы пребывания. Как видите, ей удалось, — я усмехнулся. — Перед вами — Джек-Потрошитель.

Я стряхнул пепел и повернулся к Жене:

— После моего ухода Лена покинула тесную каморку и подошла к окну. Убедившись в том, что я действительно сел в такси и больше не вернусь, она перерезала спящей девушке горло, взяла из тайника папку и вышла из квартиры, открыв замок ключом, торчащим изнутри. Этим объясняется тот факт, что Карпова видела, как я, уходя, захлопнул дверь, но утром она оказалась незапертой. Лена подставляла меня.

Казанцева меня не перебивала. В продолжение моего рассказа она хмуро глядела перед собой, то сплетая, то расплетая пальцы рук, иногда постукивая на сей раз отшлифованными и отлакированными ногтями по крышке стола. Неожиданно она подняла к Хвостову голову и улыбнулась. Улыбка ее была обворожительной. Такой еще я никогда не видел на ее челе.

— Чушь собачья, — сказала она, силясь сохранить непринужденный вид, и кинула в мою сторону полный ненависти взгляд, однако переборола себя, улыбнулась (но не так, как Хвостову) и насмешливо проговорила: — Твою теорию я разобью в два счета. Ну-ка, мой мальчик, признавайся, — в котором часу ты ушел от Тани?

— Ну, в половине третьего, — я улыбнулся так, словно знал о Лене что-то нехорошее.

Своими чудесными глазами Лена выразила, как ей приятно это слышать.

— По твоей версии, я убила Таню сразу после того, как ты покинул ее квартиру. Не так ли?

— Я в этом нисколько не сомневаюсь.

— Сколько было времени, когда я тебе звонила ночью?

— Ну, без пятнадцати три.

Этот ответ особенно понравился Казанцевой.

— Когда я звонила тебе, — промолвила она, — у нашего подъезда стояла машина "скорой помощи" — ты мне сам говорил, а врач в тот момент находился рядом со мной в квартире. Без пяти три я вместе с ним заходила к Кудряшкиной Насте — она подтвердит. Ну, а потом "Скорая " отвезла меня в больницу… Я не Пегас, — Лена поднесла к плечам кисти рук, пошевелила пальчиками и издевательски заметила: — У меня нет крылышек для того, чтобы раньше тебя прилететь домой вызвать "скорую", позвонить к тебе и без пяти зайти к Кудряшкиной.

Хвостов перекинул на меня тупой взгляд.

Я потушил сигарету и изрек:

— Когда ты мне звонила, врач не мог быть с тобой рядом.

— Это почему же?! — вскинулась Лена.

— Потому что ты звонила не из своей квартиры, а из квартиры Тани.

— Ну, знаешь… это переходит все границы. — Лена с подчеркнутым возмущением встала, раздвинула полы плаща и огладила на бедрах коротенький халат, чем привлекла пристальное внимание со стороны Хвостова и Жени. — Борис Егорович! — сказала она официально. — Прошу вас оградить меня от обвинений убийцы. Если у вас больше нет вопросов, отвезите меня в больницу — я опаздываю на процедуры.

— Минуточку, Елена Сергеевна, мы скоро закончим, — остановил Хвостов движение Казанцевой в сторону двери. — Признаться, я ничего пока не понимаю, но все это становится очень интересным.

Казанцева наградила меня испепеляющим взглядом, вернулась и, словно осенний лист, падающий на землю, плавно опустилась на табурет.

Женя, как всегда, ухватил из разговора самую суть.

— Одно мне не ясно, — сказал он, обращаясь в мой адрес. — Почему речь идет о половине третьего, если вскрытие установило точное время смерти Николаевой — половина второго? Таксист также утверждает, что примерно, в это время он посадил вас в машину у подъезда девушки.

— Ну вот видите, — подхватила Лена. — Это как раз и говорит о том, что Евдокимов убил Николаеву в половине второго, приехал домой и завалился спать, а через час я ему позвонила.

Я засмеялся:

— Не-ет… это говорит о том, что у тебя в запасе оставался час.

— Ни черта не понимаю! — покрутил головой Хвостов.

Я пояснил:

— Это мои часы показывали без пятнадцати три, но на самом деле было без пятнадцати два.