Книга Проделки Купидона - Валери Кинг

– Мои гнедые, – сказал Лонстон. – Боже мой, этого не может быть! Александра, вы должны выслушать… понять… Это не имеет никакого значения. Ни малейшего. Пари было заключено раньше – до… до этого!

– Вот моя брошь. Ты ее выиграл, чего никому не удавалось.

Тринер метнул брошь, и Лонстон поймал ее правой рукой. И поморщился, словно держал на ладони раскаленный угль. В лунном свете камень багровел кровью.

– О боже, моя любовь стала предметом пари? Жила ли когда-нибудь на свете другая такая дура, которая позволила бы соблазнить себя опытному распутнику!

Лонстон пытался удержать ее, но она вырвалась и побежала к дверям, не слушая протестов Тринера, утверждавшего, что он только хотел пошутить, видя их взаимную симпатию.

– Я слепой безумец, – услышала Александра последние слова Лонстона.

Он смотрел на своего друга, качая головой.

– Ты не мог выбрать более неудачный момент. Теперь можешь смеяться, ведь эта женщина унесла с собой мое сердце!

– Да, наделал я дел. Я слышал ваше объяснение, но думал, что у вас все улажено. Ты сделал ей предложение?

Лонстон покачал головой. Он все еще был как в тумане.

– Я спросил, что бы она сказала, если бы я просил ее руки у ее отца.

– Я с ней поговорю, – сказал мистер Тринер. – Я все поправлю, вот увидишь.

– Нет уж, прошу тебя! После того, что случилось, я сильно сомневаюсь в твоих способностях.

– Так, по крайней мере, ступай за ней, – сказал мистер Тринер, подталкивая его к дверям. – Обними ее, объясни, что это пари – просто глупость.

– Нет. Я ее хорошо знаю. Она строит свои крепости быстро и уверенно. Попытайся я сейчас предпринять нападение, она отобьет его дождем стрел, которые в моем теперешнем жалком состоянии сразят меня наповал. Нет, я должен тщательно продумать план атаки.

Он оглянулся. Энтероса нигде не было видно. Как легко чернокрылый бог обернул дело против него! Да, противник у него серьезный. Выходя с Тринером из залы, виконт сказал:

– Нет, я не стану сейчас говорить с Александрой. Завтра утром я повидаюсь с лордом Брэндрейтом и послушаю, что он мне посоветует.

* * *

Эрос очнулся от прикосновения ко лбу холодной ткани. Подняв глаза, он увидел склонившуюся над ним Артемиду.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он. – Зевс всемогущий, где я?

Он лежал на постели в незнакомой комнате, украшенной бараньими, оленьими и кабаньими головами.

– В моем дворце. Мерк прислал за мной, когда нашел тебя на холме у какого-то старого замка.

– Замок Перт, – пробормотал он, припоминая.

– Кажется, так он и называется.

– Мое крыло! – воскликнул Эрос, пытаясь шевельнуть крылом, но боль снова пронзила его плечо и голову. Она была почти невыносимой.

– Ты должен отдохнуть. Хоть ты и бессмертный, но твои раны и ушибы сразу не заживают.

Купидон начал глубоко дышать, заставляя боль отступить и мысли проясниться.

– Мать знает, что я здесь?

– Мы с Меркурием считаем, что ей лучше не говорить. Она уже больше не увлечена… предметом своей страсти.

Купидон мог только улыбнуться, вспоминая полные обожания взгляды, которые бросала Афродита на кентавра в ночь бала у Зевса.

– Она вне себя, да?

– Хуже. На твоем месте я бы ближайшие лет сто держалась от нее подальше.

– Можешь не сомневаться. Но ты видела Эн-тероса?

– Никто его не видел в последние две недели. Ходят слухи, что он ищет себе на земле жену. Не знаю, дошло ли это до Зевса. Оракул ежедневно сообщает о волнениях в каком-то местечке под названием Уолл-Корн.

Купидон улыбнулся, довольный, что боль поутихла.

– Да нет, Корнуолл. Это графство в Англии. Тебе бы понравилось в Англии, Диана. Там отличная охота.

– Да, я знаю, – сказала она, прищурившись. Опустившись на пол у постели, она взяла Купидона за руку.

– Я бы хотела помочь тебе, если бы ты нашел подходящий способ выразить мне благодарность. Мерк говорит, ты все время твердил, что должен помочь жене. Оракул сказал, что ей не выбраться из Корнуолла, если не найдутся твои стрелы.

Купидон нахмурился и пристально посмотрел на Диану. Он снова ощутил боль, но уже другого рода.

– Я не могу жить без Психеи. Неужели никто этого не понимает? Она – мое сердце, моя душа. Без нее я погибну!

Артемида присела на корточки.

– Это ты всерьез? Мне вся эта романтика ни к чему, но ты!… Ты принимаешь все так близко к сердцу!

– Да, – сказал он медленно. – Не так просто быть богом любви, особенно когда вся ирония в том, что, потеряв любовь Психеи, я утрачу бессмертие.

Артемида криво улыбнулась:

– Я тебя, Эрос, никогда особо не жаловала. Меня интересует только охота – и больше ничего. Я плохо разбираюсь в сердечных делах, но твои слова меня волнуют. Я не лишена сострадания, но ты же должен понимать, что у меня своя жизнь и свои интересы.

Купидон понял ее с полуслова.

– Одна стрела, – предложил он.

– Три. – Она встала, упершись кулаками в бока.

– Две, без эликсира?

– Идет. Завтра утром я заберу своих лучших собак и начну искать твой колчан.

– И еще одно, – он удержал богиню за руку.

– Не требуй слишком многого, – усмехнулась она.

– Я хочу только, чтобы ты поскорее прислала мне врача.

– Он уже направляется сюда. – Черты Дианы смягчила улыбка. – Ты думаешь, я о тебе не позаботилась? Уж не так я жестокосердна, как многие говорят.

– Благодарю тебя. – Купидон разжал пальцы и с улыбкой закрыл глаза. Неужели у него сломано крыло? Как же он поможет теперь своей ненаглядной жене?

* * *

Психея обнимала Александру, гладя ее шелковистые локоны.

– Мужчины бывают иногда ужасны, – успокаивающе говорила она. – И все же я не могу поверить, чтобы Лонстон мог быть настолько вульгарным и бесчувственным. Держать такое пари, как будто вы…

– Предмет насмешек и презрения! – Крупные слезы катились по щекам Александры. – Он и его друзья прозвали меня Снежной королевой.

– Какой ужас!

Александра, словно маленькая девочка, прижалась к Психее.

– И подумать только, я поверила, что он любит меня! Как я была глупа! И самое худшее, в тот миг я верила, что и сама люблю его. О Психея, какие же мы слабые создания! Я знала его репутацию, видела, как он разбивал сердца. Я все это знала – и все-таки верила, что он любит меня! Какая же у меня после этого гордость? Как я могла быть настолько глупа? Можно подумать, что я тринадцатилетняя девчонка, а не взрослая женщина двадцати трех лет!