Книга Влюбленный дьявол - Сью-Эллен Уэлфондер

– Томас будет охранять вход в твою спальню. Отдай ему это и скажи, что я приказал не пускать никого, кроме меня, Мармадьюка и Фергуса.

Она напряглась, но взяла кинжал.

– Думаешь, нам грозит опасность?

– Нет. Ни один дурак не посмеет взять в осаду эти стены. Кеннет – негодяй, ублюдок, но не дурак.

– Тогда к чему все эти предосторожности?

– Я обязан позаботиться о безопасности тех, кто мне дорог.

Отвернувшись от жены и не желая лишний раз показать ей свои чувства, он повернул к лестнице, но жена бросилась за ним.

– Еще минутку, – взволнованно произнесла она.

– Да? – откликнулся он, не оборачиваясь.

– Значит, Робби вам тоже дорог? – Ее вопрос застал его врасплох.

Снова перед его глазами промелькнул образ малыша, бледного, печального. Внутри у него все похолодело, руки задрожали.

Блаженный Иисус, он же сказал – тех, кто ему дорог. Ну неужели этого мало?

Хватит и того, что слова сами срываются с его губ, хотя даже самому себе он не готов признаться в своих чувствах.

Он услышал, как Линнет подошла сзади и положила руку на его плечо.

– Я правильно поняла, вы любите мальчика?

– А он мой сын? – не преминул спросить Дункан в смятении.

– Для вас это так важно?

– Да, очень важно. – Дункану стало противно от собственной лжи. Он ненавидел себя за то, что не мог признаться себе: да, он любит мальчика. – Он мой сын? – снова спросил он.

– Я не могу сказать, – разочарованно ответила Линнет.

Дункан стоял прямо, не двигаясь, словно окаменел. Даже не обернулся, чтобы она не увидела боли в его глазах.

Через какое-то время, показавшееся Дункану вечностью, она пошла прочь. Он подождал немного, услышал, как она в точности передала его приказание Томасу, и двинулся к зубчатым стенам.

Глава 15

Непрекращающийся шум разбудил Дункана. Он протянул руку, чтобы прижать к себе Линнет, но рука наткнулась на камышовый мат.

– Что за… – начал он, но тут же вскочил на ноги и сразу вспомнил, где он находится.

У основания лестницы, ведущей в защитную башню, громко протопали двое его людей, и он сразу понял причину этого ужасного шума. Они несли на руках тяжело раненного Маккензи – стрела попала ему в шею.

Дункан не верил своим глазам. Окровавленный Маккензи со стрелой в шее!

– Святые Мария и Иосиф! – завопил Дункан, хватаясь за рукоять меча. – Фергус! Поднять людей по тревоге! На нас напали!

– Спасем короля! – прокричал в ответ Фергус, вскочив на ноги так быстро, как только позволил ему его возраст. Он забегал по залу, раздавая направо и налево пинки сонным родичам, не успевшим открыть глаза.

– Ну-ка, поднимайте свои задницы! – ругался он, размахивая булавой. – Хватит валяться, как безмозглые хряки в навозной луже!

– Всем на стены! – прогремел под сводами голос Дункана, и он бросился навстречу двоим, которые тащили раненого. Остановившись, он одним движением руки сгреб все со стола, чтобы Йена, а это был он, можно было положить и осмотреть рану.

Склонившись над ним, он хотел успокоить раненого, но, увидев залитое кровью лицо и бездыханную грудь, понял, что это бесполезно.

Дункан осторожно приподнял веки Йена. Остекленевший взгляд красноречивее всяких слов поведал Дункану о том, какой опасности подвергались все, находившиеся за стенами Айлин-Крейга.

Он должен защитить своих людей.

Враг скоро испытает на собственной шкуре яростную месть Дункана и пожалеет о том, что посмел напасть на цитадель Маккензи.

– Господи, спаси и сохрани! – прошептал Дункан, думая не только о загубленной жизни Йена, но и о его молодой жене и четверых детях, оставшихся без отца.

Стиснув зубы, Дункан накрыл лицо Йена полотняной салфеткой. Закрыв на мгновение глаза, справился с ослепившей его яростью и поискал глазами оруженосца. Юноша стоял в нескольких шагах от него, навешивая на себя всевозможное оружие.

– Локлан, – скомандовал Дункан, – быстро ко мне.

– Да, сэр? – Локлан одним прыжком преодолел стол и опрокинул по дороге лавку, поскользнувшись на камышовой циновке.

Дункан положил на плечо парня руку и заметил, как часто тот дышит.

– Успокойся, мой мальчик. Дыши ровнее, а то не сможешь прицелиться из арбалета.

Локлан покраснел.

– К вашим услугам, милорд.

– Прикажи кухарке кипятить жир, и пусть вся кухонная прислуга будет наготове тащить его на стены. Дворовым мальчишкам – таскать на стену ведрами содержимое выгребных ям. – Дункан сделал паузу. – Но сначала отдышись.

Локлан кивнул. Щеки его все еще пылали, видимо, он волновался перед первым в его жизни сражением.

Дункан проводил взглядом бегущего на кухню оруженосца, но, прежде чем тот скрылся за поворотом, окликнул его.

Юноша развернулся так резко, что чуть не налетел на двоих бегущих мимо него верзил.

– Да, сэр? – крикнул он, стараясь сохранить равновесие.

– Не суетись, парень. – Низкий голос Дункана эхом прокатился по залу. – Кто бы ни напал на нас, им придется узнать вкус нашей стали или захлебнуться в дерьме, которое выльется на их головы!

Слова Дункана были встречены криками одобрения. Локлан поклонился Дункану, повернулся и уверенным шагом пошел на кухню исполнять поручение господина.

Дункан дождался, пока Локлан повернет в темный коридор, ведущий на кухню, и на лице его снова появилась тревога.

Он вернулся к столу и громко стукнул над головой двумя пустыми пивными кружками, требуя тишины. Все повернулись к нему, приветственные крики смолкли.

– Скоро у нас будет достаточно раскаленного масла, чтобы утопить этих ублюдков. Отправляйтесь на свои места, и да поможет нам Бог!

Зал огласили гневные выкрики и звон стали, как будто в дальнем углу завязалась схватка. Но не мог же враг проникнуть в святая святых замка.

Дункан быстро огляделся, вздохнул с облегчением и спрыгнул со стола: он увидел лишь своих людей, торопливо вооружавшихся и бегущих на свои посты.

Звуки боя доносились с крепостных стен Айлин-Крейга.

На стенах сражались его люди.

На стенах?!

Поняв, что произошло, Дункан испытал настоящий животный страх, от которого кровь стыла в жилах. Этот страх пытался парализовать его волю, лишить жизненных сил.

Он должен избавиться от этого страха, порожденного силами самого ада.