Книга Двадцать три раны Цезаря - Тиана Веснина

«Понятно, — отметил Уманцев, — Марк опять принялся искать богатую невесту».

— А Константин тоже приехал? — спросил он у дочери.

— Приехал, — ответила она и с ядовитой усмешкой заметила: — Но он явно чем-то недоволен.

— Да вы у меня вечно недовольны. Забыли, откуда я вас вытащил? Вот остались бы жить там, тогда бы радовались каждой мелочи. А то вон, на тебе колье ценой в несколько квартир, а тебе все мало. Все дуешься.

— Сам знаешь, почему. Марк опять задурил. Только наладится, только решим заявление в ЗАГС подать, как тут какое-нибудь очередное сборище, и он принимается выискивать богатую невесту. Говорит, что любит только меня, но не имеет права бросить отца в трудной ситуации. Он, как мужчина, обязан помочь своей семье.

— Очень благородно, — не скрывая иронии, произнес Роман. — Пусть помогает, но не за мой счет.

Елена посмотрела на отца долгим взглядом, криво усмехнулась и отошла. К Роману, лавируя между гостей, пробрался Ванин. Не успели они и двумя словами переброситься, как раздался смех Марины и она подвела к ним молодого человека лет двадцати семи. Это был высокий худощавый блондин. Роман взглянул на него и не услышал, что ему говорила жена, голос которой искрился от радостного возбуждения:

— Роман, познакомься, это Александр…

Уманцев чуть прищурил глаза и переспросил:

— Прости, что?

— Познакомься! — с улыбкой повторила Марина.

— А? Да! Уманцев, — протянул он руку молодому человеку. Тот тоже хотел назвать свое имя, но Марина перебила его, воскликнув:

— Рома, ты не представляешь, у Александра оказывается точно такой же перстень, как у тебя!

— Перстень? — ничего не понимая, опять переспросил Уманцев. — Какой?

— Ну вот этот, — показала она на его мизинец.

— В самом деле! — воскликнул молодой человек. — Смотрите, — и он вытянул свою руку, на безымянном пальце которой был такой же перстень.

— Только у Ромы он серебряный, а у вас золотой, — заключила Марина.

Уманцев улыбнулся, стараясь скрыть свою растерянность.

— Да, все бывает, — произнес он.

— Простите, разрешите представиться, — пристально глядя на него, сказал молодой человек: — Александр Ильин-Вязигин.

Уманцев почувствовал, что оглох. Он силился расслышать хотя бы один звук. Он открыл рот и, как ему показалось, что-то сказал, но не услышал собственного голоса. Потом вдруг так громыхнуло, что он содрогнулся. Сразу музыка, смех…

— Представляешь, Александр приехал из ЮАР! — говорила Марина.

— Да?! Что ж…

— А ведь ты тоже был в Африке, — неприятно возбужденным голосом продолжала она.

Уманцев поморщился, хотел было взять Ванина под руку и, сославшись на важные дела, отойти, но Ванин пропал.

— В самом деле? — живо подхватил Александр. — И где?

Роман замялся, не зная, что ответить. Он понял, и сомнений тут быть не могло, перед ним племянник Алексея Вязигина. «Вот черт принес! — зло подумал Уманцев. — Так что же мне ему сказать? Правду, и тем самым продемонстрировать, что мне нечего скрывать или лучше вообще избежать упоминания об Анголе?..»

— Так в Анголе, — подсказал подошедший Ванин. — Или я ошибаюсь? — он сделал глоток вина. — Да нет, ты же сам рассказывал.

Уманцев уже взял себя в руки.

— Да, совершенно верно, в Анголе, — сказал он и усмехнулся. — В ЮАР, к сожалению, не бывал, но, — добавил он, — мы с женой обязательно туда поедем.

На этом Роман думал закончить беседу с Ильиным-Вязигиным. Но тот не дал ему возможности ни отойти, ни подозвать кивком головы кого-либо из знакомых.

— А в каком году вы были в Анголе? — взволнованно спросил он.

Уманцев приподнял брови, пожал плечами, повел рукой, будто силясь вспомнить.

— Где-то в конце восьмидесятых. Давно уж было, точно не припомню.

— Простите за мою настойчивость. Но откуда у вас перстень?

— Это не мой! — с нервозной радостью сообщил Уманцев. — От друга достался!

— А как имя вашего друга?

Роман хотел ответить и тем самым направить пытливого Александра на след умершего, но язык не повернулся. Он озирался по сторонам, делая вид, что не расслышал вопроса.

— Простите, мне хотелось бы знать, как зовут вашего друга?

— А… — глаза Ильина-Вязигина расширились, он уже был готов услышать «Алексей», но Уманцев, наконец, с трудом произнес: — Андрей Варичев, — и пот проступил у него на лбу.

— Он тоже был в Анголе?

— Да! Он погиб.

— Погиб?!

Тут Роман увидел знакомого и, приветливо кивнув ему, поспешил отделаться от Александра. Тот не скрыл своего огорчения.

Уманцев отер платком со лба пот и вышел со знакомым на террасу. Он поддерживал, насколько это ему удавалось, непринужденную беседу: отвечал на вопросы, о чем-то спрашивал, смеялся, когда было нужно. Но в голове творилось невообразимое. Он не знал с чего начать, чтобы разобраться в странной и очень неприятной ситуации. Начал с того, что обругал Марину: «Вот же дура! Приволокла! Познакомься! И какого черта?! Перстень такой же! Дура!..»

Оставив приятеля в обществе какой-то дамы, Уманцев пошел в курительную комнату. Сел в кресло, вынул трубку и задумался:

«Что же теперь делать? Ведь он не отстанет. А собственно, что я беспокоюсь? Свалю все на Варичева. Мол, взял его перстень на память. А откуда он у него появился, понятия не имею. И больше слова не прибавлю». Роман закурил трубку и почувствовал, как отлегло от сердца.

— Простите, — раздался голос.

Уманцев повернул голову. Перед ним стоял Александр.

— Да? — слегка приподнял он брови. — Вы о чем-то хотели спросить?

— Сначала я вам должен объяснить причину моей настойчивости. Дело в том, что в 1989 году мой дядя… — Роману не хотелось слышать это имя, но оно прозвучало, — Алексей Вязигин, — лицо Уманцева побелело, а взгляд замер, — погиб в Анголе при странных обстоятельствах.

— Сочувствую.

— Вы сказали, что вашего друга звали Андрей Варичев. Вы с ним познакомились в Анголе?

— Нет. Я знаю его с институтской скамьи.

— А!.. — разочарованно протянул Ильин-Вязигин. — А я отчего-то подумал, что, может быть, это был Алексей, просто назвался другим именем.

— Нет, мы с Андреем были давними друзьями. Андрея убили наемники УНИТА. Я взял перстень на память о друге.

— Можно мне посмотреть его?

— Пожалуйста, — с трудом снимая перстень-печатку с мизинца, проговорил Уманцев.

Александр взял перстень и подошел к лампе. Долго и внимательно рассматривал его.