Книга Кьянти для жертвы - Джоанна Флюк

Снаружи было как в сауне, и Ханна представляла, как пар с шипением поднимается с облитых водой камней. Снова будет жаркий день. Если жара не спадет, то завтра студенты из оркестра Джордан Хай перемрут в своих униформах как мухи.

Ханна ехала с открытыми окнами, пытаясь уловить малейшее дуновение ветерка. В полях пели сверчки, где-то мычала корова, и несколько лягушек пропрыгали через дорогу к пруду, рискуя попасть под колеса.

Солнце едва показалось над горизонтом, когда Ханна подъехала к черному входу «Корзины печенья». Открыв дверь, она первым делом прошла к кондиционеру и включила его на полную мощность. Затем начала печь печенье — тесто они с Лайзой замесили прошлым вечером.

Меньше чем через час Ханна с удовольствием отметила, что в кухне стало прохладней. С работающими печами и остывающим на лотках печеньем было скорее тепло, но не жарко. Ханна в очередной раз подивилась, как это она до сих пор обходится без окон.

В семь тридцать с улыбкой вошла Лайза. Ханна взглянула на ее счастливое лицо и полюбопытствовала:

— Что такое? Херб сделал тебе предложение?

— Нет, это я из-за папы. Он — Дядя Сэм!

— Что?

— В Центре для пожилых ему дадут напрокат костюм, и папа возглавит группу на параде. Он будет лучшим Дядей Сэмом за всю историю! — Лайза замолчала и нахмурилась. — Ханна, это странно.

— Что странно?

— Я кое-что вспомнила. Папа очень радовался, когда я получила роль Пасхального Кролика во втором классе. Он всем друзьям говорил, что я буду лучшим Кроликом в истории. А теперь я сама чувствую себя как счастливый родитель. Наверное, правда, что с возрастом люди меняются ролями.

— Наверное, — Ханна думала, как бы подбодрить Лайзу. Только что она улыбалась, а теперь загрустила.

— Ты обязательно должна сделать фотографии отца и его группы на параде. Может, они захотят повесить их на доску в Центре.

Лайза снова расцвела.

— Отличная идея. Я уже купила одноразовый фотоаппарат, чтобы сфотографировать нашу платформу.

— Как идет работа? — спросила Ханна. Она не хотела пропустить уникальную возможность узнать больше о платформе для «Корзины печенья».

— Она почти готова. Класс Трейси сегодня наведет последний лоск. Единственное, что скажу: платформа невероятна.

— Но разве ты не можешь рассказать…

— Нет, — широко улыбнулась Лайза. — Завтра на параде сама увидишь.

На подбородке Лайзы появилась знакомая упрямая складка. Можно было умолять и просить, но она больше ничего не скажет.

— Делорес и Кэрри идут с нами смотреть парад и могут помочь сфотографировать твоего отца и его друзей. Андреа тоже поможет. Возьми из кассы денег и, как только аптека откроется, сбегай купи еще одноразовых фотоаппаратов.

— Спасибо, Ханна. Так у нас точно будет много хороших снимков.

— Если и нет, то Норман подстрахует. Он принесет свой фотоаппарат.

Лайза радостно улыбнулась.

— Не могу дождаться завтрашнего дня. Я так люблю парад и вообще весь этот праздник. Ты решила, какой десерт мы принесем?

— Пока нет. Я пыталась утром что-то придумать, но у меня вообще нет идей.

— Я возьму это на себя, — предложила Лайза. — У тебя и так голова полна мыслями о деле Ронды. А ты узнала что-нибудь о той десятидолларовой банкноте? Мистер Грирсон считает, что она поддельная?

— Присядь на секунду, я расскажу, — Ханна показала на табурет у стойки.

И она рассказала ей об ограблении и похищенных деньгах, которые всплыли в Лейк-Иден.

К концу рассказа глаза у Лайзы стали круглыми от удивления.

— Так много всего произошло после того, как я вчера ушла домой!

— Есть кое-что еще, — сказала Ханна и поведала о том, как Фредди напился и попал в полицию за хулиганство.

— Это становится все более и более странным, — покачала головой Лайза. — Непристойное поведение, убийство, старое ограбление банка — и все за одну неделю.

— Те, кто думает, что в маленьких городках жить скучно, пусть переезжают в Лейк-Иден!

— Да уж, — сказала Лайза и нахмурилась. — Думаешь, все эти события как-то взаимосвязаны?

— Не могу понять как. А я пыталась, можешь мне поверить. Я решила бросить эти краденые деньги и сконцентрироваться на убийстве Ронды. Хотя до сих пор у меня нет зацепок.

— Может, расскажешь мне все, что узнала? — предложила Лайза. — Я разложу все по полочкам и, возможно, замечу то, что упустила ты.

— Думаешь?

— Почему бы нет? Это все равно что войти в комнату, где кто-то собирает головоломку. Иногда сразу замечаешь недостающий кусочек.

— Свежий взгляд?

— Точно. Только на этот раз — свежий слушатель.

— Стоит попробовать, — улыбнулась Ханна. — Иди поставь кофе, а когда вернешься, закончим печь. А за работой как раз и обсудим кровавое убийство.

Глава 22

Ханна не утаила от помощницы ничего, кроме личности бойфренда Ронды. И к тому времени, как она закончила рассказ, они уже испекли печенье и наполнили банки на витрине. Кофе в большом кофейнике вскипел, и они сели за любимый столик, чтобы немного передохнуть.

— Ну что? — повернулась Ханна к Лайзе. — Я что-нибудь упустила?

— Нет, но невольно вспоминается Рон ЛаСалль. Помнишь, что ты сказала, когда его убили?

— Я много чего говорила, — вздохнула Ханна. Она с грустью вспомнила о любимом разносчике из «Уютной коровы».

— Ты отметила, что единственной ошибкой Рона было оказаться в неправильном месте в неправильное время. Или в неправильном месте в правильное время? Или в правильном месте в неправильное время? Или…

— Не важно, — прервала ее Ханна. — Я тебя поняла. Думаешь, как раз это и произошло с Рондой?

— Может быть. Что, если убийца был в подвале, а Ронда спустилась и застала его за чем-то, что он хотел скрыть? Если так случилось, он мог…

— Убить Ронду, чтобы она не разболтала, — закончила за нее Ханна. — Но что убийца делал в подвале дома миссис Фолкер?

— Не знаю, может, он хотел украсть антиквариат или еще что-нибудь. Ты была в подвале. Что там внизу?

— Все, что я там видела, это паутина, пыль, заплесневелый хлам и полки со старым вареньем.

Лайза пожала плечами.

— Выглядит как обычный подвал. А котельная?

— Тоже ничего особенного, не считая могилы и тела Ронды. Там, естественно, была печка, и на одной стене самодельные полки с банками джема и варенья. Пара банок джема была разбита, и осколки валялись на полу.

— Ты уверена, что это все?