Книга Вожделение бездны - Елена Черникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Современники могут получить искомую помощь в храме. Многие получают. Невоцерковлённые - тоже Божьи твари и тоже часто получают помощь, не совсем понимая откуда, но тем не менее.
- Но ведь зло - есть? - уныло и как-то хрипло спросил Кутузов, сникая и
огорчаясь неведомым напастям. Тоска подкралась по венам, остудила язык. - У меня вот… жена умерла…
Инфернальных оговорок он от себя не ожидал и ни под каким видом не собирался вклеивать в телебеседы "Шоу толка" свои личные прецеденты.
- Царство ей небесное, - перекрестился отец Анисий.
Камера добросовестно проследила за правой рукой священника и перешла на остекленевшего Кутузова, который, сам не понимая, как это возможно, медленно повторил за отцом Анисием его жест, будто ведомый.
За кулисами народ, включая и бледно-зелёного продюсера по гостям, и невозмутимого редактора, и необычайно оживлённых операторов, и остолбеневшую уборщицу, - сотворил крестное знамение, и Кутузов почувствовал, почти увидел, как осторожно вздрогнули в сочувственном порыве сердца всех, кто расслышал его скорбное признание. Никогда в жизни он не чувствовал никаких там этих единых порывов и, будучи стопроцентным эгоцентристом, даже не допускал подобного в
мыслях. Неслыханно изумившись, он разволновался, задрожал и потерял нить беседы, и без того уж истончившуюся до неразличимости.
Священник понял и, давая собеседнику время отдыха, сказал:
- Ваша позиция, насколько я понял её, отражает смятение очень многих людей и,
разумеется, не только наших современников. Этой проблеме столько же лет, сколько первородному греху, если можно говорить о летах в этом контексте.
Кутузов обратился в слух, позабыв о своей роли. Он видел, что молодая уборщица, повисшая было на плече оператора, не чуя себя, вытянулась лунным лучом и готова запеть. Её лицо излучало восторг, и это было видно, хотя в глаза Кутузову
прицельно били софиты. Почему, чуть не закричал он, - почему такое волнение? Что случилось? Что такого сказал он и что сказал отец Анисий, отчего полетел весь его умысел?
- И вся коварная затея змея провалилась, - словно расслышав мысли Кутузова, отметил священник. - Как вы думаете - почему?
- Провалилась? - эхом отозвался ведущий.
- Да, затея змея провалилась. Книга книг прямо говорит нам об этом.
- Я наизусть её знаю, там нет о провале… - слабо восстал ведущий, который уже не вёл.
Пестроте реакций на это сообщение позавидовал бы любой артист: главный редактор замер, будто услышал в эфире призывы к свержению существующего строя. Уборщица
светло улыбнулась и обмякла. Оператор навёл покрупнее на лицо священника, ожидая
уличений, проверок по тексту и прочего. Продюсер по гостям нервически хихикнула, не поверив ушам (такой красивый мужчина, а Библию наизусть знает!..); персонал
студии закурил по углам. Кабельные телезрители понемногу начали звонить в студию. Один отец Анисий воспринял это сверхъестественное заявление Кутузова так мирно, будто погоду передали.
- Сейчас многие люди могут видеть нас. Надо дать телезрителям что-то полезное, иначе зачем они тратят время на смотрение! - предложил Кутузову отец Анисий.
Анжелика снова хихикнула: ведущему предлагают поработать! Ловкий парень этот отец Анисий!
- Конечно… - слабо согласился ведущий. - Многие люди вообще перестали понимать, зачем эти средства массовой информации так бурно плодятся и так никчёмно размножаются.
Кутузов был готов спрятаться на груди у священника, свернуться под рясой, укрыться под огромным блестящим крестом, золотисто-мягко лучившимся под агрессивным светом студии, - только бы скорее всё это кончилось! Правую руку жгло, и всё сильнее. Она, как чужая, бессмысленно пошевеливала пальцами.
- Отражение мира по кусочкам - попытка возвращения в полноту райского видения, когда всё было видно и слышно, и можно бесперебойно общаться с самим Богом, и
ничто человеку не мешало, и не было расстояний, а вместо времени была нормальная вечность, - объяснил отец Анисий. - Сейчас, интуитивно понимая ущербность своей неотмоленной дуальности, человек лихорадочно создаёт каналы и канальчики, чтобы купно восстановить былое поле непрерывистой благости и красоты. Технологическая революция, при всей своей заполошной бессмысленности, один-единственный настоящий смысл всё-таки содержит. Вся эта жадная мировая деятельность по производству никому, казалось бы, уже не нужных информационных продуктов, всё
это кипение креативности, - это наш общий крик и порыв к Нему. Мозаично-калейдоскопичный,
неосмысляемо переполненный поток информации обрушает любую личную попытку понять его, но не стоит и пытаться понять его, совсем не стоит. Он есть проявление каждого, как переводная картинка; то, что раньше, до технологий, хранилось в душах, вырвалось наружу, и мы заметили, как нас много и какие мы разные, и всем стало страшно.
Пока немой ведущий глотал воздух, в прямой эфир дозвонились озадаченные зрители. Анжелика, брошенная на телефоны в помощь режиссёру, вывела первый вопрос.
- Отец Анисий, вы так вдохновенно говорите о прессе, что мы смущены. Она гадкая,
лживая, продажная, а вы поёте ей почти гимны. Как же так? - риторически спросила женщина предпенсионного возраста.
Пастырь не удивился. Вся его повседневность состояла из повторений-мать-учений, поскольку иным людям действительно уши неизвестно зачем даны.
- Я люблю СМИ только за это: микрозеркала, - перешёл он на мирскую семантику. - Вертятся, зайчиков пускают. Иногда отражают фрагменты мира. Чаще искажают, но и это всё субъективно. Главное - тенденция; я понимаю тенденцию: вернуть полновидение, полночувствование, утраченные первыми людьми после грехопадения,
когда они стали смертными. Современные СМИ борются со смертью, хотя, конечно, не понимают этого.
- И всё? - глуповато спросил Кутузов, уже смирившийся со своей ролью ведомого. - Сумма СМИ есть отображение всеобщего богопознавательного порыва? Это тотальное безобразие называется борьба со смертью?
- Не судите. На вас устремлены тысячи глаз. Вас очень внимательно слушают сейчас, и даже дети.
- Скорее, вас, отец Анисий, - начал приходить в себя Кутузов, и правая рука, чуть не сгоревшая после крестного знамения, наконец немного похолодела.
- Дорогой отец Анисий! - панически закричала вторая телезрительница, выпущенная в эфир Анжеликой. - Вы в Бога-то верите?! Какого чёрта, прости Господи, вы там сидите и хвалите наши навылет купленные средства массовой информации?!!
Анжелика немедленно отключила звонок и безнадёжно глянула на главного редактора. К её удивлению, он кивнул - давай. Всех в эфир! Пусть несут что попало.
- Спаси и сохрани… - пробормотал Кутузов, чувствуя, что правая рука опять греется.